Освобождение шпиона - Корецкий Данил Аркадьевич (книги без регистрации .TXT) 📗
На выходе из бункера группу встречали Евсеев с Столбцовым, и с десяток любопытных сотрудников — новость о «подземном долгожителе» быстро разнеслась по Лубянке.
Башмакина сразу погрузили в реанимобиль и отвезли в стационар. Но тамошние светила только развели руками: у него не было выявлено какого-то конкретного заболевания, просто организм оказался предельно изношен, а от старости лекарств пока что, увы! — не придумали. '
— Это очень важный свидетель по делу государственной важности, - сказал Леший главному врачу — солидному пожи&тому мужчине с копной седых волос, как у композитора. — Поставьте его на ноги! Несколько часов назад на глубине двести метров он прыгал, как молодой! Пулемет ДШК нес, автоматы...
Но тот лишь плечами пожал.
— Очевидно, он держался на стимуляторах. Другого объяснения нет и быть не может.
— Да, точно! — вспомнил Леший. — Он говорил что- то про «сталинские пилюли», которые и здоровье дают, и силы, и вечную молодость...
Главврач печально улыбнулся.
— Вечную молодость давал только эликсир Мефистофеля. А «сталинские таблетки»... Была такая закрытая разработка в конце сороковых — начале пятидесятых... Но они действовали в определенных условиях, при экстремальных нагрузках на организм, нейтрализуя агрессивные условия враждебной среды. Их испытывали на полярниках, проходчиках особо глубоких и опасных шахт, на урановых рудниках. И действительно получали удивительные результаты. Но на короткое время. Зато потом, когда объект выводили из экстремальных условий, начинался стремительный «откат», который в короткое время восстанавливал, так сказать, «статус кво», да еще усиливал негативные последствия... Поэтому «сталинские таблетки» так и остались засекреченным экспериментом, в серийное производство они не пошли...
— Зря! — сказал Леший. — Башмакин благодаря им продержался пятьдесят четыре года и выполнил поставленную задачу... Разве это «короткое время»?
— Да что вы говорите?! — оживился главврач. — Этот уникальный эксперимент меняет дело коренным образом! Может быть, написать рапорт о возвращении к давнему проекту... - Но тут же махнул рукой. - Вряд ли сейчас это кого-то заинтересует. Да и ничего не осталось. Все записи, формулы, наработки наверняка уничтожили еще полвека назад...
— Так чем можно поддержать старого солдата? — вернулся Леший к интересующей его теме.
Главврач покачал головой.
— Медицина тут бессильна. Последствия необратимы. Организм рушится буквально на глазах. Только если Мефистофель... Но вряд ли вы ему дозвонитесь.
А сам Башмакин чувствовал себя наверху блаженства. Он ехал по Москве, по широченным улицам, сплошь застроенным знаменитыми сталинскими «высотками», только хрустальными, в черном открытом «ЗИСе», рядом с самим генералиссимусом товарищем Сталиным. Вдоль дороги стояли толпы сытого и довольного народа — мужчины все в новых макинтошах и шляпах, женщины - в крепдешиновых платьях, с флагами, кричали «ура!», бросали цветы.
— Зачем все это, Иосиф Виссарионович? - недоумевающе бормотал Башмакин.
Он был крепок и полон сил.
— Я не заслужил это, я просто стоял на посту...
— Отставить, рядовой Башмакин! - говорил ему генералиссимус сочным басом, напоминающим голос товарища Бруно Аллегро. - Ты герой — и точка! Ты охранял последний рубеж нашего государства, о тебе народ еще песни слагать будет!
— Не надо песен! — испугался Башмакин. — Я домой хочу. Мне бы картошки жареной и в баньке помыться...
Сталин тронул за плечо человека в черной тужурке, сидящего на переднем сиденье, и приказал: я - Выдать рядовому Башмакину жареной картошки от советского правительства!
Тот обернулся. Лицо оказалось знакомым: бородка, пенсне... Ба, да это ведь товарищ Троцкий! В руках - поднос, на котором стояла сковородка со скворчащей в масле картошкой, рядом — кусок деревенского серого хлеба и стакан мутноватого самогона.
«Странно как-то, — подумал политически подкованный рядовой Башмакин. — Троцкий вроде как враг мирового коммунизма... И потом — откуда тут харч взялся? Картошка-то с пылу, с жару, только из печи... А где в машине печь?»
Но додумать эту здравую мысль не удалось.
— Харчуйся, рядовой Башмакин! — приказал ему генералиссимус.
— Служу Советскому Союзу! — ответил героический рядовой.
Засучил рукава и стал есть. Всю картошку съел, самогон выпил. Хорошо ему стало. Никогда в своей жизни ничего вкуснее он не пробовал. А потом посмотрел в лицо человека в тужурке, который держал перед ним поднос, неестественно перекрутившись на своем переднем сиденье. Странное лицо, карикатурное, черты чрезмерно крупные, грубые, вместо глаз - черные дыры... Как маска из папье-маше...
Протянул Башмакин руку, потрогал — и точно маска! Подцепил пальцем под картонный подбородок, приподнял... Сразу дохнуло чернотой и лютым холодом, а под человеческим лицом открылся череп с костлявым оскалом. Башмакин сразу все понял. Но не испугался, потому что это было бы невежливо, к тому же он целых пятьдесят четыре года оттрубил в глубоком подземелье и бояться, видимо, разучился.
— Здравия желаю, товарищ Смерть, — сказал он только и убрал палец. Маска со щелчком вернулась на место.
Та, в тужурке, кивнула и отвернулась. А черный «ЗИС» под радостные возгласы народа тут же взмыл прямо в синее небо и полетел над Москвой, как самолет, отбрасывая быструю тень на залитый солнцем город.
Он уже не увидел, как два конвоира уводят его нового знакомого — кар..., нет, маленького человека с необычным именем Бруно. Тот физического сопротивления не оказывал, но выражать мысли по поводу своего ареста не стеснялся.
Под следствием подозреваемый Кульбаш находился два месяца, но причастность его к группе Амира Железного доказать не удалось, так же, как к деятельности подземных сатанистов, дело о которых развалилось полностью и бесповоротно. Срок содержания под стражей истек, и карлика отпустили без предъявления обвинения.
Огольцов, правда, настаивал на тщательной проверке его связей с чеченским бандподпольем, но Леший написал рапорт о том, что Г. Кульбаш отличился при ведении переговоров с часовым подземного Бункера Башмакиным и убедил последнего отключить уже запущенный механизм самоликвидации, чем предотвратил мощнейший взрыв под центром Москвы, который мог иметь непредсказуемые последствия. Генерал Ефимов счел аргументы убедительными, после чего Огольцов волшебным образом переменил свою точку зрения и все претензии к герою и знаменитому артисту снял. К ордену, правда, и даже к денежной премии Бруно не представили, хотя все же заработал он на этой истории изрядно.
Журналисты, прослышавшие о некоем таинственном происшествии в глубоких кавернах под Москвой, стали осаждать карлика настойчивыми просьбами об интервью, суля за это немалые гонорары. Бруно охотно впарил им несколько баек о том, как он лично предотвратил: а) гибель Москвы в чудовищном взрыве; б) мировую ядерную войну; в) вооруженный конфликт с существующей на глубине инопланетной цивилизацией.
В результате все остались довольны — и журналисты, и Бруно, и даже Леший с Евсеевым, поскольку к реальным событиям, происходившим на отметке «минус двести», эти байки не имели никакого отношения.
В конце концов Бруно стал городской знаменитостью. Его портреты не сходили с газетных полос, он выступал в различных телепередачах, мелькал в гламурных журналах. Его даже пригласили на знаменитое ток-шоу, посвященное проблемам борьбы с терроризмом, где он отправил в нокаут ведущего, по неосторожности назвавшего его «карликом». После этого эфира слава Бруно зашкалила, на него посыпались многочисленные предложения: от места бойфренда одуревающей от неуемной жажды славы светской львицы до участия в «боях без правил» или приглашения в телохранители.
В конце концов он поступил на приличный оклад в службу безопасности очень известного предпринимателя, который коллекционирует раритетные самолеты И хоккейные клубы. Собственно, как утверждают Поляк и Колыма (Бруно не зазнался и иногда встречается с ними в шашлычной на Ярославском вокзале), вся его работа состоит в том, чтобы составлять хозяину компанию в застольях, развлекать публику историями из своей богатой событиями жизни, а также веселить или доводить до слез пресыщенных гламурных дамочек. Хотя иногда приходится доводить их и до оргазма. Но это происходит уже за рамками официальных мероприятий и его непосредственных обязанностей. И, естественно, оплачивается не хозяином, а самими заказчицами... Хотя Бруно не сетует на это обстоятельство.
