Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич (книги txt) 📗
– И вы решили сыграть в Шерлока Холмса? – спросил Эндрю. – Гм, приключись со мной такое, я бы тоже захотел узнать правду. Тем более что у вас было изрядное количество миллионов, и вы, фигурально выражаясь, могли бы использовать банкноты в качестве факелов, освещая извилистую дорогу к истине.
– Да, мое богатство, полученное по наследству от родителей, мне очень помогло, – кивнул Стивен, будто и не замечая ернического тона собеседника. – Однако банк, который возглавлял отец, оказался безвозвратно потерянным, как и ряд акционерных обществ и страховых компаний. Империя Карлайлов в одночасье рухнула, ее растащили по кускам наиболее прыткие из конкурентов. У меня были деньги, даже много денег, очень много, но кто-то постарался, чтобы наша семья навсегда уступила свои позиции в бизнесе. Я изучал юриспруденцию в Гарварде – собственно, выбрал эту стезю, чтобы попытаться разобраться в смерти родителей, – и понял: их смерть была связана с большими деньгами.
– Так практически всегда и бывает, – заметил Эндрю. И подмигнул Вере: – Говорят, вашему папаше по той же причине пришлось расстаться с жизнью?
Женщина нахмурилась молча, Стивен посмотрел в окно. Из салона открывалась удивительная панорама Монте-Карло в ночи.
– И я поклялся себе, – снова заговорил хозяин яхты через минуту, – что найду истинного убийцу родителей. Я принялся собирать всю информацию, какую только можно было найти, поручил частным детективам провести независимое расследование, переговорил со всеми, кто был приглашен на день рождения отца накануне его смерти. И только потом вспомнил... – Молодой человек опустился в кресло, стоявшее напротив Веры. – Знаете, такое бывает: ты становишься свидетелем какого-либо события, но неверно интерпретируешь его и не помышляешь, что оно – поворотное в твоей судьбе. Я раз за разом вызывал у себя в памяти все детали приема в честь отца... Бомба на яхте могла быть установлена только тогда. Ведь накануне отец выходил в море, и ничего не произошло. А эксперты сказали следующее: взрывное устройство смоделировано так, что бомба должна была сработать примерно через двадцать минут после запуска двигателя – убийца хотел, чтобы катастрофа произошла далеко от берега. День за днем я старался воскресить в памяти каждую мелочь... Пока наконец не понял: я сам столкнулся с убийцей родителей! – Стивен Карлайл прикрыл глаза и снова минуту помолчал.
– И как я мог упустить тот эпизод из виду! Видимо, потому что изначально не придал ему значения и подсознательно внушил себе – ничего подозрительного тут нет. Но именно подобную, не вызывающую подозрения деталь мне и стоило искать! Я всегда тяготился официальными приемами, тем более что был единственным подростком: гости, конечно же, приезжали без своих отпрысков. Во время праздника я покинул дом и спустился к пирсу, около которого покачивалась яхта. Я любил бывать в одиночестве, любоваться звездами, наслаждаться тишиной...
– Да вы, мистер Карлайл, неисправимый романтик! – нагло перебил рассказчика Эндрю и тут же обратился к Вере: – Вам ведь именно такие и нравятся?
Стивен, сцепив руки в замок, продолжил, снова проигнорировав его слова:
– Тот мужчина... Я увидел его выходящим с яхты, причем к тому времени я находился на пирсе не меньше десяти-пятнадцати минут, полагая, что пребываю в совершенном одиночестве. Он шагнул с яхты и напугал меня. И только впоследствии я понял, что, увидев меня, он оказался в неловкой ситуации. Хорошо помню, как сверкнули его глаза. Изображая пьяного, мужчина приветствовал меня, помахав рукой, а затем, пошатываясь, направился к дому.
– И вы уверены, что это и был убийца ваших родителей? – спросила Вера.
– Теперь да, – просто ответил Стивен. – Я хорошо запомнил его лицо. Странно, но такое бывает: в памяти остается неважная, пустяковая деталь. Вначале я почему-то обходил ту встречу на пирсе вниманием, но однажды, проснувшись посреди ночи, вдруг понял: тот человек был обманщиком! Он очень достоверно изобразил пьяного, пока находился поблизости от меня, но, когда перешел с пирса на дорожку, которая вела к особняку, зашагал быстро и пружинисто, как будто протрезвел в одну секунду. Ведь такого не бывает?
– Нет, не бывает, – согласился агент Клейтон.
– И в ту ночь меня охватила уверенность: человек, которого я видел, побывал на яхте, чтобы установить там бомбу, унесшую днем позже жизнь моих родителей. И я был единственным тому свидетелем!
– А вы не преувеличиваете? – заявил Эндрю. – Тот тип мог быть набравшимся под завязку гостем или кем-то из прислуги.
– Чтобы развеять собственные сомнения, я отыскал фотографии всех, кто был в тот вечер в нашем особняке: гостей, прислуги, нанятых официантов. На это потребовался почти год, но я справился с задачей, благо что в мамином письменном столе обнаружился список приглашенных. Оставалось выяснить, не было ли среди гостей кого-то из тех, кто в списке не значился. В итоге я получил двести пятьдесят шесть фотографий, на ста тридцати девяти были изображены мужчины. Двадцать четыре из них по возрасту и комплекции походили на того, с которым я столкнулся на пирсе. Они находились в Соединенных Штатах, и я посетил их всех и установил – ни один из них не является тем человеком, который побывал на яхте моих родителей в день приема. Тот незнакомец лет тридцати трех – тридцати пяти, высокий, темноволосый, с привлекательным, но незапоминающимся лицом. Особые приметы – усы и бородка. Я даже изготовил его портрет...
Стивен поднялся из кресла, подошел к письменному столу, взял с него папку, вынул несколько листов и подал их Вере и Эндрю.
– Рене портрет уже видел, – пояснил Стивен.
Вера взглянула на изображение мужчины – столкнись с таким в толпе, она бы не обратила на него внимания. Что ж, для наемного убийцы (если он в самом деле был таковым) это идеальная внешность.
– Весь вопрос заключался в том, был ли убийца загримирован или нет, – продолжил Стивен. – Ведь в действительности он может выглядеть по-другому. Поэтому художник, делавший портрет, изобразил мужчину с различными прическами, с усами, с бородой и без них. И вот что удивительно: каждый раз он выглядел как совершенно иной человек!
– Тогда поймать его невозможно, – заметил, откладывая листки, будущий маркиз Солсбери. – Если это и есть Тор, то он мастерски меняет внешность. Да и с тех пор прошло без малого тринадцать лет. Сейчас Тору должно быть далеко за сорок, скорее даже под пятьдесят.
– Когда я понял, что моих родителей убил не Флинн, а неизвестный, побывавший у нас на приеме, я попытался найти его, но потерпел фиаско. Установить, прибывал ли в США в те дни и покидал ли страну после гибели моих родителей человек, похожий на того, что я видел на пирсе, оказалось нереально. Кроме того, вы правы – никто не мог гарантировать, что он не изменил внешность. Тогда я решил действовать иначе: если я не мог выйти на убийцу, то следовало отыскать заказчика. После внимательного изучения финансовых отчетов того времени, разговоров с сотрудниками отца и банковскими экспертами я пришел к выводу, что исчезновение со сцены Джеральда Карлайла больше всего было выгодно мистеру Патрику С. О’Нилу.
– Знакомое имя, – заметил Эндрю. – Но ведь он, кажется, отдал концы? Признавайтесь, Карлайл, это ваша месть за родителей?
Стивен смерил Эндрю ледяным взглядом.
– Признаюсь, когда я понял, что мои родители стали жертвой заговора, первым моим порывом было отыскать виновника их гибели и собственными руками убить его. Но мне требовалось возмездие, а не месть. Патрик С. О’Нил был темной лошадкой, биржевым спекулянтом, специализировавшимся на приобретении предприятий, которые он затем выжимал подобно лимону, извлекая любыми способами максимальную прибыль, а дальнейшая судьба разоренных им фирм О’Нила не интересовала. Так произошло и с нашим банком: О’Нил положил на него глаз и вначале пытался вытеснить отца из бизнеса, а когда не получилось добиться желаемого честными способами, он прибег к последнему аргументу – нанял убийцу. Когда я понял это, то решил во что бы то ни стало привлечь О’Нила к ответственности и через него выйти на убийцу. Но я ошибся, ничего не получилось.
