Верность как спасение (сборник) - Михайлова Евгения (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Но от своих привычек Тоня не отступала. Продолжала разнообразить образ: это ее ответственность уже перед многими, едва ли не основная часть дела. Заботилась о внешности, здоровье. В ее жизни появились тренажерные залы и бассейны. Тело стало мускулистым и спортивным, как говорится, пупком можно бутылки открывать. Тоня выбирала новые фасоны-секси, обживала наряды.
Как-то вечером она надела новое платье телесного цвета, облегающее ее, как перчатка, с большим, как водится, декольте и открытыми руками. Ярко накрасилась: лицо должно кричать и слепить, привлекая внимание к эффекту «обнаженного» платья. И решила так прогуляться по улице, чтобы привыкнуть к тесноте этого футляра.
Вечер был теплый и тихий, люди встречались редко, Тоня задумалась сразу обо всем и поздно почувствовала чужое дыхание слишком близко к себе. Она быстро оглянулась. Господи, бойся своих желаний, они могут исполниться! К ней протянул руку мужчина, нет, мужик из придуманной некогда истории. Одет он был во что-то камуфляжное, дышал на Тоню перегаром. Мужик грубо схватил ее, с идиотским смехом, в полной уверенности, что она именно для этого и вышла. Тоня не растерялась. Она сознательно помедлила: ей нужно было услышать себя. Себя в этом образе. Она выслушала уродливые комплименты из того разряда, который казался ей возбуждающим для спрятанной чувственности. И только потом, после насыщенной паузы, отработанно использовала точный удар коленом в пах, от которого мужик скорчился вдвое. И быстро пошла – ни в коем случае не побежала, – к дому. Мужик мог бы ее догнать, но его энтузиазм легко прошел.
Дома Тоня медленно сняла платье, стерла макияж, а затем с жестоким остервенением сдирала, смывала почти кипятком следы пальцев этого типа, его запах и свое бесконечное отвращение. И была счастлива. Все на месте. Ее инстинкты, ее избирательность ее не подвели. Они не поддержали рискованную игру, затеянную ее мозгом. С этим открытием жить стало легче.
Тоня продолжала принимать посетителей. Теперь ее сеансы стали реже и значительно дороже. Она все чаще участвовала в решении чужих проблем на деле. Это были уже не просто советы и рецепты. Тоня вышла из рамок одной профессии. Она создавала другую, настоящую: ничего наукообразного, умозрительного. Только то, что требуется человеку, попавшему в беду. Она пришла к очень простому выводу: как правило, выход из настоящего, а не воображаемого несчастья может быть только один. Но жертва им никогда не воспользуется, если ей не помочь. Вот она и будет придерживаться лишь настоящих бедствий. Нервы людям пусть успокаивает кто-то другой.
Этот посетитель был не похож ни на кого. Тоня сразу поняла: он не созерцатель, а читатель. Он пришел к ней, потому что поверил ее текстам. И если такому человеку нужна помощь, значит, случилось что-то совсем невероятное и, скорее всего, требующее тайны.
В ее кабинете-исповедальне Илья посмотрел ей в лицо прямо, изучающе. Взгляд был таким долгим, что Тоня прочитала суть. Если ему что-то в ней сейчас не понравится, она так и не узнает, зачем он приходил.
Она ждала спокойно. И сформулировала для себя первое впечатление. Почему он не похож на других мужчин? Потому что в его внешности так прочитывается печаль, та самая, от большого знания. И он ее не стыдится, она не вредит и не противоречит его мужской силе. Он знает ей цену, ее высокую цену. Это, наверное, любовь. Это какая-то глубокая тоска. Если он останется, если Тоня ему покажется достойной доверия, она все узнает… На такое признание она даже не рассчитывает.
У Ильи были серые, умные глаза, жесткий и властный рот. Седые виски освещали красоту неброского лица. И лоб с темными морщинами опыта и открытий. Да, Тоня никогда не встречала мужчины, который казался бы ей таким привлекательным. Раньше она бы захотела спрятаться от его взгляда. Но теперь все немного иначе. Ее образ может задержать, заинтересовать и такого мужчину. Возможно.
Он решил. Он остался! Илья попросил разрешения закурить и достал айфон. Открыл галерею. Тоня перелистывала снимки девочки, юной девушки. Уже не очень юной девушки. Маленькой, миленькой и аккуратной, как куколка. Девушка менялась, менялась… И менялась все резче, катастрофически. И, наконец, стала чудовищем, ее лицо превратилось в маску из фильма ужасов.
Тоня знала это явление, этот диагноз, это начало конца, этот страшный и стремительный финал юных жизней. Кто-то посоветовал хорошенькой девочке-подростку: стать совсем идеально красивой. Кто-то помог, скорее всего, деньгами. И девочка бросилась доводить себя до совершенства. В дело вступил пластический хирург. Тоня смотрела на снимок, отображающий итог не меньше чем пятой операции. Эти глаза уже наверняка полностью не закрываются, этот огромный рот, давно утративший форму, открывается в механической полуулыбке резинового урода. А талия под силиконовыми шарами узкая, наверное, с ладонь.
– Неужели удаляли ребра? – спросила Тоня.
– Кажется, – кивнул Илья. – Меня не во все посвящают.
– Это дочь?
– Да. Ася. И ее внешность, как выяснилось, не самая большая беда. А мне казалось, что хуже не бывает. Вы ничего не замечаете на вот этих, последних снимках?
– Что-то со здоровьем?
– Да я не знаю, как вообще в такой ситуации можно говорить о здоровье. Но вроде не жалуется. Ест какие-то крошки и тренируется часами, чтобы на этих костях были мускулы. Считается, что она здорова. Возможно, раз выносит такие истязания над собой. Тут другое…
– Минутку… Я попробую сама. Встречалась с очень похожим случаем. Вот такой прямой, окончательный, темный взгляд. Это не группа смерти?
– То ли группа, то ли просто один негодяй. Магистр, кукловод и убийца. Он убивает мою дочь, а мне, наверное, придется убить его. Больше не могу ничего придумать. Потому и пришел… Вы не попробуете? Без гарантий, разумеется. И непременно без огласки. Никакой общественности и других специалистов.
– Да. Без гарантий.
– Я могу оставить аванс?
– И без аванса.
Они думали, сотрудничали долго и напряженно. Тоня предлагала свой план, Илья что-то принимал, в чем-то сомневался, затем они синхронно перевели дыхание, вытерли одновременно пот со лбов, посмотрели друг на друга и улыбнулись. Начало хорошее.
А потом случилось это… Илья уже уходил и как будто оттягивал время, как будто боялся остаться вновь один со своим несчастьем. Он осмотрелся, задержал взгляд на больших портретах, развешанных на стенах. Потом взглянул пристальнее, подошел ближе… И вдруг расхохотался, обернувшись к Тоне:
– Это вы? Это действительно вы? Невероятно! К кому я пришел!
Портреты на стенах – лучшие работы Стаса. Любой специалист назвал бы их искусством. Это были самые яркие проявления образа Тони, то, что еще никто не видел. Женщина-вамп, женщина-соблазн, женщина-призыв. Самые откровенные наряды и позы, макияж, доведенный до гротеска, выражения – шедевр фотошопа. Илья с горестной насмешкой и недоумением смотрел на интеллигентную, строгую и скромную женщину, которая только что казалась ему самой мудрой и сильной из всех представительниц своего пола. Смотрел и ничего не понимал.
– Вы решили, что у меня тот же диагноз, что и у вашей дочери? – сухо спросила Тоня. – Отвечу. Нет, как видите. Стою перед вами, умытая, под скальпелем не лежавшая. Но есть и общий момент. Он называется – спрос. Ася стала жертвой этого жестокого и безжалостного спроса, ее кто-то использовал, как валюту. Я – по другую сторону. У меня просто бизнес. Не все, как вы, читают умные тексты. Большинству нужны картинки. Это мои картинки. Я знаю, что нужно будить в людях. Мы работаем, или вы поищете специалиста, более щепетильного в средствах?
– Работаем. Я восхищаюсь вами. И уважаю, как самого необычного человека, которого мне доводилось встречать. А эти изображения… Может, они и помогут там, где пехота не пройдет. То есть там, где бессильны логика и разум. Вдруг Ася поверит вам.
– Вдруг, – поставила точку Тоня на их договоре.
Такого тяжелого, напряженного периода в жизни Тони еще не было. Дела Марии и Аси. Узнать все, понять то, что понять невозможно, наметить план действий, не исключая ничего, самых рискованных и стремительных решений. На кону реальные жизни, судьба двух маленьких детей Марии. Какую-то очередность удавалось выстроить в связи с нерешительностью Марии. Она все приняла, согласилась участвовать, она была психологически подготовлена, слепо доверилась Тоне, но изо всех сил оттягивала час «Ч», находила причины. То насморк у ребенка, то какая-то авария в квартире.
