Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗

И Босяткин поклялся себе не оставить в беде семью несчастного, только бы выкарабкаться самому. Только бы выкарабкаться из этого подвала, дальше своим самолетиком до частного аэродромчика под Серпуховом, откуда в Шереметьево и прямиком в Лондон, где его и ждали уже переведенные заранее какие-то деньги. Нет, не те самые двадцать миллионов американских долларов, которые он якобы вложил в новый бизнес, эти в банк он нести не рискнул, чтобы не засветится, но тоже вполне приличная сумма. Для этих он тоже уже нашел укромное местечко, куда и собирался их отвезти, если бы не заявилась эта со своим этим, спутавшие ему все карты. Кстати о птичках, никакие деньги на тендер он не вносил, но надо же было как-то объяснить все племяннику, который вполне законно претендовал на свою долю в деле. Вот и придумал сказку про бывшего дружка, которому он их якобы передал, как плату за вход в бизнес. Только он не был бы самим собой, если бы повелся на такое и правдой здесь было только то, что он его замочил, чтобы тот не сболтнул лишнего тому же племяшу, когда до того бы дошло, что родной дядя его просто кинул. Но глупый повелся, сам пусть теперь перед своей американкой и оправдывается, как просадил двадцать миллионов в несуществующем тендере. Выбраться бы только из подвала, не просчитал гостью…

За этими мыслями к нему и наведался известный уже нам покойник из Холмогорска, тот самый его лучший друг, кого он якобы собственноручно и пристрелил на его же собственной даче из его же собственного «бульдога». Босяткин вскочил и попятился, таращась во все глаза явившееся с того света приведение. Когда нервы на взводе, да еще и под градусом от чрезмерного вливания, еще и не такое привидится. Хоть не с шашкой наголо заявился…

— Сидишь, принц гадский, — прохрипел в потустороннем оскале убиенный из Холмогорска, переступая порог временного места заключения своего бывшего друга, достал из-за спины прихваченную по дороге вполне реальную бейсбольную биту, каких полно в багажниках наших автомобилей, найти бы хоть одно поле в пределах досягаемости, и застыл навалившейся глыбой над съежившимся.

— Сидю, — промямлил тот, пряча локотки между пухленьких коленок.

— На все про все у тебя три минуты, животное, чтобы исповедаться.

Никакой реакции. Потрясенный до глубины воспаленной простаты Босяткин словно воды в рот набрал — спрятался в свою скорлупку, зажмурился и трава не расти. Он свое пожил, раскаиваться не в чем.

— Значит, не понимаешь по-хорошему, — выдохнуло приведение дым изо рта, — бум спрашивать негодного мальчишку по-плохому. Ты зачем родительские презервативы надувал и с балкона разбрасывал, устроил праздник непослушания?

— Чего? Какие еще родители?

— Только с гондонами, значит, проделывал фокусы. Подымайся, шкодник. Не ждал, что я тебя с того света достану?

Босяткин поднялся, и только тут истязатель заметил, как у ног допрашиваемого стала образовываться небольшая лужица с характерным запахом чего-то не очень приятного, но вполне естественного при данных обстоятельствах.

— Страшно? — оскалилось зловеще приведение. А сейчас еще будет и больно.

— Армен, — прохрипел несчастный, не веря своим глазам, — ты?!

Удар ладони по дряблой щеке и обмочившееся тело уже летит в угол коморки. Мучитель присел на корточки, левой рукой схватил несчастного за оставшиеся еще на затылке вставшие дыбом волосики и задрал ему голову так, что его сморщенный от долгой жизни лоб натянулся до блеска биллиардного шара, грозя лопнуть прямо на черепушке.

— Считаю до трех, — предупредило привидение, вставляя в рот несчастного рукоять деревяшки и выламывая первый зуб, пока еще первый по счету. Дикий рев вырвался из заливающейся кровью глотки истязаемого. А когда беззубый в тусклом свете увидел за спиной своего мучителя еще и свою гостью, причем с вполне чистым личиком без всяких бинтов, то вслед за отказавшим мочевым пузырем перестали работать и пьяные мозги. Окончательно. Дрянь обвела их всех вокруг пальца, была его последняя мысль. Забинтовала себе лицо, чтобы быть неузнанной, а теперь открылась, когда можно было уже не прятаться от скоро покойника.

— Только этого и не хватало, — вздохнуло «привидение», стаскивая с лица маску и наблюдая, как грузное тело в бессознательном состоянии заваливается на бок, — он нам вообще-то нужен живым.

— Тебя просили ему зубы ломать? — удивилась Кэт. — Мне мертвым он нравится больше.

— Тебе не нужны двадцать миллионов, которые они со своим племянником вытащили из тебя на какой-то там тендер? Даю его лысую голову на отсечение, что они у него, которые он реквизировал у холмогорского стрелка, чью маску я и нацепил. Сдается мне, что он его и прикончил, чтобы вернуть утраченное.

— Серьезно?

— Не обиженный стрелок чиновников в своем кабинете замочил, а твой уважаемый Владлен Ильич их и этого стрелка, воспользовавшись маской, которую я случайно нашел в корзине для белья между лестничными пролетами, когда спускался сюда. Две маски, фото в рамочке на стене, где два друга на пикнике стоят, обнявшись, один из которых — Босяткин, а другой — холмогорский стрелок, требуются еще пояснения?

— Требуются, — кивнула утвердительно Кэт.

— Сама же говорила, что вы вложили деньги в тендер. Там его кинули, вот он и решил разобраться, а заодно и вернуть утраченное к самому себе доверие. Тебе же лучше будет, если мы их найдем, будет, чем оправдаться перед следствием, когда начнут капать.

— Вопросы будут к тебе, а не ко мне, я всего лишь жертва.

— И твоя маска известной актрисы прямо на это и указывает, — заметил с иронией Погорел, — сделанная, кстати, скорее всего, с ее собственного лица, один в один похожего на твое. Вы с ней близняшки?

— Да, — хмыкнула Кэт, — нас разлучили еще в роддоме злые люди.

— И поэтому ее до сих пор нигде не могут найти.

— Кого?

— Американку, бестолковая, — не выдержал Погорел. Неужели и в самом деле ничего не помнит? Или так вошла в роль, что…

— А я тогда кто?

— Ты воровка, обчистившая американцев на приличную сумму со своими подельниками. Что это? — он протянул руку и рывком сорвал с ее шеи золотого кенгуренка.

— Кулон, — пожала плечами Кэт.

— Это разгадка всей твоей тайны. Точно такой же я видел на рекламном щите с твоим участием. Более того, я не поленился и просмотрел даже несколько фильмов, где ты играла. В одном из них твою шейку украшала эта же самая безделушка.

— Ты дурак, Погорел, — возмутилась Кэт, чувствуя, как с ее плеч сваливается камень. — Я эту побрякушку нашла возле сгоревшего дерева, когда меня туда возил Алик после аварии. Да-а, умно… Теперь я понимаю, зачем ты даже под мой выстрел подставился в подвале, спровоцировав меня, — догадалась она, — по другому попасть сюда не получилось бы. Раскатал губу тоже на эти деньги?

— Надо же когда-то начинать хорошую жизнь, — кивнул Погорел. — Нельзя оставаться честным в окружении ворья.

— Думаешь, деньги где-то здесь?

— Уверен, — подтвердил он, склоняясь над отключившимся пленником, проверяя того на способность к самостоятельному передвижению. И убедившись в полной несостоятельности последнего, подхватил бесчувственное тело под мышки и потянул по ступенькам выходу наверх, чувствуя с каждым шагом, как начинает гореть огнем рана в боку, пропитывая бинты свежей кровью. Автоматчица двинулась следом, вспоминая, как не так давно сама тащила одного из этих двух по ступенькам из проклятого подвала. И ведь вытащила…

— Наверх быстрее, — приказал Погорел. — Ты вообще чего спустилась, тебя не звали.

— Поэтому и спустилась, чтобы послушать, где мои деньги лежат, — съязвила Кэт. — Не поверишь, как интересно! Думаешь, он скажет нам, где они зарыты?

— Не нам так полиции, но для начала он должен помочь нам отсюда выбраться.

— Только он знает, где деньги зарыты?

— Только он умеет летать, — усмехнулся Погорел, разжимая замок и отпуская упертого.

Всего-то несколько каких то ступенек кувырком до уровня пола, но которых оказалось вполне достаточно, чтобы тело зашевелилось.