Психотерапевт - Пэрис Бернадетт Энн (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
Он прав, я и сама это понимаю. К тому же Лорна в любом случае физически гораздо слабее, чем он. Она не сможет выкрутить ножницы у него из руки и уж тем более — воспользоваться ими.
— Разве она сдала меня полиции после того, как я убил Джастин? Когда убил Марион? — продолжает Томас. — Нет, не сдала. Прикрывала ли она меня после того, как я убил Нину? Да, прикрывала. Кровь не водица, Элис. А Джастин, Марион и Нина — всего лишь водица, так-то.
— Но Эдвард! — говорю я. — Эдвард — это твоя кровь. А ты его убил.
Я задеваю болезненную струну.
— Я его не убивал! — орет он.
— Фактически — убил.
И тут Лорна испускает вопль — не испуга, не боли, но бешеной ярости, который все звучит, и звучит, и не умолкает. Вопль исходит откуда-то из глубины ее души, стирая естественное стремление матери защитить свое дитя, что бы оно ни совершило. И Томас, почувствовав перемену, на несколько бесценных мгновений замирает, так что я успеваю, по-прежнему привязанная к стулу, рвануться вверх и назад и врезаться в него. Томас падает на пол, и я тяжело валюсь на него вместе со стулом. От неожиданности он выпускает ножницы из рук.
— Лорна! — кричу я.
Она прерывает свой вопль и во все глаза смотрит на меня и Томаса, рухнувших на пол. Он пытается спихнуть с себя стул, пригвоздивший его к полу, но я наваливаюсь всем телом.
— Лорна! — кричу я снова. — Зовите на помощь!
Томас с бешеным ревом обхватывает стул и все-таки сбрасывает его с себя; я с грохотом падаю на пол. Нечем дышать, из легких от удара будто вышибло весь воздух. Я лежу беспомощная, и он бросается на меня сверху, наваливается и давит. Его руки тянутся к моей шее, лицо искажено злобой, он сдавливает мне горло все сильнее, и я понимаю, что, даже если Лорна позовет на помощь, меня уже не спасти.
Я слышу его рев, ощущаю усиливающуюся тяжесть в груди, зато его руки слегка ослабляют хватку, и мне удается повернуть голову вбок, отчаянно хватая воздух ртом. Его руки становятся все податливее и наконец совсем отпускают мою шею, и в ту же секунду его голова обрушивается на мою, и я наконец понимаю, что за глухие удары повторяются снова и снова.
Полгода спустя
В ДВЕРЬ СТУЧАТ ТАК РОБКО, ЧТО Я ЕДВА СЛЫШУ.
Опускаю книгу на стол из сосны и вытираю внезапно намокшие ладони о джинсы. Я ждала Еву, но все равно ужасно волнуюсь перед встречей. Вдруг она знает?
«Все в порядке, — напоминаю я себе, направляясь к двери. — Она не знает. Благодаря Лорне никто никогда не узнает».
Тело Томаса, лежащее поперек моей груди, было таким тяжелым, что казалось, вот-вот раздавит меня насмерть. Мне удалось повернуть голову вбок, но набрать воздуха в легкие не получалось. Лорну будто парализовало от шока. Она пришла в себя, только когда услышала, что я задыхаюсь. И попыталась стащить с меня Томаса, но ей не хватило сил.
— Меня тащите!
Она поняла, просунула руки мне под плечи и вытянула достаточно, чтобы убрать давление с груди. Дальнейшее я помню как в тумане: полиция, осторожные вопросы, неотложка, потрясенные люди на улице вокруг машин скорой и полиции, с визгом примчавшихся в «Круг». А еще — Ева и Тамсин, которые в изумлении смотрят, как мы с Лорной идем к машине скорой помощи, и понимают: здесь произошло нечто большее, чем смерть Эдварда.
До меня тогда вдруг дошло, что все — не только полиция, но и Лео, Джинни, Дебби и все, кто живет в «Круге», — теперь узнают, как меня провел незнакомец, явившийся в наш дом за полтора месяца до этого.
— Они узнают, — рыдала я, в отчаянии глядя на Лорну, пока мы сидели в скорой и ждали, когда она тронется. — Все узнают, какая я идиотка. Это просто невыносимо.
Лорна нашла мою руку под одеялами, которыми нас плотно укрыли, и пожала ее.
— Все узнают лишь то, что ты зашла попрощаться со мной и Эдвардом и тебя схватил человек, в котором я узнала мужчину, приходившего к вам на вечеринку с соседями, — прошептала она. — Когда в полиции будут спрашивать, только это им и говори. Ничего другого им знать не обязательно — ни им, ни остальным.
Я изумленно смотрела на нее и не могла поверить, что это может быть настолько просто.
— Все будет хорошо, — пообещала она и снова пожала мне руку.
Я поймала спасательный круг, который она мне бросила, и вцепилась в него. Конец истории я превратила в начало и ни разу не упомянула имени Томаса Грейнджера. Он существовал лишь для меня, а остальным совсем не обязательно было знать, как глупо я позволила себя провести. Полиции и всем остальным я говорила только то, что подсказала Лорна: я зашла к ним попрощаться и обнаружила там человека, в котором узнала незнакомца, тайно проникшего к нам на вечеринку. Он держал Эдварда за шею и, прежде чем я успела отреагировать, напал на меня. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что привязана к стулу. Кромсая мои волосы, преступник рассказал, что он сын Эдварда и Лорны, что он убил Нину Максвелл и что меня ждет та же судьба. И я уже приготовилась умереть, но Лорна спасла меня.
Всем известна только эта, небольшая часть правды.
Ева выглядит как-то иначе. Концы волос уже не розовые, лицо слегка округлилось.
— Спасибо, что согласилась встретиться, — смущенно говорит она.
Мгновение мы смотрим друг на друга. А потом эмоции берут верх, и я стискиваю ее в объятиях.
— Я так рада тебя видеть, — говорю я, прижимая ее к себе.
— Правда? — спрашивает она дрогнувшим голосом.
— Да, я соскучилась.
— Я тоже. — Она отстраняется и заглядывает мне в лицо. — Как ты?
— Нормально, — отвечаю я. — Понемногу прихожу в себя.
Она кивает, а потом хватает меня за руку.
— Я так перед тобой виновата, — говорит она с отчаянием.
Я хмурюсь:
— Виновата?
— Да. Мне так стыдно. Нам всем стыдно, — говорит она и смущенно улыбается. — Нельзя ли мне где-нибудь присесть? Я беременна, и дорога была дальней.
— О, Ева, как здорово, поздравляю! — говорю я и, обрадованная прекрасной новостью, веду ее на кухню, выдвигаю стул. — Садись, отдыхай, пока я сделаю чай.
Она восхищенно оглядывается по сторонам:
— Как у тебя красиво! Какая замечательная полка с тарелками и какая потрясающая плита — и это что в ней, духовка для хлеба?
Я смеюсь над ее восторженными возгласами и отвечаю:
— Да, для хлеба!
И отворачиваюсь, чтобы наполнить чайник.
— Дом просто очаровательный! Неудивительно, что тебе так трудно было отсюда уехать. А когда ты вселилась обратно?
— Два месяца назад. Сначала пожила у Дебби.
— Представляю, как ты рада, что наконец опять дома.
— Да, здесь я чувствую себя в безопасности.
Она склоняет голову набок и внимательно меня разглядывает.
— Новая прическа. Очень здорово.
— Спасибо, — говорю я и касаюсь волос рукой. — Мне всегда было интересно, как я буду выглядеть с короткой стрижкой. Теперь знаю.
Я не рассказываю Еве, что ненавижу новую прическу и каждый раз, когда смотрю в зеркало, вижу у себя за спиной Томаса Грейнджера с лицом искаженным злобой. Но понемногу я учусь с этим справляться: моргаю и прогоняю его образ. Я не позволю ему вечно портить мне жизнь.
Я смотрю на ее округлившийся животик.
— Когда срок?
— В начале августа.
— Ух ты! Через четыре месяца. Я так за тебя рада. Уилл, наверное, на седьмом небе.
Она смеется:
— О да. Такое впечатление, что он первый мужчина на свете, который станет отцом!
Я достаю из буфета кружки и молоко из холодильника.
— Ну а как там все?
— Не очень, — говорит она, и я киваю, потому что уже знаю об этом от Лео. — Мэри и Тим уже уехали. Они почти сразу выставили дом на продажу — по сниженной цене, и его удалось продать довольно быстро, Тамсин и Коннор тоже скоро уезжают. За ними — мы с Уиллом. Мы стараемся продавать с небольшими промежутками во времени, чтобы это не слишком сильно отразилось на цене. Но все равно, конечно, в деньгах потеряем.
