Оранжевый для савана - Макдональд Джон Данн (мир книг .TXT) 📗

Пройдя весь залив, мы попали в реку Баррон, в ее ровные зеленовато-коричневые воды со старыми деревянными домами на побережье большого острова, тянущимися до самого порта, кронами высоких кокосовых пальм и привязанными вдоль берега скифами. Справа шли тысячеметровые бетонные надолбы пристани клуба «Ружье и удочка», потом показалось длинное двухэтажное городского типа здание мотеля и огороженный высокой оградой бассейн с пляжем, соединявшим мотель с его старой деревянной частью, а затем коттеджи. Четыре президента Соединенных Штатов скрывались здесь в свое время в поисках сельского одиночества и самой замечательной рыбалки в этом полушарии. Цвели южные деревья, некоторые низко опускали тяжелые ветви над самой водой, ветерок ронял огненные лепестки на спокойную гладь, а гигантские красные деревья бросали густую тень на главный вход в старый порт и ступеньки пристани.

Там стоял на привязи широкий и прочный баркас и какой-то мужчина мыл палубу из брандспойта, видимо, заканчивая тяжелую полудневную уборку. Рядом на бетонной пристани стоял на коленях мальчик и чистил трех впечатляющих по своим размерам рыб-робало. Я заметил также болтающегося на крючке одной из клубных удочек тарпона, тянувшего на три с половиной килограмма.

Я решил встать рядом со старым белым катером. Артур, нагнувшись, приготовил канат. На малом ходу шум двигателя снизился, так что мне удалось расслышать голоса с пристани. Когда мы проплывали мимо рыбацкого баркаса, человек с брандспойтом поднял голову и сказал:

— Да это же Артур!

— Как дела, Джимбо?

— Хорошо, хорошо. Ты матросом тут?

— Ты Сэма не видел?

— Да он себе ногу повредил. Лебедка соскользнула и двигатель от его скифа прямо на нас рухнул. Он дома у себя, без гроша сидит.

— Жаль.

Я застопорил машину и яхта своим ходом пошла вниз по течению. Артур спрыгнул с канатом на пристань, а я махнул ему рукой в сторону облюбованной тумбы. Петли были затянуты, течение развернуло корму. Я сбросил кормовой и передний якоря, увидел, что боковые перила хорошо прилегают к тумбе, и успокоил Чуки, сообщив ей, что мы пришвартовались удачно.

Мы пообедали в старой столовой с деревянными панелями, под глянцевым взглядом украшавшей стену рыбицы. Там было занято лишь несколько столиков. Сезон в клубе подходил к концу, через месяц его закроют до осени. Мы заказали горячего чудовищного краба с топленым маслом. Артур познакомил нас с официантками. Прекрасно обслужив нас, они принялись посвящать Артура во все местные новости и сплетни, в том числе и последние слухи о розысках Бу Уаксвелла.

Вертолетчик из береговой охраны послал непроверенный рапорт о том, что в его зоне видимости мелькнуло судно, сходное по приметам с описанием, примерно в сорока километрах к югу от нас, немного вверх по реке Кларк от залива Лопе де Леон. Через некоторое время оно исчезло между свисающих над водой ветвей. Для проверки на место выслан быстрый патрульный катер.

Издавна существует мнение о том, что еще много лет назад человек мог спрятаться от закона, уйти почти незамеченным в жестокий и безмолвный лабиринт болот и кочек, ручейков, рек и островов, но не сейчас, если его действительно решат разыскать. Вертолеты и патрульные катера с единой радиосетью будут неизбежно сужать район поиска, прочешут его и поймают Уаксвелла. Возможно, учитывая то, что он из себя представляет и что натворил, его не будут брать живым. Лучшим выходом для него было бы заплыть как можно дальше на катере, затопить его в черной воде и попытаться пройти незамеченным девяносто километров по невероятной трясине на северо-запад, чтобы выбраться в районе Вейсвудских озер. Человек типа Бу Уаксвелла способен это проделать, но пять километров в день — это самое большее, чего ему удастся достичь, так что пройдет не менее трех недель, прежде чем он выйдет с другой стороны, если не провалится в бездонную и вонючую жижу между кочками, москиты и кусачие мухи не будут застилать глаза, удастся избегнуть лихорадки, челюстей аллигаторов, а также моккасиновых и прочих ядовитых разновидностей водяных змей. При этом ему еще и необходимо добывать пищу и тащить се с собой. Так что мало вероятно, что его не разыщут болотные вездеходы и вертолеты, высланные на его поиски и рыщущие по квадратам.

Была лишь одна мелочь, за которой мне следовало проследить, и я позвонил из холла в Неапольскую больницу. Кассирша весьма сурово сообщила, что я ушел BMP — Вопреки Медицинским Рекомендациям — что и отмечено в моей карте.

Она сообщила мне сколько я должен, включая использование смотровой комнаты, анализы, четыре рентгеновских снимка и наложение шва. Я сказал, что перешлю чек по почте. Она сбавила тон, посоветовала мне не быть дураком и показаться врачу. Надо еще раз осмотреть рану, сменить повязку и, в случае необходимости, вытащить осколки.

Позвонив, я обнаружил на крыльце Чуки. Она сказала, что Артур одолжил машину и уехал повидаться с Даннингами. Мы пошли на яхту, где Чуки переоделась в белые брюки. Намазав все открытые части тела мазью от комаров, мы отправились в город. Компания «Колльер», успешно занимавшаяся уличными рекламными щитами на севере, продвинулась сюда и основала Эверглейдз-сити, круглый год проводя широкие работы по осушению болот. На осушенных землях начали прокладывать и строить Тамиами-Трэал, шоссе через весь Глейдз в сторону Майами. Этот город был базовым для компании, пока, в конце концов, сравнительно недавно, ее интересы не переместились в другие области. Так что здесь был никому не нужный банк, опустевшая больница и штаб-квартира компании, неиспользуемая железнодорожная станция, где давно полопались рельсы и проржавели стыковки. Но теперь начался большой бум на острове Марко, оживились земельные спекулянты и началось новое передвижение населения Майами в западные районы.

Моя нога еще не могла выдержать долгую прогулку. В четыре мы вернулись на борт. Я принял душ. Это вызвало жуткое ощущение в бесчувственной коже руки и ноги, словно они были завернуты в целлофан, который протыкали иголками, сыпавшимися из дырочек душа. Я одел купальную шапочку Чуки, чтобы не замочить волосы. И, выйдя из душа, вздремнул. Чуки разбудила меня вскоре после шести. Артур не приходил до сих пор, и она уже начала волноваться.

— Наверно, ему потребовалось слишком много времени, чтобы убедить своих друзей принять эту новенькую хрустящую тысячу.

— Трев, я бы хотела как можно скорее выбраться отсюда.

— Выберемся. Погода держится. Дни долгие. Мне только нужно, чтобы было хотя бы немного света, пока мы будем выходить из пролива, а потом это уже не имеет значения. Пойдем на юг юго-восток, там уже развиднеется, а когда покажутся огни Ки-Уэст справа по борту, то станем на якорь или, может, лучше я проведу яхту чуть ниже, чтобы на заре пойти по бакенам прямо до Флоридского залива. Стоянка покажет.

— Просто у меня такое чувство, что нам надо уплыть отсюда.

В семь появился Артур. Он мчался вприпрыжку по пристани, неся деревянный ящик с плотницкими инструментами, бодрый и улыбающийся. Извиняясь за свое долгое отсутствие, сказал, что с деньгами был просто кошмар какой-то. Особенно сопротивлялся Сэм. Но когда, в конце концов, он сказал, что оставляет деньги для детей, то Лифи согласилась. В результате было решено, что они положат их в банк, будут считать их собственностью Артура и прикоснутся к ним только в чрезвычайном случае, возвратив потом, как взятые взаймы. Кристину он нашел успокоившейся, здоровой, счастливой с уже заметным животиком. Она нашла хорошего паренька из Колланда, собирающегося на ней жениться к огромному удовлетворению Лифи.

Когда мы двинулись через залив к проходу между островами, на последнюю ярко-оранжевую закатную линию, уже показались первые звезды. Чуки переоделась по-праздничному, в то, что называла «клоунскими штанами». Узкие брюки, облегавшие ее как вторая кожа, с высокой талией, в черную, белую и оранжевую крапинку, и белая блузка с длинным рукавом. Она ходила, пританцовывая, принесла рулевому бокал с крепкой выпивкой, нашла радиостанцию Ки-Уэст, передававшую прошлогодний шлягер, где ударник изо всех сил наяривал на барабанах и врубила ее на полную мощность. В промежутках между танцевальными па, шутками и непристойными пародиями на известные ей стихи она спускалась вниз немного помешать то, что по ее мнению должно было стать мечтой гурмана.