Похищение королевы - Карасик Аркадий (книги txt) 📗
А к кому прикажете ему идти, если не к родному отцу? Или пасынок не знает, кем ему приходится мужик с седой отметиной на башке? Сомнительно. Наверняка, Айвазян успел отрекомендоваться. Для того, чтобы покрепче привязать к себе молодого забулдыгу… Зачем тот ему понадобился? Возможно для какой-то преступной операции.
Обозленный отказом Виталий перешел на полную открытость. До предела мерзкую.
— Прикажешь мужика трахать? Так я не «голубой», мне телка нужна.
Вместо возмущения, Надин весело рассмеялась. Видимо, ее развеселило поведение кавалера. Или его заверение об одноцветии с большинством мужиков.
— Что-то не пойму за кого меня сватаешь: за Михаила или за себя?
Виталий ловко запустил руку Надин за пазуху, лезть под юбку не отважился — успел изучить норов телки. Недолго и по физиономии заработать, ручка у ней — дай Боже, долго придется лечиться примочками.
— Все, свидание окончено! — отпрянула химико-торгашка. — Прощай, малыш. Советую подобрать подругу помоложе. Я свое уже отыграла. Спать хочется. Завтра встретимся и… договорим. Михаилу так и передай: все зависит от него. Если он действительно раскаялся — подумаю. Придуряется — пошлю по известному адресу. Повторяю, окончательное решение отложим до юбилея.
Итак, все решится во время празднования дня рождения? Почему, что должно произойти до этого? Впрочем, не стоит ломать голову, для этого у меня имеется Васька. Занесет очередную новость на свежую четвертушку и будет до умопомрачения передвигать ее.
Вырвавшись из об"ятий парня, Надин побежала по улице. Так близко от меня, что я ощутил запах знакомых духов, которыми она не просто обрызгивает себя — обливается.
Виталий смачно выматерился, подтянул штаны и пошел в другую сторону. Через мрачный пустырь. Видимо, все же — к Айвазяну.
Я немного погулял возле родного под"езда, обдумывая дальнейшие шаги в затянувшейся «шахматной» партии, мысленно подвигал фигуры, главная из которых на сегодняшний день — королева красоты города Дремова. Надин прыгает туда-сюда на подобии резвого коня. Баба Феня неподвижно стоит бравым офицером, простреливает все подходы к внучке. А дед Пахом? Он единственный, которому я не подобрал шахматной фигуры.
Когда отпер входную дверь и окунулся в душную атмосферу коммуналки, Надин, успевшая переодеться в прозрачный халатик, дежурила в пустом коридоре. Тронное место на сундуке пустовало — баба Феня отконвоировала мужа в спальню и теперь бдительно охраняет его покой: лежит рядом и визгливо похрапывает.
— Наконец-то, появился, — с ходу прижалась ко мне жирныии телесами сдобная соседка. — Хотела заснуть без тебя — не получилось. Измаялась, провертелась на постели — бесполезно. Поняла — без «снотворного» не усну. Пошли ко мне — убаюкаешь.
«Снотворное» — иносказательное наименование сеанса секса, предлагаемого моему вниманию. С последующем венчанием. Которого, несмотря на все старания она еще не достигла. И не достигнет!
Кажется, коротышка охотится за двумя зайцами. Нет, за тремя! Завидный аппетит! Колеблется, кого подстрелить. Виталька, он же Виктор, по возрасту и темпераменту намного желанней сухопарого писателя, но ему, похоже, нужно одно — побаловаться. Надеяться на большее — зря тратить нервы. Бывший муж опробован и изучен, никакой семьи строить он не собирается, преследует какую-то цель. А вот писатель не из сластолюбцев, человек солидный и порядочный, с ним можно создать надежную ячейку современного общества.
Вот и колеблется, врет напропалую, ласкается кошкой, рассчитывающей на получение лакомого блюдца с молочком либо — сметаной. Заполучить приличного мужа — страстное желание почти всех женщин. Надин — в их числе.
— Извини, но я страшно устал, бегая по издательствам. Предпочитаю — на боковую. А ты перед сном разве не прогулялась? Говорят, вечерние прогулки полезны для здоровья.
Своим вопросом я предоставил Надин возможность перестать лгать, честно признаться во встрече с Виталием. Но она решила не открываться. Ну. что ж, любой человек — властелин собственных поступков, пусть врет дальше. А я послушаю.
— Гулять без тебя? — соседка прижалась еще крепче. Под халатиком призывно задрожали вялые груди, которые недавно бесстыдно разминал пасынок. — Нет, без тебя не прогулка получится — мучение… Загляни ко мне, что-то расскажу.
Обещание рассказать нечто таинственное и до боли нужное — старо, как наш мир. Примитивная приманка, затягивающая в силок доверчивого мужика. А у меня, между прочим, имеются дела поважней. Костя, наверняка, не спит, бегает из угла в угол, не зная, что делать.
С другой стороны, отказаться от предлагаемого «общения» — нарушить некую непрочную ниточку, протянувшуюся между мной и не раскрытой до конца Надин.
Почему не раскрытой — понятно без дополнительных раздумий. К примеру, какие отношения между ней и бывшим ее мужем? По своему ли желанию действует Виталий, он же — Виктор, набиваясь в сваты и, одновременно, в любовники к немолодой бабе, или по поручению своего отца? Что таится за кулисами намечаемого юбилейного празднования?
Мысленно набросал добрую дюжину подобных вопросов и рещил — все же придется навестить комнату соседки. Конечно, после разговора с Костей.
— Иди, готовься, — подтолкнул я, исходящую потом, женщину к дверям ее комнаты. — Переоденусь, обмоюсь и приду.
Не успела скрипнуть плохо смазанная дверь коротышки, ей ответила таким же скрипом стариковская. Выглянул заспанный дед Пахом, ощупал взглядом родной сундук. Проверил сохранность древнего велосипеда и лыж, подозрительно поглядел на меня. Исчез, будто его втянули в спальню за резинку трусов. Может быть, на самом деле втянули? Баба Феня.
Слава богу, тощая старуха в коридор не вышла, не вцепилась в меня острыми коготками вопросов о судьбе внучки. Эти вопросы и предположения без того расцарапали мою излишне ранимую душу, оставили на ней не один десяток шрамов и зазубрин.
Да и что я могу поведать страдающей бабке? Рассказать в событиях в заведении для состоятельных мужчин? Отпадает — инфаркт либо инсульт обеспечен, до конца жизни не прощу себе. Врать и дальше не хватает сил и совести — без того заврался до самого предела.
И я поторопился скрыться в своей комнате.
Костя не спал — сидел за столом, блаженно потягивая крепкий ароматный чай. Выстраивал на столе пистолетные патроны. Сталкивал, переставлял местами, строил замысловатые фигуры.
Странное хобби у сыщиков. Один забавляется с четвертушками бумаги — вдумчиво, серьезно, будто решает уравнение с множеством неизвестных. Другой так же серьезно фокусничает с патронами.
Взгляд, которым мой новый телохранитель одарил загулявшего подопечного, вряд ли можно назвать радостным. Скорей — наоборот. И расщифровывался этот вгляд не только тревогой за мою жизнь. Костя изнывал по причине скудности полученной информации. На подобии компьютерного принтера, который переработал внедренную в него пачку бумаги и недовольно посылает сигналы — пи…пи…пи — требует пополнения.
— Явились, не запылились, — недовольно пробурчал он, когда я вошел и плотно закрыл за собой дверь. — Я уж хотел на розыск подавать. Всероссийский. С вами, Павел Игнатьевич, не соскучишься… Ну, да, ладно, переживем. Слава Богу, в целости и сохранности. Пейте чай и рассказывайте.
Снарядил патронами одну обойму, другую. Вщелкнул в «макаров», запасную спрятал в карман куртки. Вопросительно уставился на меня.
От чая я не отказался — слышал: успокаивает нервную систему, нормализует дыхание и сердцебиение. Все это после событий в Москве мне просто необходимо.
Вкратце передал сыщику историю посещения плохо замаскированного борделя. Можно сказать, вообще не замаскированного — разрешенного властями, залицензированного, вносящего в городскую казну немалые прибыли в виде налогов.
Странно звучит, не правда ли, сочетание слов «бордель» и «налоги»? Впрочем, в наше время все поддается налогообложению, все, без исключения, подкармливает проводимые реформы. От пьянства до унитазных услуг.
