Только не дворецкий - Блейк Николас (читаем книги .TXT) 📗
На дороге есть только один участок, с которого открывается обзор на именно этот клочок плюща, и из окна его как раз не видно. Бартон, должно быть, полагал, что надежно скрыт от посторонних глаз. Но, как бы там ни было, я чуть не потерял нить, не поверив сразу же своему впечатлению.
— Чего я не понимаю, — сказал Прендергаст, — так это почему ты вообще искал оружие — почему решил, что оно здесь.
Они еще раз заговорили об этом деле уже после суда над Бартоном. Когда ему предъявили поддельные чеки и злополучный телефон, нервы его не выдержали, и он признался во всем — попутно сдав полиции мошенников, изготовлявших фальшивые чеки, которые он обналичивал в кассе «Банка Столицы и графств». Управляющий банка по возвращении сообщил, что по одному из поддельных чеков было проведено расследование и Карльюк собирался сообщить ему что-то важное. Поэтому его и убили. Остальные детали преступления были таковы, как описал их Уилсон, вплоть до кражи телефона из пустой квартиры на Голдерс-Грин и аккуратного выведения из строя электрической лампочки.
— Понимаешь, — ответил Уилсон, — я не мог представить, куда Бартон мог бы его деть. Тот человек у ворот сказал, что в доме он был только пару минут — унести некогда. Конечно, он мог пронести его на себе, но не думаю, что он пошел бы на такой риск: знал ведь, что придется идти в полицию. Если бы мы не нашли телефона в доме, пришлось бы обыскать Бартона, но это были бы крайние меры. Я не хотел этого делать, ведь мы должны были его отпустить — алиби было безупречно. И ему хватило бы времени, чтобы найти и уничтожить орудие убийства или покинуть страну.
— Значит, ты с самого начала знал, что убийца — он? — спросил Прендергаст. — Но откуда?
— Ну, я начал подозревать его, как только взглянул на каморку с телефоном. Понимаешь, размеры помещения и траектории выстрелов ясно указывали на то, что убийца там не стоял. Ты сам это видел, но был слишком убежден в обратном. Но там не было ни места для него, ни следов бегства. На полу были только следы Бартона, и никто не смог бы пройти мимо тела и лужи крови, не наступив в нее. Я проверил. Это означало, что убитый был один, и убит он был с помощью какого-то приспособления. А то, что лампочка — практически новая, ты и сам заметил — перегорела, было до странности похоже на ловушку. Я сделал так, что Бартон оставил отпечатки пальцев на новой лампочке, а позже обнаружил такие же отпечатки на неисправной. Конечно, это ничего не доказывало, но наводило на размышления. Лампочка висит высоко, Бартону до нее не дотянуться — просто так он не полез бы ее менять. В этом, кстати, был его главный промах: все остальное он тщательно вытер — телефон даже чересчур тщательно, — но забыл про лампочку.
Идем дальше: если предположить, что несчастный встретил свою смерть в одиночестве, становится очевидным, что у убийцы будет железное алиби, а значит, любое алиби в ходе предварительного расследования должно быть отброшено. Вообще-то алиби самого Бартона в таком свете выглядело даже несколько подозрительным — почти что казалось подготовленным. Когда я узнал от него все, что хотел, я оставил тебя за ним присматривать и вернулся на место преступления для более тщательного осмотра. Тогда я обнаружил то самое пятно крови под телефоном, указывающее на то, что его поставили туда уже после убийства. Сам Карльюк, как ты сказал, едва ли мог это сделать, он скорее всего упал сразу же после выстрела. Эту версию подтверждало то, что Карльюк, как выяснилось из обследования телефона, вообще к нему не прикасался. Это означало, что после его смерти телефон поставил на место и протер кто-то другой. Но, насколько нам известно, после убийства в комнату заходил только Бартон. Так что я внимательнее изучил его передвижения и обнаружил, во-первых, что недавно телефон, по всей видимости, несколько часов стоял на почти недосягаемой высоте и, во-вторых, прямо под этим местом на полу остались кровавые отпечатки носков ботинок, а на нижней полке — необычное пятно, похожее на след колена. После этого я был уже почти уверен, что его переставил именно Бартон — а потом, «обнаружив» тело, переставил обратно.
— Но зачем?
— Как ты очень точно подметил, он мешал убийце. Вот тут, должен признать, я был преступно медлителен. Нужно было сразу подумать о другом телефоне, с сюрпризом. Но я все еще искал обычный мушкетон — возможно, прикрепленный к верхней полке и приводимый в действие механизмом, — и тут твое своевременное напоминание о пальцах трупа дало мне зацепку. После этого все встало на свои места — осталось только найти второй аппарат.
— Почему Бартон не подождал немного и не уничтожил его, вместо того чтобы тут же поднимать тревогу? — удивился Прендергаст.
— Наверное, не хотел задерживаться, опасаясь вызвать подозрения того человека у ворот, — предположил Уилсон. — Конечно, он не ожидал наткнуться там еще и на нас. Думал, что пошлет его в полицейский участок и получит двадцать минут на то, чтобы спокойно замести следы. С нашим появлением ему не повезло. Как и с тем узеньким просветом между кронами. Во всем остальном, если забыть о промахе с лампочкой, который мог так никогда и не раскрыться, убийца, как мне кажется, проявил незаурядный ум. Роль невиновного и встревоженного друга он сыграл весьма натурально, да и алиби, если бы я к тому моменту не подозревал его, было простое и вполне правдоподобное.
— А о мотиве ты тоже догадался? — спросил Прендергаст.
— Честно говоря, нет. Я лишь подумал, что если двое работают в банке, есть одно очевидное предположение. Но причин могла быть сотня. Вот видишь, как исключительно полезна спешка. Остановись мы и начни искать мотив, так и не поймали бы преступника.
Энтони Беркли
Перевод и вступление Марии Переясловой
ЭНТОНИ Беркли (настоящее имя — Энтони Беркли Кокс) родился 5 июля 1893 года в Уотфорде. Он тщательно оберегал свою частную жизнь от любопытных, поэтому даже его биографам удалось разузнать очень немногое. Известно, что в Оксфорде, в Университетском колледже, он изучал право и классические языки. В начале Первой мировой войны записался добровольцем в армию, дослужился до чина лейтенанта. После отравления газом был комиссован.
В Лондоне Беркли состоял одним из директоров компании «Э. Б. Кокс Лимитед», офис которой располагался неподалеку от Стрэнда, а сфера деятельности неизвестна до сих пор. Писатель дважды вступал в брак, первый раз в 1917 году, второй — в 1932-м. Обеим женам — Маргарет Фимли Фаррар уже после развода, а Элен Макгрегор вскоре после свадьбы — он посвятил по роману, в которых муж планирует убийство надоевшей супруги.
Писатель выступал под тремя разными именами. В двадцатые годы читатели «Панча» знали его как Э. Б. Кокса, журналиста и автора пародий на детективные рассказы (наиболее известный его скетч — очередная история о Шерлоке Холмсе, как ее мог бы написать П. Г. Вудхауз). С конца двадцатых годов одним из самых популярных авторов детективов становится Энтони Беркли. Под именем Фрэнсиса Айлса, которое писатель позаимствовал у своего предка-контрабандиста, он также публикует несколько романов, а с середины тридцатых годов — и многочисленные рецензии на детективы.
В 1928 году Беркли организовал Детективный клуб и стал его первым почетным секретарем. Малькольм Дж. Тернбулл, биограф Беркли, предполагает, что тот втайне надеялся когда-нибудь стать председателем. Однако его ожидания так и не оправдались: после смерти Дороти Сэйерс в председатели была избрана Агата Кристи, а Беркли навсегда покинул клуб. В тридцатые же годы он активно участвовал в нескольких проектах клуба. В финале романа «Последнее плавание адмирала» ему удалось распутать клубок интриги, над которой потрудились Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дж. Роуд, Дороти Л. Сэйерс, Рональд Нокс и другие знаменитые писатели. В романе «Спроси полицейского» Беркли не только предложил остроумное решение загадки, но и «обменялся» героями с Дороти Сэйерс, создав прекрасную пародию на Питера Уимзи. По романам и рассказам самого Беркли кочуют два главных персонажа. Роджер Шерингем, сыщик-любитель и к тому же автор детективов, самоуверенный и ехидный, был списан Беркли с одного неприятного знакомого. Позже в угоду публике характер Шерингема был несколько смягчен. Другой персонаж, Амброуз Читтервик, напротив, крайне робок и даже не вполне твердо знает, как надлежит вести расследование, — однако именно ему удается распутать несколько безнадежных дел.
