Трехдневный детектив - Колбергс Андрис Леонидович (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Так было и в том году.
Сперва здесь воткнули шест со смоляной бочкой на конце и надежности ради закрепили его тросами. Потом привезли дрова и старые шины (когда их поджигали, они так дымили, что нечего было и думать подойти к ним с подветренной стороны) и длинные скамьи для музыкантов.
Люди начали собираться, как только спустились сумерки. Они приходили маленькими группками, и у всех в корзинах были пироги и сыр; мужчины несли бидоны и ведра с пивом, а у иных во внутренних карманах пиджаков были запрятаны бутылки с более крепкими напитками. Компании разожгли костры и теперь, попивая пиво, посматривали друг на друга, К тому времени явились музыканты и принялись настраивать инструменты. Инструменты они настраивали долго, потому что каждая компания считала делом чести послать к ним делегата с ведерком пива и пирогами.
— Попробуй, как получилось! — делегат черпал из ведерка пиво и протягивал кружку всем по очереди. — Чистый ячмень, сахару ни вот столечко не положил!
— У! — выпив, музыканты ладонью утирали рот; это был, конечно же, духовой оркестр, и, конечно же, мужчины там были пожилые.
Не успел первый делегат отойти, как подошли другие. Потчуя друг друга, они сокрушались, что пиво еще не успело как следует добродить, и в оправдание перечисляли всякие помехи, которые судьба учинила совершенно неожиданно.
Потом самые предприимчивые попробовали поджечь бочку со смолой, что торчала на верхушке шеста. Как обычно, запал, по которому огонь должен был подобраться к бочке, несколько раз затухал, и в этом обвиняли, конечно же, того, кто поджигал, хотя виновата была солярка, испарившаяся из запала. Парни взбирались друг другу на плечи и поджигали снова. И, наконец, настало мгновение, когда пламечко с запала перепрыгнуло через край жестяной бочки. На какое-то мгновение показалось, что смола погасла, но потом в дырочках, пробитых для тяги в нижней части бочки, засветилось, и пламя с глухим ревом рвануло вверх.
Все, кто сидел у костров, поднялись и молча смотрели на общий Янов огонь. Первыми пришли в себя музыканты — они начали играть, и люди, заслышав музыку, очнулись, зашевелились.
Одна из компаний с песней лиго и полными кружками двинулась к другому костру, чтобы угостить соседей и пропеть им хвалу; соседи в свою очередь пропели хвалу пришедшим, угостили их, и обе компании, объединившись, пошли к третьему костру, и вот уже все столпились вокруг желто-красного Янова огня, и Ирбуленский луг загудел под ногами танцоров. И не было среди них ни одного чужого, и никто здесь не был лишним, и никому не жалели ни пива, ни пирожков, и каждую девушку можно было обнять за талию. В вечер Лиго все люди — соседи и друзья.
Людвиг еще не решил — идти ему на праздник или нет, он стоял у окна и повязывал галстук, когда его заметил знакомый, с которым они работали в каморке электриков за соседними столами. Знакомый этот вместе с шумной компанией как раз направлялся на Ирбуленский луг; четверо несли обвязанную длинными полотенцами бочку пива и зазывали в свою компанию чуть не всех и каждого.
— Старик, дуй сюда! — помахал знакомый Людвигу.
— Не знаю… — Людвиг пожал плечами.
Бочку без промедления поставили посреди улицы, и вся компания, включая уставших носильщиков, грянула, глядя на окно Людвига:
Это что за привиденье.
Лиго, лиго…
Не справляет Янов день.
Лиго…
Людвиг почти что не пил и потому пьянел несильно. Настроение у него было прекрасное, он пел и танцевал, наполнял кружки пивом и дирижировал, прыгал через костер и рассказывал анекдоты. Он снова был таким, как восемь или десять лет назад, когда на него еще не свалился дом.
Ближе к утру Людвиг приметил красивую девушку — она стояла в сторонке и плакала.
— В Янову ночь — и плакать? Еще чего!
Он схватил девушку за руки и потащил на танцплощадку.
— Милка в Риге поселилась, Я застрял в своей деревне! На такси катает Милка, Я — на хроменькой кобылке… — Увлеченно пел старую песенку один из музыкантов, ничуть не тоскуя о микрофоне и усилителях Реджента.
Танец закончился, и все зааплодировали, чтобы его повторили. Девушка слабо улыбнулась, но тут какой-то юнец, плечистый и агрессивный, прищурил глаза и замычал прямо в лицо Людвигу:
— Му-у!
Девушка как по команде опять зарыдала.
— Что? Бычок потерял свое кольцо? — спросил Людвиг.
Парень, не зная, что ответить, с угрозой выкрикнул:
— Гляди, как бы тебя не отделали! — и тяжело затопал прочь.
Людвиг пригласил девушку к своему костру. Ее звали Нелли.
Днем прошел дождь, и потому сейчас, ночью, воздух был теплый, плотный и душистый, как парное молоко, Сладко пахли увядающие венки, цветы и аир.
— Был деревенщиной нуль уважения. Раз не министр — так откуда почтенье? Нету ни фрака, ни трости в руках. Знай щеголяет в посконных портах.
В очередной раз направляясь с Нелли танцевать, Людвиг подумал, что солидный столичный оркестр, в котором есть гитара-соло и бас-гитара, а саксофон играет стерильно чисто, — здесь, на зеленом лугу, этот солидный оркестр провалился бы с великим треском: сельский духовой оркестр и старинные песенки куда лучше сближают людей и напоминают заодно, что к танцам нельзя относиться слишком серьезно, что дело это добровольное, а между делом можно и пива выпить и поцеловаться.
Сквозь тонкую белую блузку Людвиг видел кружева комбине, а под ними взволнованно вздымающуюся грудь. Когда Нелли прижималась к нему, его лица касались светло-каштановые мягкие, шелковистые волосы.
Она была робкая, податливая и нежная. Только слишком молоденькая, подумал он.
— Станцуем следующий или пойдем к костру, пивка выпьем? — спросил он весело.
— Потанцуем… потом еще больше пить захочется. Если бы Людвиг был ясновидцем или просто умел читать по глазам, он увидел бы в ее взгляде благодарность, удивление, доверчивость и — триумф. Глаза ее так и светились триумфом, и она нетерпеливо искала среди танцоров своих недавних обидчиков.
У их костра было тихо. Охочие до песен перебрались к соседям, и здесь оставались только те, кто причислил себя к «классу стариков». Они уже не так прытко опустошали кружки: все были увлечены спором о соединениях в трехфазном электромоторе; кто-то раздобыл кусок штукатурки и теперь чертил на бочке схему.
Людвиг наполнил две кружки. Они с Нелли громко чокнулись и, глядя друг другу в глаза, выпили до дна.
— Пойдем, погуляем…
Нелли давно уже чувствовала, что такое приглашение последует, но она еще не решила, что ответить. Однако все получилось гораздо проще, чем она думала: Людвиг просто взял ее под руку, а вырываться казалось глупо и нетактично.
В парке было прохладно. Людвиг обнял ее за плечи Она не противилась, потому что не хотела противиться, и оправдывалась перед собой: смешно же быть недотрогой, смешно требовать, чтобы с тобой ходили за ручку, как в детском саду. Рука, лежавшая на ее плечах, была тяжелая и сильная — Нелли чувствовала как она крепка.
5
Утверждать, что полковника Конрада Улфа знают все жители республики, нельзя, хотя он неоднократно выступал по телевидению, отвечал на вопросы комментатора и рассказывал о работе уголовного розыска.
Любил он начинать свою речь примерно так: «Уважаемые зрители! Прежде всего я хочу обратить ваше внимание на два понятия „уголовное следствие“ и „уголовный розыск“. Повторяю: „уголовное следствие“ и „уголовный розыск“. Следователи по уголовным делам за день исписывают полтонны бумаги, а потом отправляют все это в суд. Делается это для того, чтобы доказать, что совершено преступление и что его совершил именно гражданин Н или М или оба вместе и что имеются законные основания предать их суду. А мы, работники угрозыска, делаем только заметки в своих записных книжках, ибо на самом деле мы являемся этакими современными шерлокхолмсами. Мы ищем преступников, ищем свидетелей, чтобы можно было доказать вину преступника. Мы разыскиваем. И, скажу я вам, наша работа — одно из самых интересных занятий, потому что мы, как правило, находим того, кого ищем. Об этом свидетельствует статистика. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно? До свидания в следующий раз, когда вы и многоуважаемый комментатор уже не будете путать понятия „уголовное следствие“ и „уголовный розыск“ и научитесь различать их».
