Повторение прошлого (СИ) - Терновский Юрий (лучшие книги txt) 📗
— Больно? — услышал он вдруг хриплый голос слева, открыл глаза и перевел взгляд чуть в сторону, встретившись взглядом с ухмыляющейся грязной рожей еще одного военного. — Терпи, — оскалился тот. — От контузии еще никто не подыхал. Бог терпел и нам велел. — Он перевернулся на бок и достал из кармана выгоревшей куртки полупустую, сложенную пополам пачку «Примы». Прикурил сам и протянул сигарету контуженному. — Первое средство при ранении.
Военный затянулся, сухо закашлялся и отшвырнул сигарету в сторону, решив хоть перед смертью завязать с этой пагубной привычкой.
— Придурок, ты зачем косяк выкинул. Всего две затяжки и вокруг тебя бы уже цвели райские яблоки, а Ева сама бы расстегивала советскому воину ширинку…
— Заткнись, — прохрипел контуженный, — дай воды лучше.
— Пить, что ли хочешь? — оскалился сосед.
— Купаться!
— Губа не дура, чего захотел, — закатил тот глаза, делая очередную затяжку. — Море, девочки… Извини, но где я тебе их здесь возьму?
— Скотина, — прохрипел лейтенант, — воды дай.
— Так бы и сказал, а то «купаться», — протянул тот ему фляжку. — Два глотка, усек, мне еще голову перед смертью помыть надо и самому как следует вымыться.
Два глотка почти горячей влаги обожгли пересохшее горло. И все равно стало легче. Третий глоток достался уже хозяину фляжки. После чего он закрутил крышку и вернул ее на портупею, перевернулся снов на живот и стал внимательно прощупывать глазами голый склон.
— Звать-то как, военный?
— Вадимом… лейтенант Погорел.
Вот так и познакомились, можно сказать, на всю оставшуюся! Прошила тишину автоматная очередь.
— А меня Иваном кличут, лейтенант Подгорел. Однако, дружище, здорово тебя подсмолило. Ну вот и духи вернулись, — усмехнулся он, передергивая затвор автомата, — не все еще гады передохли. Воюешь давно?
— Второй год…
— Отлично, значит, стрелять умеешь. Камень видишь? — повел он стволом оружия в сторону огромного валуна, примостившегося на обочине дороги. — Я прикрываю, а ты короткими перебежками туда. Оттуда прикрываешь меня, пока я доберусь, потом валишь под то железо, — указал он рукой на подбитый танк. — Кустики видишь вдоль дороги? Если доберемся, то может и выживем, а нет, так и суда нет. Ста смертям не бывать, а одной не миновать.
Совсем рядом справа разорвалась мина, зазвенели по броне осколки, один воткнулся в резиновую покрышку подбитого бронетранспортера и задымился…
— Твою маму, — выругался офицер. — Чего разлегся, пошел, мечтать о девках потом будешь.
Конечно, было страшно, но куда деваться, и военный с диким хрипом о какой-то там матери рванул вперед. Пулеметная очередь прошла около самых сапог, подняв фонтанчики пыли. Уже не смертельные… Кубарем скатился на противоположную сторону дороги. Автомат нового знакомого трещал где-то сзади. Два глотка воздуха и снова бросок, еще два шага и мордой в песок; на бреющем влетел со всего хода под прикрытие камня, шарахнувшись очень сильно плечом и расцарапав все брюхо, коленки и ладони. Еще секунда, и он тоже уже открыл огонь по залегшим на склоне духам, прикрывая неожиданного помощника. Он даже заметил, как тот перемахнул дорогу в несколько прыжков, как вдруг его АКС предательски замолк. Пришлось перезаряжать…
— Ты че заглох, отморозок? — орал тот, кого Иваном кличут, падая рядом после последнего рывка. — На духов, казачок, работаешь? Чего таращишься, вперед…
И снова он на открытом воздухе под пулями, и снов смерть его пощадила. Еще немного, и он был уже возле подбитого танка, спрятался за гусеницу и принялся поливать склон короткими очередями, прикрывая товарища. Заработал крупнокалиберный, потихоньку подбираясь к беглецам от смерти, пристреливаясь. Теперь первым вперед ринулся Иван подставлять свою задницу под пули, Погорел прикрывал, потом рванул следом. Вскочив, он заметил, как тут же была расстреляна его тень, упавшая туда, где он за мгновение до этого находился.
— Стрелки, твою…
Ему оставалось совсем немного до очередного укрытия, когда духи наконец пристрелялись. Иван видел, как того скосила очередь и, отшвырнув в сторону пустой уже автомат, бросился к нему на помощь. Пули ложились все ближе и ближе, как вдруг… на участке фронта местного значения наступила полнейшая тишина. «Живыми собираются брать, — догадался он, переворачивая раненого на спину и разрывая на его груди полосатую майку. — Ну… мы это еще посмотрим! Одна пуля в плечо и вторая в бочину на вылет… Никакая Ева не поможет!»
— Ничего, братишка, — стал бинтовать он раненного, приговаривая, — ты меня еще со своей женой познакомишь, если такая есть. Будем дружить семьями. Я тоже женюсь, и мы будем меняться бабами, договорились?
— Фиг тебе, — простонал чуть слышно Погорел, теряя сознание и скручивая из последних сил комбинацию из трех пальцев.
— Ругаешься, — улыбнулся Иван, — значится, жить будешь, но недолго, — он стащил с себя куртку, скомкал ее и подложил раненому под голову, отцепил от пояса гранату Ф-1 и огляделся. Духи не стреляли. Осмелевшие, они выбирались уже из своих укрытий и стали постепенно, сначала с опаской, а затем все смелее и смелее сжимать кольцо вокруг обреченных. Еще немного, и Иван уже отчетливо различал их ухмыляющиеся бородатые лица, вслушиваясь в чужую речь. Раненая рука ныла все сильнее, и его тоже зацепило, песок с потом забил глаза, мешая смотреть, но этого уже и не требовалось. Еще несколько секунд и изображение все равно уже исчезнет. — Братишка, не молчи, — чуть слышно уже бормотал он, теряя и сам уже сознание, выдергивая деревянными пальцами чеку, зажимая гранату между собой и телом Погорела. — Не молчи, говорю, смерть только тишины и ждет, чтобы прибрать. Ну ничего, десант, где наша не пропадала, щас пошумим напосле…
Как вынырнули из-за скалы наши вертушки, эти двое уже не видели и не слышали. На полпути к небесам, вообще-то им было уже плевать…
Собственно, вот так… с одной гранатой на двоих они и познакомились, а сейчас одному из них предстояло еще одно маленькое и не очень приятное знакомство, причем почти у подъезда собственного дома, до которого наконец добрался наш герой после всех своих многочисленных телефонных переговоров, где его уже поджидал серебристый «Мерседес» в сопровождении двух черных джипов с тонированными стеклами, чему бедняга даже не удивился. Снова бить будут, вздохнул он, оглядываясь, контролируя пространство. За несколько последних дней его жизнь так изменилась, что он уже просто устал удивляться все новым и новым ее проявлениям. Теперь почти каждый новый его день начинался, как правило, с какой-нибудь очередной убойной неожиданности по голове. Расцарапанная, пробитая и перебинтованная, она больше подошла бы уже какому опустившемуся пьянице, чем топ-менеджеру солидной компании. Впрочем, кто сказал, что солидный менеджер не может быть пьяницей вне работы, тем более в отпуске, каждый в этом мире отрывается как может! Этот вот тип выбрал такой способ оторваться от действительности, решив пройти все круги ада и надо заметить, пока это ему вполне удавалось. Кто его знает, быть может, он сам же и выкупил весь этот экстрим, чтобы насладиться по полной?
Погорел улыбнулся, не отметая эту вздорную мысль окончательно, при современных методах одурачивания целого государства задурить голову одному индивидууму вообще ничего не стоило: кукурузником на Канары, манекены вместо пассажиров, рыжая стюардесса с мешком чужих денег под мышкой, пропавшая любимая в красной комбинации в метро под ручку с каким-то типом, устроенная по пьянке авария на дороге, скрытие с места преступления, полумиллионный долг и полная отключка в машине стриптизерши — это ли не помешательство?
Глава 32
Из серебристой легковушки тем временем, пока мозг нашего побитого долбили все эти убойные мысли, все равно как те сперматозоиды своими кремневыми наконечниками яйцеклетку, выбралась стройная дама в светлом брючном костюме, солнцезащитных очках и модной шляпе с широкими полями, и сразу же уверенно направилась в сторону мыслителя. При этом человек пять бородатых чеченцев из ее охраны остались стоять возле своих внедорожников.
