Лицо в тени - Малышева Анна Витальевна (читаем книги бесплатно txt) 📗
– Я спросил, что он хочет посмотреть сначала – дом или участок? Он сам сказал, что участок, потому что сейчас совсем стемнеет, и тогда уже ничего не разглядишь. Собирался дождь, и было уже довольно темно. Я пошел в дом – зажег там свет, на кухне. Ждал их, ждал, потом слышу – какая-то машина газует за воротами. Я сначала решил, что это соседская… Вышел на крыльцо, окликнул их – не отвечают. Я вернулся в дом, и через несколько минут пришел Андрей.
– Он был один?
– Да. Очень взволнованный, просто не в себе. Сказал, что они поссорились, что участок кредитору не понравился, он сказал, что дом смотреть не будет, и уехал.
– Вот как! – Следователь придвинул Василию сигареты. Он сделал это машинально – у него был очень внимательный и в то же время какой-то отсутствующий взгляд. – Получается, он даже с вами не попрощался? С вами-то он не ссорился, как вы говорите?
– Нет, – тихо ответил Василий. – Это странно, конечно. Мне и тогда показалось странным, что он так внезапно уехал, бросил нас за городом. Раз уж привез, то и обратно должен был отвезти! Так или нет? Спасибо, я курить не хочу.
– Ну как хотите. Вас не удивило, что он уехал так внезапно?
– Нет. Я подумал, мало ли что они с Андреем друг другу наговорили… Они же давно знакомы, у них могли быть какие-то старые счеты, кроме денежных. Короче, я понял, что до Москвы придется добираться на своих двоих и на электричке. Вот когда пожалел, что оставил машину.
– И вы поехали в Москву вместе?
– Да. Сразу же и отправились – что время-то терять? Я расстроился жутко из-за всего этого… Стоило унижаться, встречаться с этим типом… Я Андрея имею в виду, этот кредитор показался мне нормальным мужиком. Ну вот и все. А в поезде нас правда оштрафовали, потому что билетов мы не купили. Касса на станции закрывается в восемь, а мы попали туда где-то в полдесятого. Штраф оплатил я. Приехал домой и лег спать.
– И это все?
– Да.
– Еще вопрос – где вы расстались с Цветаевым?
– В Москве, – удивленно ответил тот. – Где же еще?
– В метро? Или на вокзале?
– Да на вокзале. Он стал смотреть какие-то газеты на лотке, а я просто от него сбежал. Надоел он мне, я уже не выдерживал… Думал, еще немного – и набью ему морду. Да что же это такое – ввалиться в чужую семью, напакостить, наплевать в душу и при этом вести себя так, будто все идет как надо!
Следователь щелкнул кнопкой диктофона, прокрутил пленку назад и поставил на прослушивание. Василий нахмурился – он услышал свой голос, монотонно рассказывающий об отъехавшей от ворот машине.
– Вот тут нет ошибки? – спросил следователь, снова нажав кнопку «стоп». – Между тем, как вы услышали шум мотора и возвращением Цветаева, прошло какое-то время? Сколько именно?
– Да, минут пять-семь. Немного, короче.
– А что же он делал эти семь минут? Почему не вернулся сразу, как уехал кредитор?
Василий пожал плечами:
– Да я не спрашивал. Может, курил, может, так стоял, остывал после ссоры.
– А звуков ссоры вы не слышали?
– Нет, ничего не слыхал. Да тогда уже и ветер поднимался, деревья шумели… Но если бы они орали – я бы слышал. А так – ничего.
– Последний вопрос – в сарай вы перед отъездом, конечно, не заглядывали?
Василий помотал головой. Глаза у него были усталые, почти больные. За прошедшие сутки он, казалось, утратил свой реальный возраст. Теперь этому подавленному притихшему человеку можно было дать и его настоящие годы, и сорок лет, и даже пятьдесят. Если бы его увидела жена – она бы немедленно все ему простила.
Глава 19
Когда следствие заинтересовалось семейными связями и знакомствами Цветаева, выяснилось, что многие люди просто не желали больше его знать. Московской родни оказалось более чем достаточно. Но все это были довольно дальние родственники, и все они поголовно не видели Андрея чуть не со дня его свадьбы. Родственница, которая согласилась принять к себе бездомного отца Андрея, вообще была очень зла на племянника.
– Сволочь, каких мало! – бросила она, когда ее спросили, что за человек Андрей. – Отца оставил без угла на старости лет! Ладно, о себе не подумал, но так поступить с отцом!
– Где он может скрываться – не знаете?
– И знать не желаю, – отрезала она. – Чем меньше я о нем знаю, тем лучше себя чувствую.
Напоследок она выразила пожелание, чтобы Андрея все-таки побыстрее нашли. Ведь отец его сейчас в таком состоянии, что может умереть, так и не увидев сына.
Дмитрий Иванович в самом деле чувствовал себя намного хуже, чем во время первого визита следователя. Мужчина почти не реагировал на внешние впечатления и целыми днями лежал, закрыв глаза, стонал или впадал в какое-то оцепенение. Однако ему удалось произнести несколько фраз.
Когда его спросили, где может скрываться его сын, он ответил, что вряд ли кто согласился его принять. Когда-то – было такое время – Андрея все любили. Он был совсем другим человеком – открытым, веселым парнем, рядом с ним все начинали улыбаться. Но в последние годы все эти неудачи так сломили его, что Андрея трудно было узнать. Он стал очень нервным, озлобленным, часто был несправедлив даже по отношению к родному отцу.
– Неужели у него не осталось ни одного друга?
– Не знаю, мы с ним в последнее время мало разговаривали. Я ведь то у сестры, то в больнице. А он – неизвестно где. Все телефоны, какие у меня были, я вам уже дал… Вы проверили?
Все эти телефоны и адреса в самом деле были уже проверены. Но ни по одному из указанных адресов не был найден мужчина с двумя детьми. Не было никого, даже отдаленно напоминавшего Андрея. И все люди, с которыми общался следователь, заявляли, что совсем не считают себя друзьями Андрея. От них тоже удалось получить кое-какие адреса, правда их было совсем немного и никаких результатов это не дало.
Андрей исчез – как сквозь землю провалился. Его снимки, вместе с фотографиями детей, были разосланы во все отделения милиции на вокзалах, в аэропорты, на междугородные автобусные станции. Но со времени их исчезновения прошла уже неделя и никто фотографий не опознал.
Поэтому, когда заплаканная Марина снова явилась к следователю – ее вызвали по телефону, – ничего утешительного женщина не услышала.
– Зачем же вы меня вызывали? – Она сжимала сумку так крепко, что лакированная кожа скрипела под ее пальцами. – И когда вы отпустите моего мужа?
– Когда закончим дознание, – пообещал следователь.
– Если он не виноват – какое вы имеете право его задерживать? Разве он сознался, что убил кредитора? Не мог он такое сказать! Он не мог это сделать!
Ее попросили побольше доверять следствию и поменьше – необоснованным страхам. Нет, ее муж в самом деле не сделал никаких признаний, касающихся смерти кредитора. И принуждать его к этому насильно никто не собирается.
– Сейчас у нас главная задача – найти Цветаева и ваших детей. Думаю, ему тоже будет что порассказать. Ну а до тех пор вашему мужу придется немного подождать. Отпустить просто так мы его уже не можем.
– Забрать просто так можете, а отпустить – нельзя? – Марина неожиданно расхрабрилась. Она высказала все, что накипело у нее на душе, и в частности – что если задача милиции – хватать всех подряд, когда преступник гуляет на свободе, – грош цена этой милиции! Ей не могут вернуть детей, а теперь еще и мужа отобрали! Будет ли этому конец? Может быть, ее саму тоже арестуют – она ведь важный свидетель, так нечего ей шляться на свободе! Посидит до выяснения всех обстоятельств, не сахарная, не растает!
Следователь выслушал ее невнимательно, но без раздражения. Когда Марина остановилась, чтобы перевести дух, он сообщил, что, в общем, для этого ее и позвали.
У нее упало сердце:
– Что?! Вы меня арестовываете?
– Нет, Марина Павловна. Я попрошу вас посмотреть на нескольких людей и сказать, какие у вас впечатления.
– Очная ставка? – догадалась она, и у нее полегчало на душе. В какой-то момент она и в самом деле решила, что уже отсюда не выйдет. – Что это за люди?
