Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Нормально завернула, — отозвался устало попутчик, которого это небольшое происшествие на дороге даже слегка позабавило, — я как раз туда и еду, куда она заворачивает, с ними на стрелку.
— Чего?
— Сам выходи, — приказал спокойно Погорел, — ты приехал.
— С какой стати? — обалдел от такой наглости усач. — Это мои дела и моя машина, в своей кабине я решаю все сам.
— Только не сейчас, — вздохнул Погорел, изрядно притомившийся уже от этого трудяги, направляя на него ствол, — говорю же, что дальше я уже сам буду решать твои проблемы.
— Я за чужими спинами в жизни не прятался, — налился кровью мужик, — сам выматывайся! Эти сукины дети далеко не уедут, а будешь размахивать своей пукалкой перед моим носом, так…
— Поблагодаришь потом, — кивнул Погорел, — проваливай.
Но старый моряк, похоже, этого уже не слышал, извлекая из-за сиденья монтировку.
— Хана, — констатировал Рыжий, выбираясь из застывшего прямо посреди дороги джипа под известную мелодию мировой рок-группы, — спекся наш коник, Ахмед. Задний мост екнулся прямо посреди сельского Бродвея.
— Сейчас этот гад у меня попляшет, — Ахмед даже и не думал слушать своего другана, выбираясь тоже из машины на дорогу и перезаряжая револьвер.
— Будем надеяться…
— Уроды, выпустите меня отсюда! — визжал упитанный с заднего сиденья, обреченно уже понимая, что время его истекло, и он из этого железного гроба уже никогда не выберется. Дергая изо всех сил попеременно ручки заклинивших дверей, он с ужасом наблюдал приближение надвигающейся катастрофы. Показавшийся намного раньше времени из-за поворота грузовик, урча мощным мотором и оставляя за собой густой шлейф поднятой пыли, как пер на скорости больше 90 км в час, так еще и прибавил, чтобы поскорее покончить со всем этим бардаком на дороге. Пронеслась в голове какая-то бредятина из только что прочитанного Хармса про какую-то там тупую жену, которая ему сюда, развернулась да сюда, да потом еще сюда… Надо заметить, что этот упитанный пассажир просто обожал этого непонятного писателя, исключительно только по нему и изучая свою новую родину. Но даже это глубокое понимание чужой страны уже не спасло его от неминуемого столкновения. Очередной удар и захватывающий полет некогда шикарной иномарки в кювет с кувырком через крышу прервал мысли последнего на самом интересном месте, скрежет мнущегося железа, заклинивший гудок сигнала и… Грузия прощай! Все как по тому проклятому Хармсу. В ухо двинула потом, зубы выбила потом и… И все же толстяку повезло, он уцелел даже после такого грандиозного полета в никуда. И когда он наконец открыл глаза после всего этого везения, то над ним уже сияло во всю голубое небо и проплывали редкие беленькие облачка. Я в раю, была его первая мысль. И ошибся, продолжая все еще пребывать в постоянном месте нахождения всех живущих.
— Очухался? — услышал он сверху голос своего Аллаха, повернул голову и неожиданно узнал в нем того самого типа, которого они, как самого последнего лоха так умело разводили на бабки последние несколько дней. Даже на небе все те же лица, вздохнул он обреченно, ясно понимая, что настоящий Аллах его уже покинул. А тот, который был сейчас вместо него, спокойно курил, прислонившись спиной к переднему колесу его изуродованного внедорожника, перелистывая мудреную книжку классика.
— Ты?.. — простонал в удивлении пришедший в себя, ожидающий увидеть здесь кого угодно, но только не этого лоха, неизвестно откуда здесь взявшегося. — А где этот мудила из грузовика?
— Я вместо него, — отозвался нехотя сидящий, — ты не рад?
Толстяк не ответил, прикидывая, чем лично ему может еще грозить эта неожиданная встреча на краю вселенной кроме всех прочих гадостей, что ему уже принес этот Хармс, книжку которого он приобрел на досуге, чтобы приобщиться к великому русскому пониманию сути всего.
— …а чего-то разбелянет кацавейкого вдали, а на небе кораблями пробегали корабли… надо кикать черноземом, а накикавшись в трубу, кумачевую алену и руину кабалу… — прочел навскидку мужчина несколько строк из книжки.
— Чего?
— Как точно, говорю, подмечено, — пояснил чтец, — всего в несколько кривых строк вся твоя раскуроченная суть всего твоего исковерканного пространства. А я думал, ты тупой, а ты вона какие умные книжки c cобой таскаешь, Хармсом зачитываешься. Похвально… Культурного человека на тот свет всегда отправлять приятнее, чем вороватое быдло, хоть не стыдно будет за подарок Богу.
— Чего хотел? — задал вопрос очнувшийся, борясь после аварии с болью во всем теле и всматриваясь в тучки-кораблики на небе, в кумачевую алену и руину кабалу. Скорее всего у него была сломана рука, а возможно и позвоночник, но об этом он только догадывался, пока жалея лишь об одном, что принял в свою бригаду этого бородатого земляка, из-за которого здесь и оказался.
— Да так, — ответил ему уклончиво человек с сигаретой в руках, — захотелось потолковать, вспомнить былое, обсудить настоящее, расспросить тебя о будущем. Ты вообще-то жить собираешься, говнюк, или как?
— С остальными ты уже потолковал? — спросил тот в свою очередь.
— Не успел, без меня отдали концы, не попрощавшись даже с тобой. И рыбка из разбитого аквариума так и осталась неотомщенной. Придется тебе, мил человек, отдуваться за всех.
Толстяк понимающее что-то промычал себе под нос и даже попытался приподняться на кровоточащий локоть.
— Значит, нет больше пацанов, — всхлипнул он, жалея в первую очередь самого себя и ненавидя всех остальных.
— Грузовиком переехало, а скоро и еще одного переедет, — усмехнулся куривший. — Рыжий с Богом, Абрек с Аллахом на короткой ноге, ну а ты пока все еще со мой.
— Что тебе надо?
— Не поверишь, но от тебя лично уже ничего, — сплюнул тот прямо на испачканное кровью лицо пострадавшего.
— В багажнике деньги, — прохрипел несчастный, — довези до больницы и они твои. Там очень много денег, бери все, только спа…
Злодей сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок прямо в лоб собеседнику. Мелочь, а приятно, когда тебе уже сдачи дать не могут.
— Возьму, не переживай, — кивнул он, — кто же от бабок отказывается. Теперь представляешь, как было плохо моей рыбке? Были бы и у нее деньги, тоже бы все отдала, так ее об этом даже не спросили, а зря… Что, не слышу? — приложил он ладонь к уху, — повтори еще раз, что ты как рыба на берегу, рот открываешь, а толку никакого. Сейчас бы ты уже мой аквариум не разбил?
— Отвези к врачу, — взмолился несчастный, — не дай сдохнуть на дороге, у меня же дети…
— Для них и стараюсь, чтоб детишкам жизнь не портил.
— Дети у меня.
— Да не переживай ты так за своих спиногрызов, — истязатель достал из пачки еще одну сигарету и стал ее тщательно разминать, — не пропадут. Ты о себе беспокойся. Вырастут, станут бандитами, разбогатеют, а потом их убьют, чтобы все забрать. Потом убьют тех, кто забрал у этих, затем… Ты мне лучше вот что скажи, зачем Иисус отдал жизнь за всех, чтобы с его именем было проще обогащаться, убивать и обманывать? С тех пор же ничего не изменилось, мир стал еще хуже.
— Ваш Бог на вас плюнул и забыл, — проскрипел зубами раненый.
— А ваш?
Толстяк сильно закашлялся, выплюнув на землю сгусток крови из легкого.
— Легкое пробито, слишком глубоко блесну заглотил в погоне за счастьем, понимаю… — посочувствовал с усмешкой мучитель, поднимая с земли оружие, передернул затвор и навел его на беднягу. — Возомнил себя щукой, с кем не бывает, проглотил блесну и попался. Так и будем тучки разглядывать или все же начнем разговорить?
— Так ты ж ничего не спрашиваешь! — возмутился лежачий.
— Ты же ничего не говоришь, вот я и не спрашиваю, — истязатель все же решил доконать окончательно бедолагу. — Курить будешь?
И тут Толстяк заплакал, слезливо и противно, в одну секунду превратившись из надменного пассажира крутого внедорожника, из крутого воротилы теневого бизнеса в самую настоящую слезливую размазню.
— Не курю я, сволочь. Рыжий все, — промямлил он, размазывая сопли по носу, — он взрывчатку закладывал, он квартиру твоей сучки минировал. Думали, что вы вдвоем туда войдете, но тебя дьявол отвел.
