Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗

— Не за что. Слушайте, если что-то понадобится, звоните!

— Еще раз спасибо.

— Да, вот еще что. Давайте придумаем какое-нибудь кодовое слово — что-нибудь, что можно произнести — не вызывая подозрений, если он окажется рядом.

— Мм… какое слово?

— Ну, например, Пасха.

— Пасха?

— Да. Если вы окажетесь в беде, спросите меня, как я отпраздновала Пасху. Притворитесь, что я ваша подруга или коллега по работе. Хорошо?

— Круто.

— Я уверена, что это не понадобится, и все же… всегда лучше подстраховаться. Я отмечу номер вашего телефона в нашей системе. В течение трех месяцев все ваши звонки на офисные телефоны будут рассматриваться как экстренные. Ну а если вам захочется просто поговорить или нужен будет совет, звоните мне на мобильный.

— О сержант, не знаю, как вас благодарить. Я не ожидала такой поддержки.

— Зовите меня Сэм. Так и обозначьте меня в своем телефоне — Сэм.

Я немного помолчала.

— Как вы думаете, мне угрожает опасность?

— Если честно, не знаю. Знаю одно: в этой жизни надо быть готовой ко всему. Если же мистер Ли живет себе припеваючи в Ланкастере и думать забыл про вас, что же, мы в любом случае ничего не теряем.

Мы сердечно попрощались, и я занялась ритуалом заваривания чая, как обычно, — добавляя молоко по капле, пока не добилась нужного цвета. Задумчиво помешивая его ложечкой, я присела за кухонный стол и принялась размышлять.

Через час я приняла решение.

Включила ноутбук, нашла список кандидатов, которые приходили к нам на собеседование, и пролистала его до фамилии Ньюэлл. Майк Ньюэлл указал адрес в квартале Херн-Хилл и телефонный номер.

Я помедлила — может быть, лучше все-таки дождаться Стюарта? — но все-таки храбро набрала номер. В конце концов, мне надо услышать только голос, просто услышать его, тогда я все пойму. И если Ли сейчас в Ланкастере, он в любом случае не сможет подойти к телефону в Херн-Хилле.

Голос, который я услышала, поразил меня в самое сердце, но через мгновение я поняла, что ожидала чего-то в этом роде.

Женский голос, так хорошо мне знакомый, произнес:

— Алло?

Я замерла, не зная, что делать, и она повторила более нетерпеливо:

— Алло? Кто это?

Я пришла в себя:

— Что поделываешь?

Теперь уже она замолчала, ошарашенная. Через пару секунд она откашлялась и бросила, холодно и зло:

— Что значит «поделываешь»?

Я надеялась, что мой голос звучит уверенно и твердо, очень надеялась.

— Когда будешь говорить с ним — а я знаю, что его сейчас у тебя нет, — передай ему одно: я больше его не боюсь.

Я повесила трубку. Ну вот. Еще одно предательство.

Среда, 9 апреля 2008 года

В те дни я просыпалась рано, с рассветом, смотрела на розовое небо, предвещающее погожий день, и слушала птиц, их берущие за душу песни.

Я открыла глаза и, чуть повернув голову, взглянула на Стюарта. Он спал рядом… Хороший, милый Стюарт. Лицо его было бледно, но спокойно, чудесные глаза закрыты. Интересно, что бы он сказал, если бы я сейчас разбудила его только для того, чтобы заглянуть в эти глаза? Его рука лежала на моей половине постели, там, где я была еще пару мгновений назад. Такая красивая, сильная рука с тонкими, чуткими, искусными в ласках пальцами.

Вчера вечером, когда он вернулся, я уже ждала его. Он сразу взял меня за руку и повел в спальню, не дав и слова вымолвить. И каждый раз, когда я пыталась что-то сказать, он затыкал мне рот поцелуем. В конце концов я и сама поняла, что страшно соскучилась по нему.

А потом мы лежали, укутавшись одним пледом, и ветерок из открытого окна гостиной остужал наши разгоряченные тела.

— И что с тобой сегодня случилось? — спросил вдруг Стюарт.

Как он узнал?

Как сказать ему, чтобы он поверил?

— Помнишь, я рассказывала тебе про свою подругу Сильвию?

— Которую ты увидела в автобусе? Конечно помню.

Я встала, завернулась в его рубашку — от нее слабо пахло дезодорантом и мужским потом — и пошла на кухню. Достала из холодильника бутылку белого вина, вытащила пробку и закрыла все окна в квартире — становилось прохладно.

Стюарт сидел на постели, и глаза у него были страшно усталые, однако, увидев бутылку, он улыбнулся:

— Подумать только, а ведь когда мы познакомились, ты и капли алкоголя в рот не брала.

— Видишь, какое дурное влияние ты на меня оказываешь!

Мы пили вино прямо из бутылки, передавая ее друг другу. Вино было холодное и вкусное. С бесконечным терпением Стюарт ждал, когда я начну говорить, хотя больше всего на свете, наверное, мечтал о том, чтобы просто выспаться.

— На процессе Сильвия выступила свидетельницей. Она рассказала полиции, что я уже давно вела себя неадекватно, что я была совершенно помешана на Ли и нападала на него с кулаками, потому что считала, что он спит с другими женщинами. Она сказала, что я устраивала истерики, если он задерживался на работе. Еще она сказала, что когда-то у меня была мания резать себя бритвой.

Стюарт молча посмотрел на меня.

— Понимаешь, я никогда в жизни не занималась самоистязанием. Ни до, ни после Ли. Это мне абсолютно несвойственно. Я ненавидела себя — да, особенно после того, что случилось, но резать свое тело? Нет, для меня это было бы самым большим поражением в жизни.

— Я что-то не понимаю. Зачем ей наговаривать на тебя?

Стюарт отпил из бутылки и протянул ее мне. Я уже почувствовала живительное действие алкоголя, разбегающегося по жилам.

— Я полагаю, что он с ней спал.

— Ты никогда не рассказывала мне о процессе, — тихо сказал Стюарт. — Наверное, это было ужасно.

— Да, в чем-то даже ужаснее, чем само деяние.

— Почему-то я не удивлен.

— Но я не смогла присутствовать на всех заседаниях. На третий день меня увезли в психушку. Потом мне сказали, что его осудили за нанесение тяжких телесных повреждений. И еще, он что-то там здорово приврал в начале процесса, за что ему прибавили еще пару месяцев.

— Но ведь он долгое время садистски избивал и насиловал тебя, а под конец чуть не убил. Почему же его не судили за попытку убийства?

— Ли и сам полицейский. Он ведь почти четыре года прослужил в секретной службе, работал под прикрытием, а до этого обеспечивал техническое обслуживание подобных операций. А еще раньше служил в армии, — правда, я не знаю, в каких войсках. У него безупречная репутация. И в ответ на обвинение следствия он выдал им свою версию того, что произошло: что я преследовала его, дралась, царапалась и что ему уже давно следовало отправить меня в психушку, но он жалел бедную истеричку и так далее и тому подобное…

Стюарт с недоверием покачал головой:

— А как же твои травмы?

Я пожала плечами:

— Он сумел их убедить, что большинство порезов я нанесла сама, после того как он ушел. Он признал, что ему пришлось ударить меня пару раз, чтобы урезонить, но он был вынужден это сделать, потому что действительно любил меня. И не хотел, чтобы я угодила в сумасшедший дом. Он даже сказал, что я сама сломала себе нос, представляешь? Пытаясь ударить его головой… Конечно, все его аргументы были шиты белыми нитками, но самого главного он добился: посеял семена сомнения в голове присяжных.

— И Сильвия поддержала его версию?

— Да. А в больницу меня забрали до того, как пришел мой черед давать показания. Так что присяжные так и не узнали, что действительно произошло.

— Пусть даже тебя там не было! Кто-то должен был представить медицинское освидетельствование!

— О да, почему-то это сделал только психиатр. Этот добрый человек поведал всем, что я в невменяемом состоянии и, соответственно, давать показания не могу, что ради моей же безопасности им пришлось меня изолировать, поскольку они диагностировали острое нервное расстройство.

— Ладно, психическое состояние — отдельная тема. Но физически! Ты же была вся в ранах и ушибах. К тому же крайне истощена.

— Когда меня в первый раз привезли в больницу, я весила меньше сорока кило. Я потеряла около двух литров крови: на мне обнаружили сто двадцать ножевых порезов… И еще у меня начинался выкидыш.