Только не дворецкий - Блейк Николас (читаем книги .TXT) 📗

Горничную совсем не удивила цель его визита, и она сразу проводила его в гостиную. Один из углов комнаты был заставлен фотографиями в серебряных рамках, изображавшими многочисленных друзей миссис Веррекер-ле-Флемминг. Роджер принялся с интересом их рассматривать и в конце концов вместо двух фотографий забрал шесть: сэра Уильяма, мистера и миссис Бересфорд, двух незнакомых джентльменов пример но того же возраста, что и сэр Уильям, а также портрет самой миссис Веррекер-ле-Флемминг. Роджер любил запутывать следы.

Остаток дня он провел в хлопотах.

Миссис Веррекер-ле-Флемминг его действия показались бы не просто загадочными, но совершенно бессмысленными. К примеру, он зашел в публичную библиотеку, чтобы заглянуть в какой-то справочник, после чего отправился на такси в «Англо-Азиатскую парфюмерную компанию». Там он спросил некоего мистера Джозефа Ли Хардвика и был явно расстроен, узнав, что этот джентльмен не является сотрудником компании и о нем здесь даже не слыхали. Оставить поиски Роджер согласился лишь после продолжительных расспросов о работе компании и всех ее филиалов.

Затем он поехал к Уиллу и Уилсону — в широко известную контору, которая защищала торговые интересы своих клиентов и предоставляла консультации по вложению капитала. Там он зарегистрировался и, сообщив о своем намерении вложить в какое-нибудь дело крупную сумму, заполнил анкету с пометкой «совершенно секретно». Оттуда он отправился на Пикадилли, в клуб «Рейнбоу». Без тени смущения он заявил, что представляет Скотленд-Ярд, и расспросил портье об обстоятельствах недавней трагедии.

— Я полагаю, сэр Уильям не ужинал здесь накануне происшествия? — спросил он под конец как бы между прочим.

Оказалось, что ужинал. Сэр Уильям имел обыкновение ужинать в клубе три раза в неделю.

— Но мне казалось, в тот вечер его не было в клубе? — нахмурился Роджер.

Портье принялся горячо его уверять, что сэр Уильям приходил. Это подтвердил и официант, к которому портье обратился за поддержкой. Сэр Уильям поужинал довольно поздно и оставался в столовой примерно до девяти. Вечер он провел здесь же, по крайней мере часть вечера — официант утверждал, что полчаса спустя, а может и позже, сам приносил ему в гостиную виски с содовой.

Из клуба Роджер, взяв такси, поехал к Мертону. Как оказалось, ему понадобилась новая почтовая бумага совершенно определенного типа, и он обстоятельно, со всеми подробностями рассказал юной продавщице, какая именно бумага ему требуется. Вручив ему книгу с образцами, девушка предложила Роджеру самому посмотреть, не найдется ли там подходящего сорта. Перелистывая страницы, он многословно объяснил продавщице, что о Мертоне услышал от близкого друга, фотографию которого он сегодня случайно захватил с собой. Не правда ли, любопытное совпадение? Девушка с ним согласилась.

— Думаю, последний раз мой друг был здесь недели две назад, — сказал Роджер, доставая фотографию. — Не узнаете?

Девушка без особого интереса взглянула на фотографию.

— А, да. Теперь припоминаю. Он тоже заходил за почтовой бумагой, да? Так это ваш друг. И правда, как тесен мир. Но такую бумагу сейчас многие покупают.

Роджер зашел домой поужинать. Однако он все никак не мог успокоиться и из Олбани отправился на Пикадилли. В задумчивости бродил он по площади и по привычке остановился у «Павильона» посмотреть фотографии с премьеры. В следующий раз он опомнился уже на Джермин-стрит, у театра «Империал». Взглянув на афишу «Треснувшего черепа», он прочел, что представление начинается в половине девятого. Роджер посмотрел на часы — до начала спектакля оставалась одна минута. Нужно было как-то убить вечер. Он вошел в театр.

Утром Роджер в необычно ранний для него час явился к Морсби в Скотленд-Ярд.

— Морсби, вы должны кое-что для меня сделать, — начал он без всякого вступления. — Мне нужен таксист, который вечером накануне убийства примерно в десять минут десятого забрал пассажира откуда-то с площади Пикадилли и отвез на Стрэнд, высадив его неподалеку от Саутгемптон-стрит. И мне нужен другой таксист, который доставил того же человека обратно. Впрочем, я не уверен, что туда он поехал на такси. Или одна и та же машина везла его туда и обратно, хотя в этом я сомневаюсь. В любом случае постарайтесь разузнать это для меня, хорошо?

— Что вы там затеяли, мистер Шерингем? — спросил Морсби с подозрением.

— Хочу опровергнуть одно любопытное алиби, — невозмутимо ответил Роджер. — Кстати, я знаю, кто послал сэру Уильяму конфеты. А сейчас я готовлю для вас систему доказательств. Позвоните мне, когда разыщете таксистов.

И он удалился, оставив Морсби в полной растерянности.

Остаток дня Роджер провел в поисках подержанной пишущей машинки. Причем ему непременно нужна была модель «Гамильтон № 4» [60]. Когда ему предлагали обратить внимание на другие образцы, он решительно отказывался и объяснял, что «Гамильтон № 4» ему настоятельно рекомендовал друг, который сам приобрел такую же машинку около трех недель назад. Может быть, как раз в этом магазине? Нет? За последние три месяца не было продано ни одной такой машинки? Удивительно.

Наконец нашелся магазин, в котором ему сообщили, что в прошлом месяце они продали одну машинку «Гамильтон № 4». Это было еще удивительнее.

В половине пятого Роджер вернулся домой и стал ждать звонка от Морсби. Тот позвонил в половине шестого.

— У меня в кабинете не протолкнуться от таксистов — их тут четырнадцать человек, — раздраженно заявил Морсби. — Что мне с ними делать?

— Не отпускайте их, пока я не приеду, старший инспектор, — с достоинством ответил Роджер.

Вопреки ожиданиям, допрос четырнадцати человек прошел очень быстро. Держа фотографию так, чтобы инспектор не мог ее видеть, Роджер по очереди спрашивал каждого таксиста, не припоминает ли он такого пассажира. И девятый уверенно сказал, что узнает человека на фотографии.

Инспектор по знаку Роджера отпустил таксистов, затем сел за свой рабочий стол и попытался принять официальный вид. Роджер уселся на стол и принялся болтать ногами; вид у него при этом был самый неофициальный. Из его кармана выпала фотография и плавно опустилась под стол изображением вниз. Морсби это увидел, но поднимать снимок не стал.

— Может быть, теперь вы наконец объясните мне, что вы делаете, мистер Шерингем? — спросил он.

— Конечно, Морсби, — любезно ответил Роджер. — Я делаю за вас вашу работу. Вообще-то, я уже нашел разгадку. А вот вам доказательство.

Тут он извлек из своего бумажника старое письмо и передал его старшему инспектору, спросив:

— Как по-вашему, оно было напечатано на той же машинке, что и поддельное письмо, или нет?

Некоторое время Морсби рассматривал письмо, затем достал из ящика стола подделку и тщательно сравнил два листа.

— Мистер Шерингем, — мрачно произнес он, — где вы это взяли?

— В магазине подержанных пишущих машинок на Сент-Мартинс-лейн. Месяц назад кто-то купил у них такую машинку. На фотографии, которую я показал, они узнали покупателя. Оказалось, они некоторое время печатали на этой машинке, чтобы проверить ее после ремонта, так что я легко добыл листок с образцом.

— И где эта машинка теперь?

— Думаю, на дне Темзы, — улыбнулся Роджер. — Вы уж мне поверьте, наш преступник постарался оградить себя от ненужных случайностей. Но это не важно. Доказательство перед вами.

— Гк! Положим, что так, — согласился Морсби. — А как же бумага Мейсона?

— Как я и предположил, обратив внимание на пожелтевшие края, бумага была взята из книги с образцами, — невозмутимо ответил Роджер. — Я могу доказать, что преступник держал эту книгу в руках, к тому же в ней не хватает листа, и я уверен, что, вложив туда это письмо, мы вернем недостающую страницу.

— Прекрасно. — Голос Морсби потеплел.