Людочкины выкрутасы (СИ) - Арутюнова Татьяна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Егорова расстраивалась после его лживых слов. Если она начинала с ним спорить, он разворачивал коляску и на скорости гнал её в здание клиники. Постепенно Егорова поняла, что лучше молчать. Она научилась просто расслабляться, сидя в коляске, и смотреть на деревья, людей и ждать, когда встанет на обе ноги и улетит домой, чтобы никогда не видеть этого придурка Милованова. Теперь она не понимала, зачем столько лет удерживала его при себе, если имела такого замечательного мужа, как Степан. Сам вид Ивана ей уже был противен. Запах его был невыносим. Ей не нравилось, как он ходил, как смотрел.
— Где раньше были мои глаза? — удивлялась она.
Людка всё чаще и чаще стала вспоминать своего Степана. Она называла его ласково «котофеем» из-за густой растительности на всём теле. Чёрные блестящие кудряшки покрывали даже спину мужа. Она вспоминала, как прижималась к нему по вечерам в постели, согревалась, успокаивалась и засыпала. Только теперь она поняла, каким замечательным и надёжным мужем обладает.
— Вот, дура! Ну, зачем я связалась с этим недоноском? — ругала она себя за связь с Иваном.
Вскоре врач разрешил вставать на прооперированную ногу полностью и ходить. Первое время делать это было больно и непривычно. Но постепенно она научилась ходить и самостоятельно гулять с палочкой или костылями. Ивана она больше не звала возить её на коляске. И вообще больше не тревожила его. Позвонила только тогда, когда её выписали, и сообщила, что заказала два билета в обратный путь.
— Через час их привезут. Готовься, сегодня улетаем. За нами приедет такси.
Услышав радостную весть, Иван готов был сам на руках бегом тащить Людку в аэропорт. Но специально выработанная им жёсткая система поведения с ненавистной Егоровой сдерживала его эмоции. В самолёте он молчал по-прежнему. Она к нему не приставала.
В здании аэропорта Егорова получила свой чемодан на колёсах, докатила его до стоянки такси. Тут же села в первую подвернувшуюся машину и уехала. Ивана она с собой не пригласила.
— Вот сволочь! — разозлился он, — Столько времени на неё потратил, а она не соизволила меня доставить домой!
Он вернулся в аэропорт, обменял несколько последних евро на рубли и отправился домой на общественном транспорте. Феодосия Ивановна, увидев сына, повисла на нём и зарыдала. Иван прижал её к груди, погладил по голове, успокоил и спросил:
— Что известно об Оксане? Надеюсь, она не вышла замуж, пока я был в Германии?
— Что ты дорогой! Мы с Лилей её здесь днём и ночью стерегли. Не переживай, она тебя любит и простит. Я в этом уверена. Когда собираешься к ней заявиться?
— Сегодня отдохну, а завтра поеду.
— Вместе поедем, — заявила мать. — Я знаю, как к ней правильно подойти. Она у тебя ещё та штучка — строптивая. Я часто навещала её. Знаешь, как нам приходилось укрощать друг друга? У-у-у! — протянула Феодосия Ивановна.
Иван начал отказываться от её помощи, но Феодосия Ивановна была непреклонна.
Вечером следующего дня они вдвоём вошли в подъезд Оксаны, поднялись на нужный этаж и остановились у её двери. Феодосия Ивановна отодвинула сына в сторону так, чтобы его не было видно в глазок, и предупредила:
— Пока не позову, не входи в квартиру.
Она нажала кнопку звонка. Через несколько секунд дверь отворилась.
— Здравствуй, Оксаночка! — пропела свекровь ласковым голоском.
— Здравствуйте, Феодосия Ивановна, — ответила Оксана, не приглашая её войти.
Свекровь поняла, что оказалась нежеланной гостей и спросила в лоб:
— Помнишь, ты говорила, что теперь, когда ты узнала всю правду о взаимоотношениях моего сына с Людмилой Егоровой, ты его простила?
— Ну, — уставшим голосом произнесла Соколова.
— Что, ну? — с нетерпением спросила свекровь. — Говорила или нет?
— Говорила, — подтвердила она. — И что из этого?
— Тогда получи!
Она с силой потянула сына за рукав и втолкнула его в прихожую.
— А я пошла, — двинулась Феодосия Ивановна к лифту. — Некогда мне тут с вами заниматься.
Она нажала кнопку лифта, вошла в него, и, продолжая ворчать, поехала вниз.
Оксана стояла в ступоре. Все мироощущения покинули её. Иван обнял жену и стоял так с ней минуты три в напряжении, не зная, чего ожидать от неё дальше. Оксана начала рыдать.
— Оксаночка, ты правд, простила меня? — спросил Иван хитрым медовым голоском.
Она кивнула головой.
— Где ты был?
— В Германии, — ответил он, испугавшись последующих расспросов.
— А, кого же тогда похоронили?
Он взял её за плечи, повёл в комнату и посадил на диван.
— Я и сам пока этого не знаю. Завтра начну с этим разбираться.
Он честно рассказал ей, где был и почему там оказался. Поклялся, что Людка больше никогда не захочет его шантажировать. Рассказал, что видел результаты генетических экспертиз. Что на самом деле он не приходится отцом её ребёнку.
— А вот, почему моё удостоверение оказалось у того парня, которого похоронили под моим именем, мне ещё предстоит выяснить, — снова задумчиво произнёс он.
Затем, прищурив глаза, стал рассуждать:
— Оно оставалась в папке на даче, на которой меня держали некоторое время, когда похитили. Возможно это вовсе не моё удостоверение, а моего однофамильца? Хотя у всех удостоверений разные номера и серии.
Спустя три часа мать позвонила ему и сообщила, что достала из почтового ящика его чёрную папку с документами.
— Мама, в ней есть моё милицейское удостоверение?
— Нет, сынок, удостоверения здесь нет. А ты почему задаёшь мне такой вопрос? Я же говорила тебе, что его обнаружили в кармане мужчины, которого похоронили под твоим именем.
Ивану Милованову пришлось долго доказывать, что он вовсе не умер, а очень даже живой и пребывает в добром здравии. Первым делом он отправился в свой родной опорный пункт милиции. Когда он вошёл в него, Егоров разбирался с какой-то шумной группой граждан, похоже, конфликтующих соседей. Иван сел в сторонке и стал ждать, когда они уйдут. Мнут через двадцать, разбирательство прекратилось, и люди направились к выходу.
— Сергей перевёл взгляд на Ивана.
— Наше вам с кисточкой, — шутливо произнёс Милованов.
Сергей Егоров резко дёрнулся назад, прикрыв лицо рукой.
— Вот, чёрт!
— Да живой я Серёга, — уже серьёзно произнёс Иван.
— А кого мы тогда похоронили?
Как другу, Милованов в подробностях рассказал историю своего исчезновения и добавил:
— Но больше об этом мне никому не хотелось бы рассказывать.
— Не получится, Иван, — внушительно предупредил Сергей. — Чтобы восстановить своё доброе имя, и восстановиться среди живых, тебе придётся в подробностях всё рассказать и описать. Кстати, а ты знаешь, что Пущина и Федуловых повязали?
— Нет.
— Повязали, Ваня, повязали. Они отлавливали бомжей, удерживали их в подвале загородного дома и заставляли просить деньги у граждан в людных местах. Потом стали проделывать это и с инвалидами. Помогала им в этом одна медсестра из дома-интерната для инвалидов. А знаешь, кто способствовал тому, чтобы эту шайку поймали?
— Кто?
— Твоя бывшая жёнушка, — засмеялся он, откинувшись на спинку стула, — Оксанка Соколова.
— Она мне вовсе не бывшая жёнушка. Мы с ней помирились.
— Ну, и как она восприняла твоё воскресение из мёртвых? — полюбопытствовал Сергей, вспомнив свою реакцию на его появление в опорном пункте.
— Более эмоционально, чем ты, и с большей любовью.
На следующий день Иван отправился к следователю, ведущему дело о похищении Светланы Веселовой, бомжей и незаконной эксплуатации их и инвалидов. Рассказал ему свою историю исчезновения. Объяснил, что под его именем похоронен какой-то другой человек. Что, скорее всего, кто-то из Федуловых или Пущин вложили в карман умершего мужчины его удостоверение.
— Почему вы не позвонили нам из-за границы?
— У меня совершенно не было денег, даже сменной одежды. К концу пребывания, я заработал их немного у дочери Федулова, но звонить всё равно побоялся. Меня здесь не было, а с матерью и сестрой они могли, что угодно сотворить, — приврал он. Я же не знал, что они уже арестованы. И уж тем более не догадывался, что меня здесь похоронили.
