Ветер умирает в полдень - Гельдлин Мишель (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Дэвид аккуратно расправляет на плечиках свою серо-голубую форму. Брюки с широкими черными лампасами.
На куртке с эполетами – блестящая металлическая бляха: надменный орел расправляет крылья над замысловатой эмблемой фирмы. Надписи "Бэннистон" и – на ленте вокруг эмблемы – "служба безопасности" глубоко врезаны в металл, а в центре рельефно выступает регистрационный номер Дэвида – 13091.
От тяжелого значка веет силой, и это импонирует Дэвиду, он видит в нем символ правосудия. Жаль только, что ему не дали служебного оружия. Ну какой же офицер безопасности без оружия! Он, правда, прихватил из коллекции свой любимый пистолет 22 калибра, но для профессионала это как-то несолидно.
Дэвид любит слово "профессионал".
"Завтра отработаю свой первый день, – думает он, – а вечерком пройдусь по Рок-Риверу. В Вайоминге свободно торгуют оружием. Куплю себе кольт 45 калибра или "Смит-и-Вессон".
Ему кажется, что от оружия, как и от значка детектива, исходит скрытая мощь, которая подчиняется только ему. Он обожает часами чистить свое оружие, любоваться его блеском, темно-синей сталью или хромом, заглядывать в угольно-черные жерла. Он смазывает и полирует револьверы, пистолеты и ружья, взвешивает их на руке, прицеливается: бах! – он не прочь пострелять и по-настоящему, один, где-нибудь подальше в лесу или на берегу соленого озера, покрытом растрескавшейся корой.
Не раздеваясь, он растягивается на кровати, закуривает, кладет поудобнее подушку и скидывает мокасины. Сунув руку под голову, он задумывается о своем будущем, но наваливается усталость от долгой дороги, и он засыпает.
К ночи он просыпается. В фарфоровой пепельнице темнеет пепел от сигареты.
Тихо, даже слишком тихо; звукоизоляция, кондиционеры. Дэвиду вдруг становится не по себе в этой комнате, отгораживающей его от мира. Окно замуровано, не откроешь. Как в аквариуме. Дэвид включает телевизор и залезает под душ. Мелькают кадры старой музыкальной комедии с Фредом Эстером, в которую иногда вклинивается реклама.
Горячая вода смывает усталость и меланхолию. Теперь Дэвид чувствует, как он голоден и до чего же прекрасна жизнь. Он вынимает последнюю сигарету из смятой пачки, откашливается: пожалуй, он все-таки чересчур много курит.
Он не сразу решает, как нарядиться для первого появления в баре или в ресторане, забывает о решении держаться в тени и надевает внушительную форму.
Глава 7
Четверг, 4 января
Перед уходом с дежурства Дэвид отыскивает Джо Гаррета, главного инженера машинного отделения. Дверь огромного зала, отделанного металлом, едва не вырывается у него из рук – такой сильный поток воздуха идет из шахты.
Грузоподъемник. Оглушительный стон, хрип, вибрация, жалобный скрип канатов, натянутых до предела, скрежет блоков по десять футов в диаметре. Прерывистый рев моторов сливается с воем воздушных насосов, прикрепленных к перегородке.
Чудовищный концерт раздирает барабанные перепонки, терзает душу и нервы. Это настоящий ураган звуков.
Перед электрическим пультом висит кабина, а в ней сидит человек, который управляет кошмарным оркестром.
– Привет, Дэйв, готов спуститься? – кричит инженер. Тот кивает.
– Ты не мог бы называть меня Дэвидом?
– О'кей, – пожимает плечами Джо. Молодые люди снаряжаются в раздевалке. Табличка с красными буквами предупреждает:
КУРИТЬ
За пределами этой комнаты категорически запрещается.
ОСТАВЬТЕ ЗДЕСЬ
Сигареты, зажигалки, спички и все легко воспламеняющиеся предметы.
Дэвид выгребает все из кармана в одну из маленьких пронумерованных ячеек длинного стола.
Джо проходит дальше и надевает белую каску, на которой крупными буквами выведено его имя. Дэвиду он протягивает оранжевую. Затем прилаживает ему широкий пояс из грубой материи, на поясе – батарейка, к которой Джо подключает налобный фонарь.
Открывая дверь грузоподъемника, Джо рассказывает Дэвиду о своих владениях. Ему приходится кричать:
– Под нами самое большое из известных в мире месторождений гидрокарбоната натрия. Квадратные мили редкостно чистой по роды толщиной в пять тысяч футов. Добываем по три тысячи тонн в день, при таком темпе тут хватит на девятьсот лет! Мы сейчас спустимся ниже трехтысячной отметки.
Дэвид дружески улыбается и восхищенно слушает Джо. Он расспрашивает его об использовании троны – гидрокарбоната натрия – для получения бикарбоната натрия, моющих средств и минеральных удобрений; о длине подземных галерей – целых восемнадцать миль! И они ежедневно удлиняются на пятьдесят футов. Работа идет круглосуточно, рассказывает Джо, смена продолжается восемь часов. Под землей одновременно находятся не больше шестидесяти шахтеров, плюс техника.
Дюжина мужчин с горящими фонарями на лбу уже ждет начала спуска в кабине грузоподъемника. Дэвид тоже включает свой маленький прожектор. Входят еще трое шахтеров.
Один из них, лет пятидесяти, весь какой-то узловатый, с иссиня-черным подбородком, в упор разглядывает Дэвида, ослепляя его своим фонарем, затем поворачивается к Джо. Обычно шахтеры стараются смотреть друг на друга сбоку, чтобы резкий свет не бил в глаза.
– Эй, инженер, чего тут надо этому типу? Разве его дело не стеречь вход?
Джо Гаррет смущается. Он получил эту работу – первую в своей жизни – недавно, еще и месяца не прошло. Он читает на каске имя шахтера.
– Не беспокойтесь, Хаски, он со мной, ему же нужно знать, что он охраняет.
– Не нравится мне это, – свирепо бурчит тот. – Пусть этот легавый сидит в своей будке.
"Вот хам, – думает Дэвид, продолжая улыбаться. – Не слишком приветливый здесь народ. Надо с ними потверже, иначе дела не сделаешь."
Больше ни слова, лишь грохот да ветер из глубины шахты.
Лязганье решетки, короткий звонок; кабина медленно трогается. Через пару секунд она набирает скорость. Дэвид теряет равновесие, ноги слабеют, в груди колет. Сквозь стальную решетку пола, прямо под собой он видит бездонный черный колодец, мимо тянутся стены, а Дэвид все падает и падает вниз, как подбитая птица. Едкие, влажные, удушливые испарения отравляют покой подземной ночи. В глубине мерцает свет, Дэвид падает, свет округляется, усиливается, мчится ему навстречу. Наконец кабина резко тормозит – словно тяжкий груз придавливает тело к полу. За одну минуту пролетели три тысячи футов.
Охота курить, но нельзя.
На пересечении галерей Дэвид и Джо отделяются от остальных. По огороженным проспектам под электрическими солнцами оживленно двигаются тягачи, конвейеры, вагонетки, суетятся люди. Дэвид ожидал увидеть тесные проходы, темные и сырые, но здесь просторно, сухо и очень светло.
Дэвид тяжело дышит, грудь сдавило, на лбу выступила ледяная испарина. Несмотря на всю современную технику и меры безопасности, в нем вдруг просыпается дикий страх, который извечно преследует шахтеров: а что если обвал, рудничный газ?
У него бешено разыгрывается воображение.
"Ройте мать-землю, копайте, вгрызайтесь в ее плоть, выворачивайте ей внутренности! Но бойтесь возмездия, шахтеры! Берегитесь: случится обвал, взрыв коварного газа, пожар, и вот вы медленно умираете в неприступной тюрьме, вас мучает жажда, меркнет свет фонарей, трудно дышать, кровь стучит в висках, барабанные перепонки лопаются, жар усиливается, и слабеют отчаянные вопли тех, кого раздавила скала.
Беспомощные пленники чувствуют, что их время истекает.
Снаружи товарищи яростно набрасываются на стену из беспорядочно нагроможденных камней, ведь и они могли оказаться замурованными там, в этом подземном туннеле; они пускают в ход сталь и динамит, но как бы не навредить раненым, которые стонут, словно умирающие животные; по рации шахтеры ободряют своих братьев: мы идем к вам на помощь! А сами думают: успеем ли? Что победит: безумное упорство людей или песчинки, неумолимо отсчитывающие минуты? А безжалостная смерть терпеливо ждет своего часа.
