Прокурор - Безуглов Анатолий Алексеевич (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
- Я не конкретно, - сказала девушка. - Любое хобби...
- Если надо - будет и хобби! - твердо пообещал Заремба.
- Повторяю: я должна проникнуться духом коллектива, подышать с ним одним воздухом, - самозабвенно говорила Баринова. - Чтобы зритель видел не только то, что в кадре, но и ощущал, что за кадром. И поэтому я должна пожить среди людей, которых предстоит показать на экране...
- Вы совершенно правильно ставите вопрос! - поднял палец Заремба. Злободневно, в свете последних указаний. Милости просим, живите среди нас. Мы обеспечим. Посмотрите, как наши рабочие трудятся, как отдыхают. Побываете у наших передовиков дома. Субботник устроим. А у нас дружно выходят на всякие мероприятия! Как один! Верно я говорю, Герман Васильевич? - повернулся он к Боржанскому.
- Точно, - подтвердил тот.
- Товарищи, миленькие, - расчувствовалась Флора Юрьевна, - помогите мне! Понимаете, мое убеждение, что непременно должно быть творческое содружество между тем, кто снимает, и тем, кого снимают! Без этого наше документальное искусство мертво! И вы должны участвовать в создании передачи так же полноправно, как и вся съемочная группа!
- Поможем? - Заремба впервые за весь разговор засмеялся, обращаясь к подчиненным.
- Об чем речь! - откликнулся Анегин.
- А вы? - с укоризной сказал главному художнику Фадей Борисович. Мне кажется, корреспондент и художник - родственные души... Ну, смелее, Герман Васильевич!
Боржанский вынул изо рта трубку.
- В кино и телевидении - профан. Что нужно показать, рассказать пожалуйста. - Он пристально посмотрел на девушку: - Флора Юрьевна, скажите честно, почему вы выбрали именно нашу фабрику?
Та растерянно развела руками:
- Ну... Как вам сказать... Мне поручили... И вообще, сувениры - это интересно. Да и коллектив ваш один из передовых. - Она замолчала.
- В Южноморске есть более современные предприятия, - спокойно продолжал главный художник. - Электроника, например. Модно, на переднем крае науки... Честное слово, подумайте.
- Тема и объект согласованы в обкоме, - сказала Баринова.
- Да, да, - подтвердил Заремба. - Мне звонили. Утверждено.
- Странно, - улыбнулась Баринова. - Обычно люди мечтают попасть на экран...
- А по-моему, за человека должно говорить его дело, - усмехнулся Боржанский. - Пресса, радио, телевидение... - Он пожал плечами. - Хотеть этого - по меньшей мере нескромно.
- Вот вы говорите, электроника, - вдруг опять зажглась Баринова. - А красота? Изящная вещь в доме? Это же очень нужно, просто необходимо! Всегда! Как говорил Достоевский - красота спасет мир... И для экрана это выигрышный материал. Сувениры, игра красок... Будем снимать в цвете!
- Убедили, - кивнул главный художник, пряча улыбку в бороду. - К вашим услугам.
- Ну вот и хорошо, ну вот и правильно, - встал Заремба. - И советую начинать съемку прямо с Германа Васильевича. Ведь он - гордость коллектива. Представляете, Флора Юрьевна, Герман Васильевич совсем мальчишкой партизанил, награжден боевым орденом за подвиг. И - талант...
- Это интересно, даже очень, - встрепенулась Баринова, хватаясь за ручку и блокнот.
Но в это время Боржанский поднял руку:
- Фадей Борисович, я думаю, что у нас еще будет время поговорить. А сейчас надо устроить нашу гостью, дать ей возможность отдохнуть...
- Согласен, согласен, - извинительным тоном сказал Заремба, тут же прошел к своему столу и нажал кнопку звонка. - Соедините с Крутояровым, сказал он появившейся секретарше.
Та, молча кивнув, вышла. Фадей Борисович вернулся под фикус.
- План передачи я хочу согласовать со всеми вами, - продолжила Баринова. - Кого снимать, где... Потом, когда я поближе познакомлюсь с жизнью фабрики.
- А когда съемки? - поинтересовался Анегин.
- Недели через две, - ответила Баринова.
- Ясно. Долго думаете снимать?
- Дней семь отдельные эпизоды, натура, потом соберем ваших работников в хорошем зале. Еще три дня прикиньте. Итого - дней десять... Кстати, вы не порекомендуете, где провести заключительную встречу? Чтобы современный интерьер и просторно. Без всяких там аляповатых колонн и балкончиков...
- Театр драмы, а? - посмотрел на Боржанского Заремба. - Я договорюсь с горкомом.
- Ну что вы, - поморщился главный художник. - Лжеампир... Киноконцертный зал "Юбилейный" - то, что надо.
Баринова записала в блокнот.
Зазвонил телефон. Заремба солидно снял трубку.
- Да, Заремба... Слушай, Крутояров, надеюсь, все в порядке? Да... Не подведи. - Закончив разговор, он посмотрел на часы: - Флора Юрьевна, если есть еще вопросы, мы можем в другом месте...
- Нет-нет, - поспешно встала журналистка. - Мне еще на вокзал, в камеру хранения за вещами, потом в гостиницу. Говорят, у вас это проблема...
- У нас - не проблема, - позволил себе улыбнуться директор. - Свой дом отдыха. Люкс вам готов. Море, пляж и питание. - Увидев, что Баринова хочет что-то сказать, он остановил ее вежливым жестом: - Вы наш гость и, как я понял, теперь наш товарищ по совместной работе!
Фадей Борисович отдал через секретаря распоряжение, чтобы за вещами Баринову отвез его личный шофер. Потом подумал и, что-то решив, добавил:
- С вокзала - сюда. Я сам отвезу товарища Баринову в "Зеленый берег".
- Честное слово, не знаю, как вас благодарить! - по-детски прижала руки к груди Флора Юрьевна.
- Делом, делом отблагодарите, - пошел провожать ее к двери Заремба. Чтобы передача вышла во! - он сжал свою руку в мощный кулак, выставив верхний палец. - А создать условия - это мы берем на себя...
Когда Баринова скрылась за дверью, директор вернулся к собеседникам, довольно потирая руки.
- Ну, деваха! Боевая! Люблю таких!
- По-моему, так даже слишком боевая, - хмыкнул Боржанский.
- Не понимаю вас, Герман Васильевич, - сказал директор. - Радоваться надо. Прогремим на всю область. Это солидная передача, и попасть в нее...
- В "Фитиль" бы не попасть, - пробурчал главный художник, нервно посасывая пустую трубку.
- За что? - удивился Заремба. - Показатели - дай бог каждому. План, качество...
- А на чем все это делается, уважаемый Фадей Борисович? - криво усмехнулся главный художник. - Помещения - курам на смех! Теснота, неприспособленность. А оборудование? Посмотрит зритель и ахнет: это конец двадцатого века или семнадцатый? - Он раздраженно махнул рукой: - Да что говорить, вы это не хуже моего знаете. И, прежде чем приглашать из телевидения, неплохо бы посоветоваться.
- Позвольте, позвольте! Я вон недавно смотрел по телевизору передачу о кавказских чеканщиках. Из этого, ну, как его?.. Не могу запомнить название селения... - он щелкнул пальцами. - Тьфу! Мука... Тука...
- Кубачи, - подсказал Боржанский.
- Вот-вот! Видели сами! Допотопный горн, инструмент весь дедовский! А какие чудеса вытворяют, черти!
- Согласен. Народный промысел, штучные изделия. А у нас фабрика, поток, конвейер! Разницу ощущаете?
- Очень хорошо! - не сдавался директор. - Сделаем упор на людей. Тем более, насколько я проник в замысел товарища с телевидения, она сама хочет заострить внимание на дух в коллективе. Отдых, быт, в конце концов...
- Быт, - покачал головой Боржанский. - Три года не можем общежитие достроить.
- Вот и пусть покритикует строителей, - сердито хлопнул рукой по подлокотнику кресла Заремба. - Их забота, им и ответ держать.
- Заказчик-то вы, - возразил Герман Васильевич. - Зритель не будет разбираться в генподрядчиках-субподрядчиках. Он только запомнит, что общежития на фабрике нет...
- К чему вы клоните, никак в толк не возьму, - раздраженно встал Фадей Борисович. - Ей-богу, вы сами всегда говорили: пресса - это сила! Радио - нужное дело! Вспомните, когда в прошлом году телевизионщики засняли выставку наших изделий, кто радовался больше всех?
Директор прошелся по кабинету, заложив руки в карманы. Пол под его шагами поскрипывал.
