Повторение прошлого (СИ) - Терновский Юрий (лучшие книги txt) 📗
Выйдя из нотариальной конторы, Погорел пешком дошел до «Чистых», где и уселся на скамейку возле своего Грибоедова, прикидывая в очередной уже раз, где ему реально раздобыть мешок денег. Первым в списке по-прежнему шел его бывший коллега по цеху, некий Очкарин, обещавший подкинуть довольно приличную сумму около сотни тысячи в долларах. Откуда у мужика такие деньги, вроде никогда особенным богатеньким не был? Потом вспомнил, что тот обещался для него перезанять у других и мысли переключились. И с подарком квартиры он очень даже здорово присоветовал, отметил Погорел. И при этом он вовсе не отметал ту мысль, что именно этот тип все и подстроил, чтобы его выперли с работы. Не потому что подозревал, просто не хотел ошибиться, когда на кону стояла жизнь любимого человека. Известно ведь, что ниже пояса чаще всего получаешь именно от того, от кого меньше всего ожидаешь. Неужели и в самом деле хитрозадый Борик все и подстроил, задумался он? Поводов для этого было более чем достаточно: успешное продвижение по карьерной лестнице никаких друзей не предполагало в принципе. Пожалуй, он был единственным, кто больше всего выигрывал от увольнения Погорела и перед кем действительно открывались самые радужные перспективы карьерного роста. Он же был тогда и с ним и в ресторане, где подговорил Эльзу настучать на пьяного Погорела в полицию, что тот якобы угнал ее тачку. А все эти обещания с деньги, все это только для отвода глаз? Впрочем, Эльзу против него могла настроить и Кармен, уж очень она сладко ему тогда улыбалась, а все для того, чтобы потом якобы выручить и снова затащить к себе в постель. Единственное, в чем ее нельзя было заподозрить, что она еще организовала перед этим угон и его машины с дальнейшей аварией. В ресторан он в тот вечер зашел сам, никто силой его туда не тащил, пенять же все на то, что случайностей не бывает просто потому, что их не бывает вообще никогда, это было уже слишком. Кто еще мог угнать его «Х6», чтобы так подставить? Он этого не знал, свято веря до последнего момента в то, что у него вообще нет врагов. Просто угнали и все, ему просто не повезло, что угонщики выбрали именно его кроссовер, в котором все и дело. Не сам же он в самом деле подлез под тот грузовик, чтобы оказаться должным такую огромную сумму. Была надежда на деньги Ивана, но те вдруг взяли и кончились, спасибо одной шлюшке с крылышками, и теперь вся надежда была только на самого себя. Голова шла кругом от того, сколько надо было еще сделать, чтобы потом спать спокойно и в первую очередь надо было найти, где прячут Киру, а после можно и полицию подключать для штурма, если по-тихому самому выкрасть никак не получится. Можно было бы еще проследить за Рыжим со компанией, куда те подались после визита к нему в квартиру, но братки заранее просекли такой вариант, поэтому и не оставили ему никаких шансов на слежку. Кто мог еще зуб точить? Мог ли все это устроить кто-то из его мелких должников, чтобы не отдавать долг? Вряд ли, самым крупным из них был должен ему всего восемь тысяч евро, позориться из-за такой суммы в наше время уже не стали бы, не девяностые! И при всем при этом почему-то складывалось такое ощущение, что он просто движется по кем-то прочерченной кривой от одной ловушки к другой. Погонщик не понимали лишь одного, что даже если очень слабого человека загнать в угол, то он начнет огрызаться. Этот же человек слабаком никогда не был, от сытой жизни он лишь немного растерял свою былую форму, оставшись, судя по всему, только в трусах, которые так и не стали семейными. Иногда все еще вспоминалась работа, мелкие делишки, проекты и вырисовывающиеся перспективы, правда, все реже и реже. Когда в голове вакуум и пустота, то не до вчерашних счастливых моментов. Он вдруг поймал себя на мысли, что наблюдает за собой как бы со стороны, сидящим у памятника невезучему дипломату, возле метро и клянчащим деньги у всех подряд. Ему только осталось еще встать с протянутой рукой под каменным дипломатом и начинать слабеньким голосом подвывать, чтобы подали бедному во спасение. Была бы Кира знаменитостью, прикинул он, так разместил бы информацию в сети и сразу бы накидали миллионов так с тридцать рубликов всевозможные поклонники и поклонницы погибающего таланта, а так… А так бедным родственничкам усопшей теперь в суде придется отчитываться, куда они дели столько собранных денег, не все же они пошли на лечение несчастной.
— Стоишь, — усмехнулся он памятнику, — неудачник. Ведь не хотел же ехать в эту Персию, карьерой соблазнился, знаю. Ну и как, дружище, удалось перепрыгнуть сразу через несколько ступенек? Вот и я о том же… В любой конторе всегда найдется свой Очкарин, который сделает все, чтобы… Ну, ты понимаешь, о чем я. Тебя в одно место послали, меня в другое, а все равно оба оказались в заднице. Он что-то еще там скал, обращаясь к истукану, не относящееся к делу, просто захотелось хоть кого-то сделать виноватым во всех своих бедах, вот коллега Борик и попал под раздачу вместе с Грибоедовым. И сразу стало легче. Не исключал Погорел и того, что все это чья-то с ним игра, в которую его втянули помимо его воли. Та же Кира ради хохмы, чтобы вытащить его из рутинности обыденной жизни, когда даже уже скоростной спуск на лыжах с горки дух уже не захватывает. Вот и заказала экстремальный тур для своего любимого, чтобы поднять ему жизненный тонус, а заодно и отыграться за его зимний розыгрыш. И это его предположение имело под собой вполне определенное обоснование. Единственное, что не укладывалось в эту версию происходящего, так это сгоревший «Боинг», его уж точно специально сжигать никто не собирался, слишком дорогое удовольствие ради мнимого сходства выдуманной истории с реальной жизнью. И вот, что заставило его вполне серьезно относиться еще и к игровой версии всего происходящего, так это визит в квартиру к своей любимой, не больше и не меньше, но обо всем по порядку…
ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ
Успешному финансисту Н. Ван Ортону стукнуло ровно 48, ровно столько, сколько и нашему гладиатору, когда брат на день рождение преподнес тому весьма странный подарок — игру на выживание. Что можно подарить тому, у кого и так все есть? Только незабываемые ощущения от сиюминутного риска, от всепоглощающего страха, безысходности и полной обреченности всего творящегося вокруг. От Игры, которую ее участник не только не мог уже контролировать, но даже отчасти хоть как-нибудь ее понять, кроме одного, что ловушка теперь может поджидать его где угодно. На улице, в собственной квартире, и даже в квартире своей любимой, куда он ездил за ее паспортом. Где Погорел как раз и наткнулся на лежащий возле телевизора диск с «Игрой» — старым фильмом с участием еще почти молодого Майкла Дугласа. Смотреть не стал, было не до просмотров, да он итак помнил этот фильм без всяких просмотров, чтобы погружаться снова в чужие проблемы, когда и своих было выше крыши. Любого, даже очень сильного и уверенного в себе человека можно довести до ручки, погрузив в состояние страха и заставить бояться. Сначала за жизнь кого-то, а постепенно и за самого уже себя, погрузившегося с высоты своего упакованного благополучия во весь тот хаос, в котором Погорел сейчас и барахтался. Научившись когда-то на войне жить одним днем, он и в мирной жизни старался далеко в будущее не заглядывать, чтобы случайно не расстаться с настоящим.
От смерти вообще нет страховки, какой бы ты вообще пост не занимал в этой жизни. Будь ты хоть трижды президентом международной нефтяной компании, но только если водителю снегоуборочной машины вдруг захотелось переехать тебе дорогу, то никакая сила на этом свете тебя уже не удержит. Вот и с Кирой вышло у него так, как и со всеми другими женщинами до нее, с которыми он жил только здесь и сейчас, позволяя любить себя, даже не помышляя о том, чтобы влюбиться самому. «Хочешь, я ради тебя выйду на улицу голой? — сцена из „Оттепели“. — Иди…» А все началось с того, что однажды его обожаемая супруга не дождалась своего боевого офицера из горячей точки, заставив в одночасье во всех других женщинах видеть только предательниц. Собственно, только поэтому он потом и поимел жену одного коллеги по работе, чтобы лишний раз самому себе еще раз доказать, что все бабы — это вселенское зло! И очень даже в этом, надо заметить, преуспел. Однако всему приходит конец, пришел конец и этой его уверенности в никчемности всех баб после встречи с Кирой. Что имеем, не храним, потеряем — плачем! Не стал исключением из этого общего правила и он, наконец признавшийся себе в том, что любит эту женщину.
