Дом в Лондоне - Булычев Кир (электронные книги бесплатно TXT) 📗

– Вам этого хочется?

– Ни в коем случае! Если вы останетесь, мне будет чуть-чуть спокойнее за Иришку. Мои родственники – не помощники. Они так перепугались. А вам Иришка доверяет.

– Не думаю, что мне что-то грозит, – ответила Лидочка, хотя в ее словах была доля бравады. Конечно, ей было страшно. И еще страшнее от собственного одиночества. Люди, среди которых она оказалась и беды которых ее затронули, были ей не очень интересны и приятны. В другой ситуации она уехала бы отсюда и забыла о них через три дня. Теперь же неизвестно, за какие грехи она должна нести на себе бремя их беды и делить с ними опасность, обрушившуюся на разбогатевших обывателей.

По улице медленно ехала, не желая их обгонять, машина. Словно в американском фильме про мафию. В машине должны были сидеть убийцы. Освещение на узкой улочке было недостаточным, чтобы разглядеть людей в машине, но Лидочка и Слава, не сговариваясь, прибавили шаг, в то же время стараясь делать вид, что никуда не спешат.

Лидочка взяла Славу под руку. Он прижал ее руку к боку сухим, острым локтем. Лидочка почувствовала, как колотится его сердце.

– Им нет смысла нас убивать, – сказал Слава. – Они должны нас беречь.

– Давайте остановимся, – предложила Лидочка. – Вы как раз собирались закурить.

– Я забыл дома зажигалку.

– Все равно остановимся.

Они остановились, повернувшись спинами к невысокой каменной ограде. Над ними нависали ветви розового куста. Цветы пахли легко и нежно.

Машина не остановилась. Она медленно проехала мимо. Окна в ней были открыты. Внутри сидела старенькая бабушка, а рядом с ней молодой негр в кожаной фуражке.

– Если вы будете так бояться, – говорил негр, – то никогда не научитесь водить машину. Вы скорее помрете, чем станете водителем.

– Моя смерть вас не касается, – ответила бабушка. Лидочка успела разглядеть, что волосы у бабушки были завиты и тщательно уложены.

– О чем они? – спросил Слава, который в стрессовые моменты терял способность понимать английский.

– Им до нас нет дела, – ответила Лидочка.

Машина уехала.

– Я вспомнил, – сказал Слава, – что подпольщики в оккупированных городах целовались, когда подходил немецкий патруль.

Лидочка промолчала. Она уже давно почувствовала, что Слава все более увлекается ею – и это было неудивительно. Нестарая, миловидная женщина рядом с мужчиной, волею судьбы страшно одиноким, к тому же союзница в локальной, но жестокой войне.

Они, не разговаривая, дошли до дома без приключений. Слава выговорился, а Лидочке говорить не хотелось. Она мечтала о том, когда эта поездка закончится. Хотя главного она еще не сделала – не сняла дом. И завтра надо брать себя в руки и ехать в Найтсбридж, где Валери, кажется, нашла то, что нужно.

Дома были лишь краснодарские родственники. Они не зажигали света в своей комнате, дежурили у окна, поджидали.

Томимые страхом и неизвестностью, они выскочили в коридор.

– Ну хоть до хаты пешком беги, – сказал Василий.

– Тут уж не до наживы, – поддержала его Валентина.

В коридоре сильно пахло женским потом. Слава тоже почувствовал этот запах, быстро прошел в столовую и открыл там окно.

Василий с Валентиной шли за ним, как перекормленные дети, и непрерывно говорили, чуть подвывая. Лидочка понимала, что им было очень страшно одним в темном доме.

– Эта ушла, – сообщила Валентина. – Как вы ушли, так и она убежала. Наверное, доносить.

Почему-то она почувствовала, что Лидочка в курсе бед.

– Валек, – велел Василий, – ты бы чайку поставила.

– Мы уж за вас боялись, – сказала Валентина, не двигаясь в сторону кухни. – Можно сказать, опасались, что они вас подстерегут.

– Не бойтесь, – сказал Слава. – Не нужны им наши хладные трупы. Я буду у себя.

Он ушел так быстро, что они не успели в него вцепиться. Лидочка не смогла последовать его примеру и осталась на милость Кошек.

– Ты уж с нами посиди, – сказала Валентина голосом нищей старушки. – Нам никто ничего не рассказывает.

– Мы хотели сегодня взять обратные билеты. До такой степени отчаяния мы дошли, – добавил Василий. – Но она ж нас не пустит.

– А когда у вас вылет по билету? – спросила Лидочка.

– Шесть дней еще осталось, Лидуша, шесть дней – так не дожить нам…

– А может, Лидочка и не знает ничего? – произнес Василий, словно сделал неожиданное и страшное открытие.

– Не переживайте, – успокоила его Лидочка. – Я знаю.

Скрываться перед ними было бесчеловечно – они же прибежали к ней жаловаться на свою долю.

– Вот я и кажу, – обрадовался Василий. – Не может того быть, чтобы Слава ей не казав.

Он то вспоминал о необходимости употреблять украинские слова, то забывал об этом.

– Нам же никто ничего не рассказывает, – повторил Василий. – Как нам можно такое терпеть?! Ведь чуть сунешься, тебе сразу: уйди, не суйся, не твоего ума дело. Но если вы мне велели молчать, то давайте молчать вместе.

– Кто вам сказал? – спросила Лидочка.

– Она нам сказала… – Валентина тихо заплакала, шмыгая носом и стесняясь своих слез.

– Ну ладно, – сказал Василий. – Ну чего уж там… Всем трудно.

– Да разве… Разве так можно? – спросила Валентина, словно Лидочка могла все объяснить.

– Так нельзя, – сказала Лидочка. – Но мы, к сожалению, пока ничего не можем сделать.

– А если письмо написать? Телеграмму в Москву. Чтобы проверили и произвели аресты, – предложил Василий.

Лидочка даже отвечать не стала, да Василий и сам не верил в собственные слова.

– А может, пожалеют? – спросила Валентина.

– Вряд ли, – сказала Лидочка. – Они слишком много потратили сил, чтобы дойти до этой точки. Им тоже нет пути назад.

– Ужас-то какой! – сказала Валентина.

– Я думаю, что нам надо уезжать, – решительно сказал Василий. – Плюнуть на все и уезжать!

– А вещи нельзя кинуть, – возразила Валентина. – Столько средств потрачено, столько времени… Чистое разорение!

Этот странный, пустой, ходящий по кругу разговор был прерван звуком открывающейся двери.

– Эй, кто дома? – послышался слишком громкий для позднего вечера голос Аллы. – Принимайте гостей!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Валентина, побледнев, замерла, словно ее застигли за чем-то постыдным. Василий бессильно опустился на стул.

Лидочка пошла к двери, но тут навстречу ей в столовую ворвалась Алла – веселая, краснощекая, глаза блестят. Сильно пьяная.

И за ней вошел Геннадий.

Лидочка не совладала с собой, и у нее вырвалось:

– Еще чего не хватало!

– А я рад, – сказал Геннадий. – Рад провести вечер в кругу таких приятных людей.

За последние дни он посвежел, словно много времени проводил на свежем воздухе. Шоколадные глаза горели хмельно и отчаянно.

Пиджак Геннадия был расстегнут. На черном галстуке красовалась золотая булавка. Брюки были белыми, и создавалось ощущение дурного вкуса.

Оттого, что виски Геннадия были высоко подбриты, а яркая лампа светила ему в спину, уши его просвечивали красным.

– Плохо встречаете, – сказал Геннадий. – Василий, мечи на стол!

Василий сделал движение, желая привстать и соответствовать приказу, но смелее оказалась Валентина, которая двинулась вперед, прикрывая мужа.

– Мой супруг, – сказала она официально, – с тобой гусей не пас. Он ветеран труда, а не хрен собачий.

Наверное, это был самый отчаянный поступок в жизни Валентины. Василий тянул ее сзади за юбку.

– Вот и ладушки, – вполне миролюбиво сказал Геннадий. – Вот и скажи своему ветерану труда, чтобы подсуетился.

Валентина не успела остановить мужа. Тот проскользнул у нее под рукой и ринулся к буфету.

Алла заметила, что в коридоре стоит Слава.

– Ген, а Ген, – сказала она, – обернись, блин. Это мой благоверный Славик, извини за выражение, су-пруг!

Она заливисто расхохоталась.

Геннадий резко развернулся и протянул руку.

– Как же, как же, – сказал он. – Наслышан о вашем счастье. Будем знакомы, граф Шаляпин.