Красуля - Карасик Аркадий (читать книги TXT) 📗
Хватит нежиться! Расслабление слишком опасно, вполне можно лечь либо под «Жениха», либо под «Жетона». Какая разница? А ей мимолетный секс не нужен, она дождется своего единственного.
Неизвестно по какой таинственной ассоциации перед мысленным взором женщины появился… Михаил Федоров. Будущий «компаньон» — настоящий мужчина, сильный, настойчивый, не зря при его прикосновении по ее телу растекается слабость и томление.
Странно, но это видение мигом сняло с женщины нарастающее напряжение. Словно она бросила в рот несколько таблеток успокоительного. Укрылась простыней, позвала.
— Петенька, Вика пришла?
В дверь гостиной осторожно протиснулся рыжий парень — водитель, слуга, охранник. Когда Надежда Савельевна решится наконец утихомирить греховные желания, она лучше ляжет под Петеньку. Скромняга парень, тихий, услужливый. Интересно, как он поведет себя в «нестандартной» ситуации?
Мысленно нарисовала картинку. Лежит обнаженная поверх простыней. Входит вызванный Петенька. Женщина призывно улыбается, манит его к себе. Слов не нужно, в сексе они — лишние…
«Картинка» не получилась. Неожиданно Петенька превратился в… Федорова. Сделалось жарко, щеки стыдливо порозовели.
— Спрашиваю: Вика пришла? — охрипшим голосом повторила она.
— Нет. Задерживается.
Повинуясь жесту хозяйки, рыжий покинул гостиную.
Еще одна головная боль — дочь! С неделю тому назад Надежда Савельевна заметила на локтевом сгибе Вики едва заметные точечки. Происхождение можно не пояснять — шестнадцатилетняя девчонка уже села на иглу.
Запереть в комнате? Попытаться воздействовать на психику? Зряшное занятие — дочь переняла у матери упрямство и неприятия насилия в любой форме. Выбросится из окна, в отместку отдастся тому же Петеньке, перережет вены на руках. лучше не угрожать — спокойно поговорить, предупредить о гибельных последствиях.
Вечером пришла в коннату Вики, присела рядом на кровать. Постаралась внушить, раз"яснить, предостеречь. Вика насмешливо улыбалась, но слушала внимательно. Авось, проникнется материнской тревогой, поймет грозящую ей опасность.
Несколько дней дочка держалась — во время приходила домой, была необыкновенно ласкова. Новые точечки вроде не появились.
И вот — новый «загул»!
Надежда Савельевна прошла в гардеробную, сбросила халат. Стараясь не смотреть на обнаженное тело, натянула обычный «выходной» костюм: плотно облегающий фигуру черный свитерок, такие же шаровары. Волосы скрутила, спрятала под берет. Короче, превратилась в юркого парнишку. Единственное место не удалось замаскировать — пышные холмики грудей. Переодевание завершил небольшой плоский пистолетик в кобуре пристегнутой между ногами.
— Петенька!
Рыжий снова заглянул в комнату.
— Слушаю, хозяйка?
— Вызывай машину. Ты — за руль, Хвост — рядом. Жадюга и Верткий — со мной на заднем сиденьи. Поедем искать Вику. Снаряжение — боевое.
Боевое означает — снаряженные автоматы, под сидением — гранатомет. Прогулка по ночной Москве сравнима разве с рейдом в тыл противника во время войны. * * *
Небо нахмурено — ни одной звезды. Уличные фонари тускло освещают пустые тротуары и припаркованные к ним легковушки. Черные глазницы окон незряче вглядываются в невидимую жизнь, протекающую под деревьями скверов и парков. Иногда, покачиваясь, проходит бомж, безнадежно осмотрит безлюдную улицу «безработная» проститутка. Поневоле вспомнишь застойный период, когда — массовые гуляния, целующиеся в укромных уголках парочки, прогуливающиеся перед сном пенсионеры… Все это — в прошлом, не дай Бог, возвратится. Ибо сегодняшняя преступная Москва для таких, как Красуля, — средство жизни, сфера обитания…
Мимо «мерседеса» проехал милицейский «жигуль». Будто опомившись, резко развернулся, загородил дорогу. Из него выбрались парни в бронежилетах с автоматами. Осторожно подошли к машине Сотовой.
— Документы?
Надежда Савельевна обворожительно улыбнулась, спокойно протянула паспорт с вложенной бумажкой в сто баксов. Меньше дашь — неудовольствие, могут задержать для «выяснения личности», больше — подозрение.
Сержант наклонился, вглядываясь в лицо пассажирки. Внешностью — мужик, по паспорту — баба. Нормальные, законопослушные люди так не маскируются.
— Остальные?
— Успокойтесь, сержант, мои телохранители. Без охраны нынче ездить опасно. Вот и нанимаю.
— Куда следуете?
— Обычная прогулка перед сном… Разве запрещается?
Не поверит дотошный патрульный, начнет ковыряться, еще хуже — обыскивать, наготове более веские аргументы. Стреляющие. Перестрелка на улицах Москвы — обычное дело, пока доберется еще одна патрулька — «мерседес» будет далеко.
— Можете ехать, — спас свою жизнь и жизнь напарника милиционер. — Лучше всего — домой, под бочок к мужу, — игриво засмеялся он, закидывая автомат за спину. — И безопасней и не без приятности…
Был бы муж, отрешенно подумала женщина, ни на минуту бы его не оставила, дневала бы и ночевала рядом в теплой постели. От одной мысли о «муже» снова перехватило дыхание.
Рыжему можно не подсказывать — маршрут поисков самовольной Вики давно известен. Заодно хозяйка захочет проверить работу своих ночных бабочек. Так сказать, совместит нужное с приятным.
Перая остановка рядом с девятиэтажной башней. Здесь, в полуподвальном помещении — бордель, закамуфлированный под «отдых для состоятельных мужчин». Таких борделей у Сотовой четыре, они приносят устойчивую и, главное, не облагаемую налогами прибыль.
Не успел «мерседес» припарковаться — подошел рослый парень в милицейской форме. Охрана злачных мест предусмотрительно поручается не крутым парням — купленным ментам. Пусть это обходится дороже, зато — надежно.
— Добрый вечер, Никитушка, — ласково поздоровалась Надежда Савельевна. — Как дела?
— Какой там вечер? — вздохнул парень. — Добрые люди давно спят… Дела — приличные, хозяйка, теремок полон, денежки стекают в кассу, будто весенние ручейки в реку. Видишь, иномарки выстроились?
Действительно, за домом, подальше от любопытных глаз — «стадо» зарубежных легковушек. «Опели», «Ауди», «Вольвы», «Мерседесы». С краю стоит невесть как попавшая в это великосветское общество украинская «консервная банка».
— А «запорожец» чей?
— Из-за бугра прибыл, — коротко хохотнул мент. — Тоже — зарубежье, хоть и ближнее.
— Вика не появлялась? — задала Сотова главный вопрос.
— Не видел… Снова, значит, слиняла доченька? Порадовать тебя не могу. Она сейчас либо на игле сидит, либо под мужиком дрожит…
Шутка тяжеловесная и… опасная. Ответом на нее вполне может быть либо выстрел, либо удар ножом. Хозяйка не терпит панибратства, расправляется с шутником мгновенно, не раздумывая. Поэтому мент запнулся и отодвинулся.
На этот раз обошлось без крови. Надежда Савельевна сделала вид — не услышала. Возможно, действительно, не услышала — мысли заняты поисками исчезнувшей дочери.
— Конкуренты не появлялись?
Под «конкурентами» подразумевается владелец другого борделя, расположенного на сопредельной «территории» и контролируемого ненавистным Жетоном.
— Жетон? Нет, спокойно. Его бордель охраняет Васька из нашего отделения, в случае чего даст знать.
Попрощавшись и, как принято, одарив парня несколькими зелеными бумажками, Надежда Савельевна погладила наманикюенными пальчиками по плечу Рыжего. Ночь коротка, а предстоит еще проверить несколько «точек». И не только в поисках Вики, но и с целью контроля над «производственным процессом». Шестерки и пехотинцы должны знать: хозяйка не дремлет, работает в одной с ними упряжке, от ее вгляда ничего не спрячется.
В глубине квартала — двухэтажный деревянный дом, доживающий свой век за «спинами» многоэтажных монстров. Казалось бы, слишком уж выпячивается, так и просится на заметку сыскарей. Только ведь сыскари, как и дома, разными бывают. Одни берут на заметку, другие эти «заметки» стирают. Нередко — кровью.
— Погляди, Хвост, все ли там ладно. А ты, Жадюга, погуляй вокруг хаты, покопайся в кустах.
