Торнадо нон-стоп - Солнцева Наталья (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Мне не хочется, – ответил Денис. – Пойду, полежу немного. Наверное, перегрелся на солнце.
– Ты, дед, не трогай его больше, – сказала она сердито, обращаясь к мужу. – Видишь, жара какая! Мальчик переутомился. Еще солнечный удар случится! Что тогда делать?
Денис лежал на кожаном диване в прохладной гостиной, слушал гудение мухи, запутавшейся в оконной занавеске, и старался преодолеть неприятную тяжесть в желудке. Он ничего не ел с утра, но ему и не хотелось. Мысли о том, что произошло между Маргаритой и полковником, не давали ему покоя. Спустя некоторое время снова зашумела бензопила, и Денис, подойдя к окну, увидел, как работники продолжают пилить бревна, а бабка с дедом носят распиленные дрова в сарай.
Подаренный дедом фотоаппарат лежал в книжном шкафу, на нижней полке. Денис, еще не осознавая до конца, зачем, надел фотоаппарат на шею и задумался. Штабной пропуск Вадима Алфеева лежал у него в кармане шорт.
Он пошире открыл раму, и муха, с громким и радостным жужжанием вырвалась, наконец, на волю. Денис осторожно, стараясь не шуметь, вылез из окна на теплую, поросшую ромашками, грядку, и сразу спрятался за угол дома. Внимательно наблюдая за работающими во дворе людьми, он убедился, что никто не обратил на него никакого внимания. Все были заняты своим делом, и в сторону дома не смотрели.
Мальчик пробрался в кусты малины и барбариса; затем, стараясь не поцарапаться о колючие ветки и стебли, вылез на соседскую территорию, возле того самого сарая. С опаской, преодолевая рвотные позывы, он заглянул в сарай. Маргарита лежала так, как пристроил ее полковник, – полуопираясь спиной на деревянную стену, возле которой был навален всякий хлам.
– Чем он ее, интересно? – подумал Денис, оглядываясь в поисках орудия убийства.
Тут же его взгляд нашел ржавый кривой серп, которым Елизавета Павловна срезала траву для кроликов. Каждое лето они с Маргаритой выращивали по несколько кроликов. Перед отъездом в Москву, дедушка Дениса забивал для них этих кроликов и обдирал с них шкурки.
Ржавое темное лезвие серпа было покрыто загустевшей кровью. Кровь на теле Маргариты уже подсохла, превратилась в отвратительные бурые пятна с алыми сгустками, вид которых снова вызвал у Дениса приступ тошноты. Голова Маргариты склонилась, и рана на шее была почти не видна. Если бы не ее растерзанное платье, волосы и кровь, можно было бы подумать, что она очень устала и прилегла отдохнуть. Правда, место для отдыха она выбрала не совсем подходящее. В сарае было жарко, густым роем кружились зеленые мухи…
– Какая гадость, – подумал Денис, подавляя тошноту.
Ему нельзя было расслабляться. У него была цель, и он принялся за дело.
Вытащив из кармана пропуск полковника, он раскрыл его, измазал немного в крови и положил возле самой руки Маргариты. Отошел, полюбовавшись на созданный им сюжет этой жуткой картины, и вытащил из футляра фотоаппарат. В сарае было темно, и Денис испугался, что снимки получатся плохие. Он подумал немного, раскрыл пошире дверь, и солнце яркой полосой упало как раз на мертвое тело. Денис чуть подвинул пропуск, чтобы он тоже обязательно попал на свет, и принялся щелкать кадр за кадром. Пленки было много, и он сделал огромное количество снимков, мелким и крупным планом, особенно раскрытый пропуск рядом с рукой девушки. Какие бы ни получились фотографии, что-то выбрать можно будет!
Денис еще не знал, зачем. Он еще не успел обдумать следующий ход игровой партии с Вадимом Алфеевым, взрослым красивым мужчиной, военным, без пяти минут генералом, будущим большим Московским начальником.
– Прощай, Марго, – печально сказал Денис, перед тем, как закрыть дверь в сарай. – Твоя красота тебя погубила. Нужно было быть посговорчивее, дорогая! Красота, это не только твое достояние, – ее дал тебе Бог, а ты поступала очень неправильно. Господь велел делиться с ближними!
Он, так никем и не замеченный, вернулся в свой дом, спрятал в свой тайник пропуск Алфеева, положил фотоаппарат на место, и довольный, полный новых мыслей и планов, улегся на диван. Вскоре сон сморил его, и в этом приятно волнующем сне Маргарита добровольно давала ему то, что силой взял у нее полковник…
Елизавета Павловна приехала поздно вечером, когда уже сильно стемнело, и не найдя дочери ни в доме, ни во дворе, прибежала к соседям.
– Маргарита у вас?
– Нет, – ответила бабушка. – Мы ее сегодня вообще не видели. У нас целый день работники дрова пилили, шум, суета, дым коромыслом…
– А Денис где?
– Денис? Спит. Умаялся парнишка, на солнце перегрелся! В такую жару с утра дрова с дедом таскал в сарай, даже обедать не стал… свалился замертво. Да он, поди, до сих пор не проснулся.
– Разбудите его, – взмолилась Елизавета Павловна. – Может, он знает, где Маргарита? Ее нигде нет! Я в Москве задержалась, по делам, не ожидала, что приеду так поздно…
– Да вы не волнуйтесь, я сейчас Дениску спрошу!
Денис, разумеется, понятия не имел, куда могла деться Маргарита. Он плохо соображал спросонья и никак не мог взять в толк, чего от него хотят. Маргариты он не видел, весь день таскал дрова с дедом, потом ему плохо стало, прилег и заснул… сейчас вот только в себя пришел. Нет, Маргарита ему ничего не говорила, и вчера тоже. Он не знает, куда она собиралась идти. Нет, он ничего не видел, ничего не слышал.
Разбудили деда, который, напившись с работниками за ужином водки, давно и крепко спал.
– Искать надо! – сказал старый разведчик. – Чтой-то у меня на душе нехорошо. Недоброе чую.
– Да ты что, дед? Господь с тобой! Ты еще нас не пугал своими предчувствиями! – запричитала бабка.
– Меня предчувствия в войну с немцем от смерти уберегли! Они у меня проверенные! Ты, Лизавета, раньше времени не плачь, но если что… если не найдем девку, то на станцию бежать надо, в милицию звонить. У нас тута телефонов нету! – Дед, кряхтя, оделся, сказал жене: – Керосиновую лампу тащи! Пойдем искать!
Денис с ними не пошел, сославшись на головокружение и тошноту. Через минут пятнадцать раздался истошный крик и плачь Елизаветы Павловны, – в сарае нашли тело Маргариты.
Приехала милиция, приехала скорая помощь; до утра уже никто не сомкнул глаз. Расспросов и крику было много. Во дворе нашли следы автомобильных шин, но Елизавета Павловна сказала, что это за ней знакомый приезжал из Москвы и что они вместе уехали. Позже расспросили и знакомого. Он, конечно, ничего не знал, потрясенный несчастьем, обнимал несчастную мать, утешал ее, как мог. Но чем в таком горе можно утешить? Обещал помочь деньгами, организовать похороны.
