Верность как спасение (сборник) - Михайлова Евгения (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Прошло минут десять, и Мария говорила с Тоней, как не говорила ни с кем. Ее положение истязаемой жертвы люди, даже близкие, воспринимали как тяжелую увечность, давно перестали жалеть. Это был ее выбор, значит, с ней что-то не так. С бывшими подругами и одноклассницами Маша давно не общалась. Ей чудилось и осуждение, и злорадство. Она была школьной красавицей, а они – нет. Теперь она самая несчастная, она вроде и не совсем человек. На нее иногда смотрят с брезгливостью, так ей кажется.
– А что я могу? – спрашивала Мария. – Квартира его, деньги его. Дети маленькие, и он их любит. Детей он никогда не обижает. Они одеты, накормлены, никаких денег он не жалеет, когда они болеют. И куда я их потащу? Да он, если захочет, просто отберет их, я ничего не докажу. Скажет, что я изменяла, что он меня не бил, я все придумала.
– Ты его любила? – задумчиво спросила Тоня.
– А не знаю, – махнула рукой Маша. – Выбил он мне все это из головы. Помню, как бегала на свидания, как хотела ему нравиться. Помню, что мне было хорошо с ним в первое время. А как именно хорошо – уже забыла. Может, ему так нравится меня мучить, что я уже не женщина. Я, как бревно, рядом с ним. Кроме страха и боли, ничего не чувствую.
Она произнесла эти слова спокойно, и так это было чудовищно, нелепо, жестоко и несправедливо, что у Тони заныли все нервы, а глаза прикипели к этой женщине – пленительной, созданной для любви и полного счастья. К этой женщине, растоптанной, как сладкий плод. Лицо Тони было совершенно спокойно, и голос не дрогнул. Но она ненавидела человека, которого никогда не видела. Константина, мужа Марии.
Она задавала вопросы о нем, Мария старательно и подробно отвечала. Тоня видела его все отчетливее, она искала уязвимые места для того, чтобы попытаться с ним поработать. Как – это техническая проблема. И она, конечно, без особого труда читала эту несложную, сумрачную и погрязшую в своем преступлении душу. Да, это упертый, жестокий тип, физиологией которого совсем не управляет мозг. Или наоборот: тусклой, неразвитой физиологией управляет именно дефектный, изломанный, извращенный мозг. Все, что у него есть для обладания такой прелестной женщиной, – это физическая сила. Он не может ее заставить себя полюбить так, как ему хотелось бы. Он сам не верит в то, что его возможно полюбить. И он делает то, что может. Он убивает жену. Убивает ее красоту и женскую суть.
Мария продолжала говорить, она была почти счастлива такой возможности – просто разделить с кем-то все, что с нею происходит. Это уже было огромной помощью в ее положении узницы деспота и вампира.
Тоня смотрела на нее уже не своим взглядом. Она смотрела на нее взглядом мужа. Любого другого мужчины. И вдруг произошло что-то ужасное. Тонино сознание как будто затуманилось. Это было невероятно сильное вмешательство в ясный и привычный процесс изучения и понимания. Как инъекция сильнодействующего препарата. Он исказил Тонин взгляд. Да, тот самый осколок зеркала, который причиняет боль смотрящему, убивает доброту и объективность. Это был выход Тониного образа. Он впервые проявился в таком варианте.
Тоня видела красивое лицо, которое не просто не испортили следы побоев. Они лишь оттенили редкую женскую привлекательность. Под скромным сатиновым платьем напрягалась и манила полная и красивая грудь, которой не нужны ухищрения с особыми лифчиками. Мария положила ногу за ногу, и Тоня поняла, какой магнит для мужчин эти упругие бедра, округлые колени, маленькая стопа. И глаза у Марии большие, карие и томные, и губы полные, зовущие без помады и ухищрений фотографа Стаса… И все это муж Константин оставляет без присмотра. А Мария без него ходит по улицам, встречает других людей, и у всех есть возможность делать с ней в мыслях все, что они хотят. А она… Кто же поручится за то, что она никогда не ответит. Она же забыла, как женщине бывает хорошо…
Тоня остановила себя, когда почувствовала не свое желание. Она испытала ярость и страсть мужчины, сила которого стала безумной и тупой. Раздавила его собственное сердце и надежды. Неизвестно, кто из них большая жертва. Она – слабая, испуганная, обиженная, или он – неспособный подчинить или уничтожить ее красоту. Тоня на мгновение поняла, как живется человеку без света веры. А ее образ продолжал с пристрастием и тоской изучать Марию. Тоня смотрела на нее глазами ревнивой соперницы, злорадных одноклассниц, которые в школе не были красавицами, для которых настал час их внутренней мести. Таким женщинам, как Мария, чего-то такого и желают другие женщины, категорически не такие.
И в какой-то момент разговора Мария вдруг вздрогнула, зябко передернула плечами и растерянно посмотрела на Тоню. Она почувствовала. Она, знающая лишь злобу, сумела что-то уловить в их необычном, профессионально выверенном контакте. А Тоня опять не шевельнулась, никак не выдала боль пронзившего ее стыда. Она была сейчас врачом, переставшим бороться за жизнь больного. Она стала предателем дела. Своего дела. Чистого и безупречного лишь в одном случае: когда нет конфликта между сердцем и умом. Когда долг рождает любовь. Это и было всегда богом Тони. Долг есть любовь.
– Какая ты чуткая, Маша, – мягко сказала она. – Да, ты сразу поняла: я думала о том, что чувствует твой Константин, что его ведет, толкает, заставляет… Такая у меня работа – я должна понять и его. Я же не суд, не прокурор. Мне труднее искать выход. Общаться и с ним, искать общий язык. Не беспокойся, он ничего не узнает о нашем знакомстве. Сейчас передохнем, и я расскажу тебе, какой у меня план. Он есть.
Тоня вышла в кухню и там минут десять разбиралась с собой, укрощала свой образ, советовалась с опытом и чувствами. Вернулась с маленьким подносом. На нем стояли два бокала красного вина и пиала с орешками и конфетами.
– Глотни, дорогая. Я хочу, чтобы ты согрелась. Не удивляйся. Я не обычный психолог. Я, наверное, совсем не он. Я долго искала и, кажется, нашла дело, которое стало моей миссией. Я хочу быть другом и помощником тем, кто попал в беду. Я хочу быть неправильной, но нужной. Вот и все, чего я хочу.
Мария пригубила вино, съела шоколадку. Она была так похожа на осчастливленную прелестную девочку, что Тоне захотелось срочно найти ей настоящего мужчину – сильного, мудрого, такого, которому дано оценить масштаб своего счастья. И понять, что счастье – не сплошная эйфория. Счастье – это тяжесть, забота, боль. И все такое драгоценное – не променяешь на самый блаженный покой.
– Ты, как жемчужина, порозовевшая от солнца, – сказала Тоня. – Об этом я думаю. О том, как впустить в твою жизнь свет и солнце. Но без твоей помощи мне не справиться. Нам нужно разрушить эту тайную крепость. Этот запор в ванной, это полотенце в зубах, твой страх – испугать детей, открыть, раскрыть, сделать все явным… В вашей тайне, которая давно известна всем, как в гнилом болоте, размножаются опарыши безнаказанности. В этом все дело. Константин боится многого, не боится только ответить за свои поступки. Это разрушило его мозг. Надо попробовать вправить. Ничего страшного – ни полиции, ни судов. Ничего такого, что могло бы повредить еще больше тебе и испортить жизнь детей. Немного искусства. Сейчас я тебе все объясню.
Дальше началась просто работа по плану. Тонин метод – переходить от пункта к пункту неотвратимо, несмотря ни на что. Ее подсознание еще металось и путало мысли, но дело уже стало самоцелью, не уязвимой ни для каких помех. Тоня назначила Марии еще несколько встреч. Приготовила для нее «шпионскую» аппаратуру – маленький, плоский мобильник, который можно скрыть даже в белье, портативные видеокамеры, особые препараты, которые можно спрятать хоть в банку с крупой, хоть в стакан для зубной щетки. А сама закружилась вокруг их дома и того автосервиса, где работал Константин. Вскоре она знала очень многое о невысоком сутулом мужчине с хмурым, вечно усталым лицом. Тоня знала о нем гораздо больше, чем Мария, которая без него не провела ни одной ночи их несчастного брака.
А проблемы самой Тони – непонятные, жгучие, настолько запутанные, – они были в силе. Она теряла себя. Свою цельность и ясность. Свою искренность и прямоту. Она вдруг испытала то, что понимала только теоретически. Есть темные и низкие желания, которые спят в каждом женском теле, но чаще так и умирают во сне. Есть зло, рожденное от союза таких желаний, ловушки, которые ставит мозгу коварная плоть.
