Научите меня стрелять - Яковлева Анна (читаемые книги читать TXT) 📗
– Егоров, не прикасайся ко мне, – отступая от него, чтобы он не мог меня поймать, предостерегла я, – нашел крайнюю, на бабу все свалил. Очень кстати я оказалась во Владикавказе, не правда ли? Грех было не воспользоваться этим, да?
– Я просил тебя не ездить на свадьбу, ты меня послушала?
– Ты, помнится, говорил, что можешь защитить меня!
– А разве нет? Если б я не подоспел, где бы ты была и что бы ты сейчас пела?
– Знаешь, что мне пришлось выдержать?
Обида на незаслуженные Пашкины упреки перехватила горло, голос сорвался, и я замолчала. Егоров, однако, решил, что я признаю свою вину:
– Что молчишь? Нечего сказать?
– Что теперь будет с Шалвой?
– А что с ним может быть? Посажу его лет на пятнадцать за связь с террористами и незаконный оборот алкоголя.
– Насчет террористов – это точно?
– А зачем точно?
– Егоров, ты неисправим.
– Я твой муж.
– Забудь.
– Что?!
Пашка шагнул ко мне, схватил за воротник куртки, дотащил до открытой двери «Нивы» и впихнул на заднее сиденье. Вот и вся аргументация. Белый покосился на меня:
– Ты как?
– Нормально.
Машина выехала на дорогу, оставив позади две палатки и наш уазик.
Я почувствовала дикую усталость, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Через несколько минут колонна встала.
Егоров тихо выругался и, не глуша двигатель, вышел наружу. Белый выскочил следом за Пашкой. Когда они пропали в темноте, я дотянулась до ключей и проверила свою догадку. На связке болтался ключ от наручников. Вытащив ключи, я выскользнула из машины.
Плана никакого не было, просто было желание вытащить из этой заварухи винодела-альпиниста.
Шалву я нашла сразу, он сидел в ближайшем к нам микроавтобусе. Когда я открыла дверцу, боец в маске обернулся, замахнулся прикладом автомата, но Шалва точным движением ударил армейским ботинком его в живот. Освободив выход, он выпрыгнул из машины, задвинул дверь микроавтобуса и подставил мне скованные руки. Замок щелкнул, наручники упали на снег.
– Кето, бежим.
– Нет, генацвале, ты уж теперь без меня.
Я вложила ему в ладонь ключи от уазика и флешку.
Шалва прикоснулся к моей щеке рукой, попятился от меня сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, затем повернулся и побежал назад, к подножию ледника, где остались машина, палатки с одеждой, снаряжением и едой.
Снег и ветер мешали мне смотреть, и я почти сразу потеряла Шалву из вида. За моей спиной послышались крики, небо осветила ракетница, совсем близко послышался голос Егорова:
– Под трибунал пойдешь, сучок.
Егоров с Белым бегом возвращались к машине.
Я двинулась им навстречу и протянула обе руки, подставляя их для наручников:
– Арестуешь?
– Дура, – толкнул меня плечом Пашка и сел за руль, хлопнув дверцей так, что машину качнуло. – Никуда он не денется. Если не вернется во Владикавказ, то сдохнет в горах, – пообещал Егоров, зыркнув на меня в зеркало заднего вида.
Я молчала.
Колонна тронулась, мы потихоньку двинулись следом.
Думать ни о чем не хотелось: ни о прошлом, ни о будущем. Пашка не унимался.
– У него оружие есть? – все так же, не оборачиваясь, спросил он.
Я полезла в карман куртки, вытащила и протянула Пашке пистолет.
– Опаньки. – Егоров дал по тормозам и повернулся в мою сторону.
Я переложила в его ладонь пистолет и спрятала руки в карманы. Пашка вытаращился на меня:
– Это что?
– Что – что?
– Ты сама не видишь, что это зажигалка?
Михаил хмыкнул, не поверил, взял у Пашки пистолет:
– Точно, зажигалка.
– Между прочим, он с этим оружием вывел меня из ресторана. Другого не было, пока Дуйков не влез к нам в дом. Так-то.
Пашку передернуло от моих слов.
– Ты слыхал, – обратился он к Михаилу, – к ним в дом!
– Где теперь оружие Дуйкова? – Белый сохранял способность мыслить.
– Осталось в машине там, в лагере.
– Значит, твой грузин теперь вооружен.
– Он не знает, что в машине есть боевое оружие. Это я спрятала пистолет, а потом не смогла найти. Да что ты к нему привязался? Он вам на блюдечке поднес этого Дуйкова-Айланова, а вы как щелкали клювами, так и продолжаете щелкать. Если все в милиции так работают, то понятно, почему у нас преступность растет.
– Нет, она будет меня учить, как надо работать, – опять завелся Пашка.
– Можно я пересяду в другую машину?
– К этим, к сообщникам своим?
– Егоров, ты совсем спятил? Останови машину.
Тут Пашка и сам понял, что сморозил что-то не то, и примирительно разрешил:
– Ладно, сиди, – и до самого Владикавказа не раскрыл рта.
Егоров высадил меня возле гостиницы, сказал, что номер забронирован на его имя, сунул мне мой настоящий паспорт, и они с Михаилом уехали.
Вернулись они под утро, Пашка открыл дверь и, стоя на пороге, еще продолжал разговор с Белым:
– Куда он сунется? В горы одному – это же верная смерть. Солист, блин, нашелся. Значит, поедет по Транскавказской. Погранцов предупредили, ОМОН выставили – не уйдет.
Я укрылась с головой одеялом, чтобы не слышать больше ничего о Шалве. Помочь ему я уже ничем не могла, изводить себя было бессмысленно.
Пашка стал устраиваться рядом со мной, будто не было похищения, радиомаяка в моей сумке и его обидных подозрений. Я повернулась к мужу спиной и напряглась.
– Кать, – дыша мне в плечо, зашептал Егоров, – ты спишь? – Не дождавшись ответа, он перешел на монолог: – А я Бильбо Элеоноре оставил, больше некому, ее он хоть немного знает. Машка с ним сразу подружилась. Они бесятся вдвоем так, что пыль столбом, представляешь, гоняются друг за другом по дому. Да, я там пакет с твоими вещами принес: сумка, платье, туфли – ну в чем ты на свадьбе Мишкиной была. Кать, ты такая красавица во всем этом – закрываю глаза и вижу тебя. Все время, пока гонялись за вами, вспоминал, какой ты была в тот день.
– Егоров, помолчи, – попросила я.
Пашка только и ждал, что я подам голос. Он развернул меня к себе и уткнулся лицом в грудь:
– С ума чуть не сошел, представляя, как он дотрагивается до тебя, или, еще хуже, не только он до тебя, но и ты до него.
– Егоров, сейчас получишь! – взорвалась я.
– Молчу, молчу, – растягивая мне вырез футболки, бормотал Пашка, – но отпустила ты его все-таки зря, ясное море. Меня могут в должности понизить из-за твоей выходки.
– Да ладно тебе ныть. Дважды собственную жену использовал как приманку. Начальство оценит твою фанатичную преданность долгу. И все ради чего?
– Так ведь винодел с Прясниковым снюхался, вот Белый и решил запустить тебя в их компанию, разработал план. Начальство план утвердило. И знаешь почему?
– Да, почему?
– Потому что Мишка сказал, что ты обстрелянный и надежный человек, и характер у тебя стойкий, что ты из самых безнадежных ситуаций находишь выход. Рассказал, что тебя похищали, в тебя стреляли, что ты увела из-под носа у Прясникова и бандитов ценный груз.
Я недоверчиво слушала Пашку. Неужели все это я?
– Паш, а если бы меня Шалва не умыкнул?
Егоров подвинулся ближе и опять заглянул в вырез моей футболки:
– Не мог он устоять против такой силищи.
– Дурак, – беззлобно обозвала его я.
Утром я обнаружила в пакете кроме своих вещей пистолет. Пашке я призналась, что понятия не имею, как он туда попал. Егоров хотел что-то сказать, уже открыл рот, но передумал, забрал оружие и положил его в пакет для вещдоков. В тот же день мы уехали в Краснодар.
Когда мы все вместе собрались за столом в огромной четырехкомнатной квартире Белых, я с опозданием подумала, как безнадежно мужчины испортили Элеоноре праздник.
– Эля, ты-то как? – обратилась я к подруге, когда Белый с Егоровым вышли покурить на балкон.
– Потом поболтаем, – загадочно прошептала подруга и сообщила: – Кать, ты прости меня, это я проболталась Мишке, что Шалва хочет тебя со свадьбы увезти.
