Мир не для слабых женщин (Танец со смертью, или Вернуться и Простить) - Белозерская Алена
Мужчины бросили окурки и двинулись следом за ним. У ограды они остановились. Карл спрятался за пушистой туей и осторожно заглянул во двор.
– Дитер стоит у окна, – тихо сказал он. – А Ральф контролирует вход. К счастью, выход только один, поэтому убегать наши голубки будут либо через него, либо через окна. – Карл взглянул на своего напарника, и тот хмыкнул. – Во двор можно попасть с другой стороны. Там есть одно место, оно не просматривается из дома. В противном случае, – объяснил он, – Дитера и Ральфа уже давно засекли бы.
– Веди нас, – сказал Берт и, согнувшись, направился следом за бесшумно ступавшим по земле Карлом, удивляясь, как с таким весом он умудряется не издавать ни единого звука.
Первыми через забор перелезли напарники Карла, потом Карл, последними – Берт и Максим. Мужчины, прячась в кустах, украшавших двор по периметру, незаметно приблизились ко входу.
– Их нужно отвлечь, – прошептал темнокожий Ральф, подняв пистолет к плечу. – Вот этим. – Он указал пальцем на красивое пышное растение в ярко-фиолетовом горшке. – Дитер разобьет окно, мы с Карлом войдем в дверь. Остальные распределятся под окнами, на случай, если они вдруг попытаются сбежать.
Неожиданно в доме раздался выстрел, почти сразу же – еще один. Мужчины быстро переглянулись.
– Давай! – Ральф махнул рукой, и Дитер, подняв горшок, с силой метнул его в окно.
Маша, не отрываясь, смотрела на Славу, который, прижав обе руки к окровавленному боку, стоял, привалившись всем телом к стене. Она шагнула к нему – и остановилась, пораженная болью, читавшейся в его взгляде.
– Что, жалко?! – выкрикнула Лилия, подскочила к Маше и толкнула ее в спину.
Девушка упала к ногам Славы, он протянул окровавленную руку и помог ей подняться, резко дернул – и она оказалась за его спиной. Слава медленно двинулся к Лилии.
– Стой на месте! – предупредила она.
Маша выглянула из-за его спины, ища взглядом Пию. Та стояла очень близко к Лилии, размахивавшей пистолетом перед лицом Славы. Пиа судорожно сжимала руки, не сводя взгляда с оружия.
Понимая, что Лилия не в себе, Слава протянул руку и попытался выхватить у нее пистолет. Его жена могла с легкостью убить и его, и обеих женщин, автоматически подписав себе смертный приговор. Сейчас у Лилии еще была возможность уйти живой, но, причинив вред Пиа и Маше, она лишала себя шансов покинуть страну. Но Лилия, похоже, этого не понимала. Ею завладела неуправляемая ярость: она металась по комнате, вдруг остановилась перед Марией и… Пиа, пытаясь помешать Лилии выстрелить, бросилась под ноги. Потеряв равновесие, Лилия успела выстрелить дважды. Она никого, к счастью, не задела и упала на пол, выронив пистолет.
Внезапно со звоном разбилось стекло, входная дверь с грохотом отлетела к стене. Маша увидела каких-то незнакомых людей, врывающихся в комнату, узнала среди них Максима и закрыла глаза. Ей вдруг стало легко и спокойно…
– Пиа! – выкрикнул Берт.
Он заметил, что она потянулась к пистолету, лежавшему рядом с ней на полу, и схватила его.
– Не надо! – крикнул он.
Пиа резко выбросила вперед связанные руки и выстрелила. Никто не ожидал от мягкой, доброй госпожи Тамм ничего подобного, и меньше всех – Лилия. Схватившись за грудь, она удивленно вскрикнула, ее каштановые локоны рассыпались по плечам, лицо побелело. Но глаза ее, в которых уже угасал блеск, улыбались: Лилия смотрела на склонившегося над ней мужа. Она обхватила Славу за шею и притянула его к себе.
– Где?.. – прошептала она, захлебываясь кровью, полившейся у нее изо рта, перевела взгляд на подошедшего к ней Максима, и лицо ее исказила гримаса боли. – Ты…
Грудь ее перестала вздыматься, и Лилия, продолжая глядеть Максиму в глаза, затихла. Слава аккуратно поправил ее разметавшиеся волосы и с трудом поднялся.
– Куда идти? – спросил он у Берта, но тот не обратил внимания на его вопрос, метнувшись к Марии, которая от страха едва держалась на ногах.
– Все в порядке, – сказал он, подхватив ее на руки, и сорвал клейкую ленту с ее губ. – Я держу тебя.
– Где Максим? – прошептала Маша, ища глазами брата.
– Я здесь, дорогая, – послышался его голос, и Маша перевела дыхание.
Пиа взглядом попросила Карла развязать ей руки, и он немедленно выполнил этот молчаливый приказ. Она потерла затекшие руки, подошла к Берту, все еще крепко прижимавшему к груди Марию, и погладила девушку по щеке.
– Смелая, – улыбнулась она. – Где Эдуард?
– В поместье, – ответил Берт. – Карл, позвони господину Тамму. Скажи, что все закончилось… В общем, опиши ему ситуацию.
– А с ним что делать?
Карл равнодушно взглянул на раненого Славу.
– Пусть Эдуард решает, – вместо Берта ответила Пиа и протянула руку Максиму. – Я уже все поняла.
– Пиа, мне жаль, – Максим прикоснулся губами к ее дрожащим пальцам и обнял женщину. – Только не плачь.
– Не буду, – пообещала Пиа, и на глазах у нее показались слезы.
– Иди к машине, – сказал Берт.
Пиа опустила голову, но не сделала ни одного шага и стояла, прижавшись к груди Максима. Он поцеловал ее в лоб и подтолкнул к двери. Она медленно направилась к выходу, пройдя мимо Славы, но так и не взглянув на него.
– Берт, – прошептала Маша, – отпусти меня.
Он разжал объятия. Маша подошла к Славе, взглянула ему в глаза и, увидев в них страх и боль, резко повернулась к Берту:
– Ему нужна помощь.
– Вряд ли кто-либо… – Берт на мгновение умолк и сказал: – Не волнуйся, к услугам сына господина Тамма будут лучшие врачи Германии.
В голосе его прозвучал сарказм, но Маша все же поверила ему. Она подошла к брату и обняла его:
– А теперь я хочу уехать отсюда!
Глава 19
– Как же здесь хорошо, – сказала Сима и с тоской огляделась по сторонам. Они с Машей пили кофе в кафетерии, ожидая, когда объявят посадку на рейс до Петербурга. – Не хочу домой, там так скучно без тебя.
– Но мы скоро увидимся, – ответила Маша. – Через месяц, когда я прилечу к родителям.
Сима шутливо взъерошила ей волосы и задумчиво посмотрела в Машины глаза.
– Влюбленные женщины всегда так хорошо выглядят? – спросила она.
– Наверное, – улыбнулась Маша и подумала о последних месяцах, проведенных ею в Германии.
Она приехала в гости к Берту лишь на неделю, но задержалась дольше, чем планировала. Вспомнила, как он упрашивал ее провести с ним несколько дней подряд, а она сопротивлялась, хотя в душе только этого и желала. Наконец, когда Максим посмеялся над ее строптивостью, она согласилась, чтобы уже больше не расставаться с ним. Родителям ее Берт тоже понравился, но больше всего Маша радовалась тому, что они приняли в свою семью ее брата. Все прежние мелкие обиды, недоразумения и страхи исчезли, испарились. Мама и папа, наконец, поняли, что дочь никогда их не оставит, что позволило им по-новому взглянуть на Максима, даже полюбить – за такой короткий срок – этого мягкого и одновременно уверенного в себе мужчину.
– Вы так похожи, – с горечью говорила Валентина Борисовна, разглядывая брата и сестру. – Мы виноваты перед вами.
– Бросьте, Валентина Борисовна. – Максим улыбался в ответ на ее извинения. – Все мы совершаем ошибки. Главное, чтобы они не повторялись.
– Правильно! – довольно восклицала Маша. – Это и мои слова.
Действительно, когда-то она говорила об этом Берту, но сейчас ей казалось, что с того момента прошли годы, так быстро бежали дни. Маша радовалась, видя, что брат и Берт нашли общий язык, хотя вначале их отношения были сдержанными. Порою ей казалось, что мужчины соревнуются между собой и цель – ее внимание. Каждый из них стремился провести с ней как можно больше времени, они сражались за каждую минуту, ссорились, как дети, не желавшие делиться с приятелем любимой игрушкой. В итоге Маша ругала обоих. Но они все же подружились. В любом случае, и Берту, и Максиму пришлось бы научиться терпеть друг друга, потому что Маша не желала терять ни одного из них. Она любила обоих, по-разному, конечно, но одинаково сильно. И это чувство было новым для нее, пугающим, но и сладостным.
