Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Никак не выходили. Рыжий сказал, что знает такого лоха, который за все заплатит, а кто ему напел, не моя забота. Нам надо было аварий устроить и действовать по обстоятельствам, вот мы и действовали. Потом получили указ следовать в аэропорт, снимать тебя с самолета, кто-то подогнал ментов, нам легче. Говорю же, мы всего лишь исполнители, такие же лохи, как и ты. Твоя телка к нам сама в машина залезла, она всем, я так думаю, и заправляла. Мы ее пальцем не трогали, ты в глаза ей видел? Лед теплее…
— Поэтому сама себя и взорвала, чтобы никому не достаться, — подытожил стрелок. — Кто угонял мою тачку?
— У одного нашего был кореш на твоей стоянке, вот и подговорил дружка, пообещав поделиться. А тот в тачках шарил, сидел за угоны, сигнализацию он и отключил. Кто угонял, не знаю, ее угоняли без нас, в нашу задачу это не входило, — раненый обреченно прикрыл глаза и продолжил: — Ты угнал, сука, ты сам все и подстроил. И телку свою к нам в джип засунул, чтобы все держать под контролем.
— Продолжай, моя твоя очень внимательно понимает, — подбодрил Погорел.
— Кто больше всех получил выгоды от всего этого? Все вокруг в убытке и только ты один с шоколадкой. Подругу свою сплавил чужими руками, а здесь еще и деньжат подвалило, целых полтора ляма зелени. А как вовремя ты оказался в этом грузовике, где должен был ехать только этот деревенщина Миша, тоже случайно? Понимаю… Не ты звонил, не ты морячка к нам сейчас и подослал поперек дорога, чтобы мы убрали ненужного свидетеля. Ох, ишаки! Это же нас убирают, как лишних свидетелей! Ничего больше не скажу, — проскрипел от невыносимой боли и обиды на самого себя несчастный, — иди, дай подохнуть спокойно.
— Успеешь еще, откуда такие бабки в джипе?
— Вырви глаза из черепа и посмотри на себя со сторона, никто твоя тачка не угонял, ты сам все проделал!
— Я про бабки…
— Из квартиры твоей шалавы, будь они неладны. Все из-за них ведь проклятых, сначала ее, потом нас! Даже трусливый ишак перед смертью может стать храбрым волком, мне терять нечего, мочи.
— Так уж и нечего, толстячок?
— Тебе не нужен свидетель, мне не нужно твой благополучие.
— Овца даже в волчьей шкуре, — улыбнулся стрелок, — всегда овца. Шакал хоть цапнуть может, а овца… Смерть бывает двух видов, быстрая и мучительная.
— Кровью ведь изойду, скотина, перевяжи, — попросил почти уже покойник. — Не бери грех на душу.
— О чужих грехах заговорил, — оскалился стрелок, но ногу гаду выше колена все же перетянул резинкой от эспандера, что валялась в багажнике рядом с кейсом и большой спортивной сумкой «Адидас», набитой под завязку американскими долларами.
— Откуда у нее такие деньжищи в квартире? — задал он последний вопрос умирающему пока еще легкой смертью.
— Понятия не имею, — прохрипел чуть слышно теряющийся в пространстве. — Вроде как из кабриолета американки.
— Обоснуй? Раз…
Толстяк заплакал на «два», рассказывая сквозь слюни, что сумка больное знакомая, с ней чернявый сваливал с места аварии. Он же и поджег кабриолет, облив бензином, что мог видеть только водитель грузовика, которого их и послали убрать.
— Сжег машину вместе с женщиной?
— Баба вылетела через опущенную крышу, искать которую никто и не собирался. Интересовали бабки, ради которых и было провернуто все это дельце по их изъятию. Не знаю, как они оказались у твоей чумы дома, сказали, что сперла. За это и приговорили…
— Ваша доля из них?
— Третья часть.
— Поэтому ты и решил присвоить всю сумму?
— Ехали, чтобы отдать, — усмехнулся печально раненый.
В чем стрелок даже не сомневался, полюбопытствовав, может ли тот шевелиться.
— Издеваешься!
— Издеваюсь, — подмигнул ему стрелок, которому даже понравилось сравнение с лисом, с таким животным его еще никогда не сравнивали. — Ствол валяется вон там, — указал он пальцем в сторону леса, метров тридцать отсюда, если доползешь и сотрешь свои пальчики, то пуля, застрявшая в голове твоего рыжего приятеля, будет считаться уже не твоей, а абрека, ствол то его. Пуля же из ствола Рыжего сидит у тебя в коленке, смекаешь, что вы здесь натворили, какие разборки? Еще и нападение на грузовик устроили, — присел он на корточки перед поверженным врагом, — так что даже, если и выживешь, то свободы тебе еще долго не видать. Удачи, дружище, живи долго и счастливо.
— Лучше добей, — простонал несчастный.
— Сам сдохнешь, — бросил последнее стрелок, поднялся с корточек и, провожаемый ненавидящим взглядом поверженного, направился к грузовику.
Вот такая война, одному смерть, другому мать родна. Проселочная дорога, вспаханное поле и лесок, грузовик и человека, собирающийся на нем куда-то даже ехать. Кабина грузовика была уже изрядно покалечена, бампер с разбитыми фарами согнут, а лобовое стекло выбито, но движок поршнями шевелить еще мог кое-как. Погорел открыл дверь, закинул внутрь кабины на сиденье сумку с деньгами, и забрался сам. Давно он уже такими грузовиками не управлял, последний раз в Чечне, когда группа захвата под его руководством остановила в горах несколько фур с гуманитарным грузом и передала их боевикам. Пресса сообщала, что колонна была захвачена боевиками и исчезла в неизвестном направлении. Водителей не трогали, оставили куковать на дороге. А как по-другому? С чистой совестью миллион не заработаешь. Заведя двигатель, медленно начал выворачивать на дорогу. Минут через пять пути достал из кармана телефон, позаимствованный у толстяка, пока тот валялся без сознания и, набрав номер майора полиции Пахомова, сообщил, что видел аварию возле одной деревни по Пятницкому шоссе, возможно, что с трупами. Еще минут через десять вырулил с грунтовки на шоссе, выбросил телефон в окно, повернул направо и погнал свой-чужой грузовик прочь в сторону от Москвы. Чтобы уже там оставить этот простреленный хлам возле одного из придорожных магазинов и благополучно вернуться в город на одном из рейсовых автобусов, затерявшись среди многочисленных пассажиров на одном из просиженных сидений. Как добирался до города выбитый из кабины ударом кулака разговорчивый Михаил, выясняла уже полиция.
Глава 57
— Пока я поняла лишь одно, — сделала вывод Кэт из услышанного, — что верить нельзя вообще никому. Кукловодом может быть кто угодно, включая и тебя. Мог бы себя и выгородить, чтоб даму не волновать. Зря я, наверное, все же не сдала тебя копам. Мало того, что ты промышляешь убийствами с крыши, похищениями граждан, так еще занимаешься и вооруженным разбоем на дорогах. Бросил умирать человека в поле, угнал грузовик у хорошего человека. Как тебя вообще земля носит, такое чудовище?
— Понятия не имею, — пожал плечами Погорел, приглядываясь к странному наряду, в который ему предстояло облачиться по прихоти хозяина дома, — еще не поздно все исправить. Мне хуже уже не будет, отсижу и выйду, если конечно докажут мою причастность ко всему этому дерьму. А вот твою яму никто пока еще не закапывал. И было бы это нужно мне, родись я землекопом, то уже и цветочки бы сверху посадил.
— Эстет, однако, — заметила Кэт, прикладывая к своим чудным плечикам необычное платье, — я откуда знаю, что тебе надо и какие цели ты преследуешь. Пока же от нашего общения только одни проблемы. Начнем с самого с начала, кого мы боимся? Какого-то кукловода, некую маску, которая всем и заправляет. Им или ей может быть кто угодно…
— Не исключая присутствующих, — кивнул Погорел.
— Минус твоя взорванная подружка и застреленный дружок, — дополнила Кэт. — Не так уж и много подозреваемых: ты да я, да мы с тобой.
— И никаких больше предложений?
Кэт тут же вставила в список подозреваемых Альберта и его родного дядю, а потом еще, вспомнив странного типа из ночного клуба, отхватившего себе палец, и его кикимору с зелененькими волосиками.
— Твои предположения, кто злодей? — спросила она, устав от собственных предположений и прикидывая, как влезть в это шикарное одеяние тех дивных времен, когда дамы могли позволить себе занимать так много вокруг себя пространства.
