Торнадо нон-стоп - Солнцева Наталья (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Вадим-то, какой человек, оказывается, хороший! – восхищалась бабка. – Не бросил Лизавету в беде! Хотя кто он ей? В сущности, посторонний… Какие у нас, все-таки, люди отзывчивые, добрые! Чужую беду, как свою принимают!
Денис со смешанным чувством любопытства, удивления и страха, наблюдал эту жизненную трагикомедию, все больше убеждаясь, что люди играют каждый свою роль, кто с меньшим, кто с большим успехом. И что наслаждаться этой нескончаемой пьесой театра человеческого представляет огромное удовольствие. Во всяком случае, для него.
Убийцу так и не нашли. Предполагали, что это дело рук подмосковного маньяка, который на некоторое время затаился, а летом, видимо, снова занялся своим кровавым промыслом. Лето возбуждало его, заставляло пускаться на поиски жертвы. Он не планировал заранее свои преступления и пользовался случайными орудиями убийства, теми, что попадались под руку в нужный момент. Денис так и не узнал, поймали этого маньяка, или дело так и заглохло. Второе было более вероятно.
На девятый день после гибели Маргариты полковнику Алфееву пришло на его московский адрес письмо. Конверт был плотный, в нем лежало несколько фотографий и небольшая записка, составленная из вырезанных газетных слов.
– Что с тобой? – спросила жена.
На полковника было страшно смотреть: он резко побледнел, глаза, казалось, выскочат из орбит, то ли от бешенства, то ли от сильного испуга.
– Можешь ты хоть раз в жизни оставить меня в покое?! – закричал он, убегая в другую комнату и закрываясь там.
Он не хотел верить своим глазам, но… Фотографии были весьма низкого качества, и все же на них без труда можно было узнать мертвую девушку, возле руки которой что-то лежало. Это «что-то» было на другом снимке, более крупным планом, и представляло собой не что иное, как утерянный штабной пропуск полковника Вадим Алфеева, с каким-то темным пятном в уголке. Можно было с известной долей вероятности предположить, что это кровь. Хотя Алфеев никогда не был провидцем, даже ему было ясно, чья это кровь.
– Я погиб, погиб!.. Я пропал! Все пропало… Жизнь пропала! – подумал он, закрывая лицо руками и без сил опускаясь на диван. – Как это возможно? Ведь никто не видел! И как мог там, возле Маргариты, оказаться его пропуск? Он всегда носил его в кармане кителя…
В тот роковой день он надел китель, не проверив, на месте ли содержимое карманов. Правду сказать, он никогда не проверял. А в том возбуждении, которое он испытывал тогда, ему это тем более не пришло в голову. Пропажа пропуска обнаружилась только на следующий день, когда ему нужно было предъявить его при входе в штаб. Вадим привычным жестом полез в карман, и… Куда делся пропуск, он так и не узнал. И вот, пожалуйста! Словно какая-то злая сила взяла его судьбу в свои руки и начала ее безжалостно кромсать! Что за наваждение на него нашло там, в саду? Как будто чья-то чужая воля вселилась в него и заставила совершить этот чудовищный поступок! Он не хотел. Он собирался уговорить Маргариту, добиться ее согласия… Господи! Что же теперь делать? Покончить с собой?
От этой мысли его тело покрылось холодной испариной. Он еще так молод, его жизнь в самом расцвете! Почему она должна окончиться так бесславно, так страшно, нелепо?
Блуждающий взгляд полковника упал на листок с наклеенными газетными словами.
« Если не хочешь, чтобы фотографии попали, куда не следует, положи деньги завтра в урну, которая у магазина на станции Мамонтовка. После этого садись в электричку и уезжай. Вздумаешь обмануть или подставить, – пожалеешь. Действовать буду без предупреждения».
Сумма была написана карандашом, печатными буквами, так же, как и название станции. Видимо, в газете такого слова не нашлось.
– Черт! Это шантаж! Наглый, неприкрытый шантаж! – с отчаянием и злостью подумал полковник.
Но что он мог сделать? Он не знал, не имел понятия, кто мог видеть его на даче? Может, кто-то из сослуживцев, которые давно ему завидуют из-за его карьеры! А может, приятель, который приревновал его к своей очкастой жене? Или это соседи по даче? Впрочем, это уж вовсе смешно: полуслепые и полуглухие дед с бабкой промышляют шантажом. У них есть внук, но тот еще ребенок. Такое не каждому взрослому взбредет в голову, не то что пацану несмышленому! А может быть, это проклятый недоносок, преподаватель по классу скрипки в консерваторской школе? Он влюблен в Лизу… Мог следить. Впрочем, на него не похоже. Он слюнтяй, а тут видна работа профессионала. Надо было целенаправленно преследовать, носить с собой фотоаппарат. Как этот «кто-то» мог догадаться, что я и Маргарита, что… Это дьявол! Только дьявол мог спланировать и рассчитать такое!
У полковника волосы встали дыбом от всех этих мыслей. Ему показалось, что его ум пришел в серьезное расстройство. Однако, неизвестный не оставил ему выбора. Фотографии, конечно, еще не доказательство: Вадим может сказать, что потерял пропуск, а кто-то нашел и воспользовался. Но… все равно возникнут подозрения. Начнется разбирательство, лабораторные исследования, анализы, экспертиза! Из этого дерьма не выкарабкаешься! Делать нечего, придется платить! Пока это даст некоторую «отсрочку приговора», а там видно будет. Должен же быть какой-то способ избавиться от этой петли?
Полковник сделал все, как было написано. Приехав на станцию, он положил завернутые в целлофан деньги в урну, дождался электрички на Москву и уехал. Пока было возможно, он пытался рассмотреть из окна вагона, кто придет за деньгами. Увы! К урне никто так и не подошел. Вадим и не ожидал, что ему так легко удастся установить шантажиста. В конце концов, тот мог использовать подставное лицо. Мало ли, сколько есть способов остаться неизвестным?!
Так началась карьера Дениса Матвеева. Всего этого про полковника он знать, конечно, не мог, но у него было чутье, интуитивная уверенность, четкое представление, как тот поведет себя. Если Денис и ошибался, то незначительно. Он мог промахнуться касательно мелких деталей, но в главном, – никогда. Он верил в себя. Он знал, на что он способен!
Денис Матвеев блестяще закончил школу. Учителя гордились им, как способным учеником, но как человека они его не любили и втайне побаивались.
