Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич (книги txt) 📗
– Я с малых лет знал, что у отца имеется много врагов, – продолжал Стивен, – однако они назывались «конкуренты» и «партнеры по бизнесу». Лето того года, когда родители погибли... когда они были убиты, показалось мне самым счастливым в моей жизни. И только потом, перебирая в памяти факты, я понял, что отец был чем-то взволнован, даже более того, – он находился на грани нервного срыва. Мама, объясняя, почему он так редко бывает дома и уделяет семье мало внимания, говорила, что у него неприятности в банке...
Мелькнуло изображение пятнадцатилетнего Стивена – он вытянулся, возмужал, скобки с зубов исчезли, очки изменили форму.
– Гадкий утенок начинает превращаться в лебедя, – саркастически усмехнулся Эндрю. – Впрочем, в том же возрасте и я выглядел заморышем. Милая моя Мата Хари, а какой были вы в пятнадцать, интересно?
Вопрос был обращен к Вере, но женщина ничего не ответила. И как Эндрю смеет так издеваться над чувствами других? В пятнадцать лет она находилась в католическом интернате, с побега из которого все и началось...
– И только много лет спустя, – продолжал хозяин яхты, – подробно изучая дело о гибели родителей, я узнал, что банк, возглавляемый отцом, пытались перекупить. Мой отец оказывал сопротивление, и весьма успешно. Во всяком случае, до тех пор, пока кто-то из конкурентов не понял: именно мой отец мешает заключению очень выгодной сделки, поэтому единственный выход осуществить желаемое – его смерть, причем как можно более скорая.
На сей раз даже остряк Эндрю ничего не произнес.
– День рождения моего отца приходился на восьмое декабря. В нашем поместье на полуострове Кейп-Код состоялся прием. Помню, мама настаивала на том, чтобы отменить его, но отец желал продемонстрировать своим друзьям и в первую очередь врагам, что он не потерял спокойствия духа и его не победить. Думаю, убийца, а им был Тор, просочился на территорию нашего поместья под видом одного из гостей или, вероятнее всего, приняв облик шофера, слуги или официанта. В тот день было не меньше двухсот человек приглашенных, так что затеряться в толпе ему оказалось очень легко. Да никто и не подозревал, что отец намечен в жертвы. Никто, кроме Тора...
– Припоминаю, я читал о происшедшем в газетах, – перебил его Эндрю. – Смерть американского банкира стала на пару дней новостью номер один...
– Да, это так, – заметил Стивен, и Вера, не видевшая его лица, услышала, как дрогнул голос молодого человека. – Мой отец был страстным яхтсменом, поэтому неудивительно, что на следующий день он решил расслабиться, выйдя в океан. Вообще-то планировалось, что вся наша семья отправится на яхте, которой правил отец, но я простудился и остался дома, что и спасло мне жизнь. Тор великолепно все рассчитал: он знал, что отец, несмотря на свою занятость, обязательно находит возможность как минимум два раза в неделю выходить под парусом. Для него это был лучший способ избавиться от стресса.
На пленке возникло изображение небольшой яхты под сине-белым парусом.
– Знаете, отец как-то обмолвился в шутку, что предпочтет найти смерть в океане. Так и произошло, – тихо, со вздохом произнес Стивен. – Отец с мамой вышли под парусом, а я из окна особняка мог видеть яхту, находившуюся всего в каком-то полукилометре от берега. И... и я увидел, как она взлетела на воздух!
Карлайл смолк, и в салоне повисла напряженная тишина. Агент Клейтон промолвил:
– Если вам тяжело говорить...
– Для ребенка самое ужасное – стать свидетелем смерти собственных родителей, – продолжил Стивен странным, безжизненным тоном. – Хуже всего, что зрелище заворожило меня. Я ведь сначала подумал, что наблюдаю запоздалый подарок ко дню рождения отца – фейерверк. И только потом сообразил: столб огня расколол яхту. От нее практически ничего не осталось. Да, Тор знал, что делал...
– Постойте... Но если вы находились в особняке и случайно видели, как яхта взлетела на воздух, то как же вы сумели увидеть наемного убийцу? – спросил Эндрю. – Или он что, прятался где-то за кустами рододендронов, желая насладиться творением рук своих?
На экране затрепетало изображение сгоревшего остова яхты.
– Родители погибли мгновенно, у них не было ни малейшего шанса выжить, – почти прошептал Стивен. – Полиция практически сразу заподозрила убийство, однако были сделаны неверные выводы. Ведь чтобы обезопасить себя и своих нанимателей, Тор отправил шерифу анонимное послание, полное проклятий в адрес капиталистов и поработителей рабочего класса. Помните, в те годы царила массовая истерия, все ждали, что вот-вот начнется третья мировая война...
– В прошлом году все тоже так думали, – сказал Эндрю, явно намекая на Карибский кризис. – Значит, Тор убедил всех в том, что ваших родителей убили коммунисты?
– Быстро нашли бывшего слугу, который был за несколько недель до того уволен отцом, – продолжил Стивен. – Выяснилось, что он поддерживал контакты с коммунистической партией, а в его квартире нашли листы такой же бумаги, как та, на которой было написано анонимное письмо. Скорее всего, имело место совпадение – бумага была распространенного дешевого сорта, купить которую можно в любой писчебумажной лавке. Но прокуратура все же предъявила обвинение. Состоялся процесс, на котором обвиняемого опознал один из продавцов амуниции, заявивший, что Генри Флинн, так звали слугу, купил у него ящик динамита. Флинн все отрицал, однако во время перекрестного допроса запутался в собственных показаниях, что в итоге и привело к вынесению сурового приговора. Несчастного приговорили к смертной казни, но он якобы покончил с собой в тюрьме, повесившись в камере.
– Так все-таки он убил ваших родителей или нет? – спросил Эндрю. – Вряд ли торговец оружием стал бы врать!
– Подобная мысль пришла в голову и присяжным, и судье, – ответил Стивен, включая свет, отчего Вера на мгновение зажмурилась. – Торговец был уважаемым человеком, но убежденным антикоммунистом. Поэтому он, уверенный изначально в вине Флинна, решил немного помочь правосудию и дал ложные показания под присягой, желая, чтобы «чертов коммуняка» получил по заслугам за смерть известного банкира и его жены. Позднее, когда я проводил собственное расследование, продавец оружия признался в разговоре со мной, что обманул суд, однако наотрез отказался заявить о том публично. Более того, он почему-то ожидал, что я буду даже благодарен ему за его чудовищную ложь, и был уверен, что получит от меня щедрое вознаграждение.
– Вам следовало оповестить прокуратуру, – заметил агент Клейтон.
– И что бы это дало? – горько усмехнулся Стивен Карлайл. – Для прокурора процесс Флинна был грандиозным успехом и началом его карьеры в Вашингтоне. Не мог же он расписаться в собственной беспомощности! Кроме того, я узнал, что прокурор давал владельцу оружейного магазина наставления, то есть фактически помог ему изложить лживую версию более складно и обмануть суд. Я уверен, прокурор понимал, что свидетель лжет, но ему он требовался для того, чтобы выиграть дело, тем более что в жертвах числились уважаемые и богатые люди, а на скамье подсудимых сидел приверженец коммунизма. Нет, прокуратура была менее всего заинтересована в раскрытии правды. И здесь мы подходим к самому важному – к тому, как я столкнулся с Тором...
Стивен прошелся по салону, замер, запрокинув голову назад, вздохнул и продолжил:
– Когда умерли родители, я в свои шестнадцать лет был еще беспомощным ребенком. И вдруг меня против моей воли вырвали из сказки, на которую походила предыдущая жизнь. Я вначале не сомневался в том, что убийцей родителей является Флинн, и только по прошествии нескольких лет, когда стал внимательно изучать все, что связано со смертью родителей, мне пришла в голову мысль: а вдруг все было по-другому? Последовал и разговор с главным свидетелем обвинения – с владельцем оружейного магазина, и тот признался, что дал ложные показания. Та встреча и стала отправной точкой моего расследования. Я впервые засомневался в том, что Флинн является убийцей моих родителей, и понял: если это не соответствует истине, тогда убийцей должен являться кто-то другой – третьего не дано!
