Красуля - Карасик Аркадий (читать книги TXT) 📗
Больше кандидатов на «должность» топтунов нет. Тем более, с учетом ловакости и изворотливости «об»екта". Красуля любого способна обвести вокруг пальца, запудрить мозги.
Поэтому пришлось Василию взял слежку на себя. В дополнение к многочисленным аналогичным заданиям. Начальство легко согласилось, оговорив это свое согласие непреложным требованием не дразнить гусей. В применении к конкретной обстановке — гуся. Того самого, который «прокрякал» приказание не вязать преступницу — ограничиться подпиской о невыезде.
Пришлось поклясться на Уголовном кодексе, пообещать вести себя пристойно.
Сыщик забыл о нормальном образе жизни, путал дни и ночи, завтраки и ужины. Но не это главное, в поведении Красули — ни малейшей зацепки, ни одного, самого маленького, «сучка». Это беспокоит и настораживает.
Преступница безвылазно сидит в своей квартире, никто ее не навещает, никто не звонит по телефону. Телохранителя тоже не видно. Клименко не знает, что ловкий Петенька выбирается из дома через черный вход магазина, расположенного на первом этаже здания. На подступах к дому и в доме — полнейшая блаженная тищь да благодать.
Так не бывает, не должно быть!
В то, что Красуля «завязала», не верится — не из того материала скроена и пошита. Значит, очередная хитрая уловка, значит, связь с шестерками и пехотинцами осуществляется по другим, пока неизвестным, каналам. Которые предстоит выделить черным цветом и, сооветственно, перекрыть. Как только позволит начальство.
И Клименко упрямо продолжал слежку. Конечно, одному такое не под силу, прищлось привлечь добровольных и не очень добровольных помощников. Того же, отсидевшего срок дворника, местного участкового, двух беспризорных пацанов, которых он лично поймал во время неудавшейся попытки вскрыть дверь в соседнюю квартиру.
«Дружинники» получали посильные задания, принося сыщику «в клювике» устные донесения. Так, в конце концов, он узнал о маневрах Петеньки, связанных с магазинной лазейкой. Перекрывать ее Клименко не собирался — выйдет себе дороже, а вот присмотреться да проследить красулинского слугу — годится.
И вот однажды Красуля выбралась из «берлоги». Одна, без сопровождающих и охраны. С чемоданом и дамской сумочкой. В бега нацелилась, что ли? А как же быть с подпиской о невыезде?
Сыщик решил не задерживать ее — проследить, куда поедет. Да и за что ее задерживать-то? Подписка не ограничивает прогулки по свежему воздуху, посещения магазинов и выставок. В памяти будто врублены острым топором напутствия начальства. Не надоедать, не хамить, не трогать. Три «не», нарушение хотя бы одного грозят сыщику немалыми неприятностями.
Надежда Савельесвна остановила такси. Клименко — частника. Машины доставили беглянку и ее преследователя в аэропорт. Значит, все же — побег! Остается узнать — куда, где находится нора, в которой намерена укрыться «подследственная».
Не желая открываться, Клименко использовал разгуливающего по залу сотрудника муниципальной милиции. Опытный оказался мужик, деловой! Пристроился в очередь не за беглянкой — за три человека позади. Насторожил глаза и уши. И высмотрел, подслушал.
— Хабаровск, — торжественно сообщил он «нанимателю». — Двадцать восьмой рейс. Один билет — летит без сопровождающих.
И тогда Клименко решился открыться.
— Улетаете? — подошел он к женщине. — Зря. Нарушение подписки о невыезде заставит изменить меру пресечения.
— Ах, это ты? — не удивилась и не испугалась женщина. Будто заранее знала о появлении сыщика. — Хочешь посадить? Ради Бога, сажай. Только, на коленях буду просить, потерпи пару месяцев. Клянусь, сама прийду…
Неожиданно не только для Василий, но и для себя, Надежда Савельевна, волнуясь, спотыкаясь на каждом слове, будто к месту и ни к месту ставила точки с запятыми, поведала обо всем. Призналась во всех своих грехах — вольных и невольных, рассказала историю любви к женатому человеку. Покаялась, прослезилась.
— К нему лечу…Знаю, счастья не будет, не видать мне ни семьи, ни общих наших детишек. Только погляжу ему в глаза, прижмусь в последний раз и — вернусь. Сажай, стреляй, делай, что хочешь…
В исповеди закоренелой преступницы, главаря мафиозной группировки, замаранной кровью и слезами, — такой надрыв, такой сгусток душевной боли, что не поверить — невозможно.
И Клименко поверил. Всячески понося глупую доверчивость, мещанскую наивность. Кому, спрашивается, верит? Женщине, из-за которой вот уже несколько лет не спит уголовный розыск. Совратительнице а потом и палачу Сереги Купцова…
Объявили посадку. Надежда Савельевна подняла чемодан и глянула в лицо сыщику. Куда ей направиться: в самолет или к милицейской «Волге», припаркованной за окном? За ширмой молчаливого вопроса прячется надежда.
Василий отвел глаза.
Знал — совершает служебное преступление, его обязательно покарают, но по другому поступить не смог. Почему-то был уверен — Красуля не возвратится. Ибо на Дальнем Востоке ее удержат два магнита: любимый мужчина и любимая дочь.
И все же отвернулся…
