Дом в Лондоне - Булычев Кир (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– Я не знакома с оригиналом. Я никогда не видела вашу бывшую жену.
Слава собрал из миски остатки риса, полил соевым соусом, добавил сверху остатки креветок и соскреб из другой миски скользкие кусочки мяса в кисло-сладком соусе. Он ел жадно, быстро, будто его кормили так плохо и редко, что этот китайский ресторан и воплощал его гастрономические мечтания.
Впрочем, возможно, так и было. Он сам себя кормить не умел, а больше о нем позаботиться было некому. В жадных и быстрых движениях челюстей и кадыка было нечто ненастоящее, из плохого фильма, где показывают, как герой впервые попадает в ресторан после недели голодовки. Слава не столько ел, сколько изображал голод.
– А почему такая сумма? Вы как думаете?
– Они откуда-то знают положение моих дел. Они знают, сколько я реально могу вытащить из своих капиталов.
– Значит, кто-то из ваших близких сообщил им эти сведения.
– А никто из моих близких этого не знает.
– Но если в Москве есть хороший финансист, он мог бы вычислить?
– Не знаю. Я же не задумывался! Я не думал, что они будут меня шантажировать. Я ожидал воров, все время ждал воров. Но обычных воров, а не рэкетиров! Мне казалось, что за границей я в безопасности! Я защищен! Я на Альбионе! А оказалось – черта с два! Я все равно совок, меня все равно можно прижать в подворотне и сказать: «Чего вылазишь, сука! А ну снимай часы!» Но я все это делаю не ради Аллы. Честное слово, ее судьба мне безразлична. Но есть Иришка. У меня всего-то на свете мама и Иришка. С Иришкой у меня и без того сложные отношения. Она мне не прощает того, что ее мамаша от меня сбежала с каким-то проходимцем, который ее тут же бросил. А если из-за меня что-то случится с ее мамочкой – ненависть обратится против меня.
– Ни адвокат, ни банкирша вам не поверили. Оба полагают, что либо это жульничество с вашей стороны, либо угроза вам… А где гарантия, что они не поделятся своими мыслями с полицией? Здесь полиция не такая, как дома. К русским относятся настороженно.
– Я могу только молить Бога, чтобы они не пошли в полицию. Боюсь, мои враги столько поставили на карту, что не могут допустить поражения. Им тогда выгоднее, удобнее и безопасней убить Аллу. А потом и мою маму… А здешнюю Аллу – ее они сдадут, ее они жалеть не будут.
– Не знаю, – возразила Лидочка. – Возможно, она знает нужных им людей. И этого Геннадия, и других. Ведь их здесь должно быть несколько человек.
– По крайней мере трое. И они уже вошли в расходы. Им нельзя отступать…
Принесли жасминовый чай. Слава замолчал. Когда официантка ушла, Лида сказала:
– Хорошо мы за них рассуждаем. Еще немного, и мы начнем им сочувствовать.
– Я читал где-то, что осужденные на казнь начинают любить своего палача.
– Женщина влюбляется в онколога, – сказала Лидочка.
Слава кивнул.
– Можно я еще закажу? – спросил он виновато.
– Что будете? – спросила Лидочка.
– Что-нибудь мясное. И еще жареной лапши.
Официантка не удивилась. Она кивала и улыбалась.
– Полмиллиона они потребовали заплатить им здесь наличными, – произнес Слава. – Миллион перевести на счет в Швейцарии. Наверное, я не первый и не единственный.
– Вполне возможно, – согласилась Лидочка. – Они действуют как фирма. Одни торгуют тапочками, другие стригут зарубежных миллионеров.
– И какого черта я тогда написал этому… дяде!
– Конечно, лучше бы он был бедняком и оставил бы вам в наследство комнату в общей квартире.
– Называйте это так, – кивнул Слава.
Принесли лапшу. Слава переложил ее к себе на тарелку. Лапша повисала длинными прядями, и Слава подхватывал их губами.
– Меня утешает то, – сказал он, справившись с лапшой, – что мне и Иришке ничего не угрожает.
– Почему?
– Потому что, если со мной что-то случится, они не получат ничего. Деньги завещаны Иришке. Завещание у Питера. О нем никто не знает.
– Вы странный человек, – сказала Лидочка. – Если бы вы спросили меня, что будет с деньгами в случае, простите, вашей неожиданной кончины, я бы предположила, что, живя в Англии, вы завещаете все дочери. Это так естественно – у вас нет вариантов. Как говорят теперь в Москве, однозначно.
– Вы думаете, что Иришке что-то грозит?
– Опять же не нужно быть английским адвокатом, чтобы предположить, что до совершеннолетия вашей дочери назначается опекун. Это ваша мама?
– Мама и Питер. Я назначил двух опекунов.
– Видите, об этом тоже можно догадаться. А это значит, что Иришка не сможет распоряжаться деньгами. Им придется охотиться за вашей мамой.
– Господи, ну что вы говорите!
– Я хочу, чтобы вы стояли на земле.
– Я и так не летаю. У меня крыльев нету.
– Но я заранее отдаю должное вашим врагам. Они и это могли предусмотреть. В самом деле наибольшая опасность грозит вашей маме. Хотя и не такая большая, как можно подумать. Им лучше иметь дело с вами. Мама – фактор неопределенный, непонятный. Если с вами что-то случится, она может выйти из себя и стать неуправляемой.
– Лидочка, ну зачем говорить о моей смерти! – вдруг рассердился Слава. – Ведь смерти нет. Я имею в виду индивидуальную смерть. Мою. Я никогда о ней не узнаю, потому что если есть смерть, то нет меня. И наоборот. Но мне хочется досмотреть этот спектакль.
– В общем, мы договорились: они будут вас беречь.
– Или придумают какую-то гадость, чтобы меня испугать, – добавил Слава.
«Пока что у них есть кого пугать, – подумала Лидочка. – И в первую очередь меня. Наверное, Алла уже донесла своему Геннадию, что есть одна женщина средних лет и обыкновенной внешности, которая слишком много знает.
Странно, когда сидишь здесь, в тихом и слишком чистом китайском ресторанчике, допустить мысль о том, что тебя подстерегают, чтобы столкнуть под поезд. Это невозможно. Это про других, это художественная литература».
– Что же будем делать? – спросил Слава, будто они обсуждали поездку на дачу или покупку нового унитаза.
Он жадно доедал лапшу. У него случился приступ нервного голода.
И в самом деле, в голове царила странная пустота. Что делают люди, когда у них похищают близкого человека? В газетах описывают операции по освобождению заложников: автоматчики штурмуют автобус, из которого вываливается труп террориста, в романах хитроумный герой заманивает бандитов в ловушку, и они остаются и без чемоданчика, и без жертвы. Но здесь полное бессилие.
– Может, я позвоню в Москву? – спросила Лидочка.
– Зачем?
– Попрошу мужа поговорить со знакомым следователем.
– Ваш муж – Шерлок Холмс? – В голосе Славы прозвучала горькая ирония. – В лучшем случае он их встревожит, и они примут меры… В худшем – одним заложником или трупом будет больше. Выкиньте из головы такую мысль.
Лидочка почувствовала некоторое облегчение.
– Я уже жалею, что вас втянул в это дело, – сказал Слава.
– Это не вы втянули.
– Начал я, когда пригласил вас переводчицей. С этого момента вы уже стали участницей… А потом Иришка. Иришка не могла не рассказать. Я же понимаю, как она здесь одинока. Вряд ли она может поделиться этим со своим мальчиком. А так… Вы не думайте, Лида, я перебрал все возможные и невозможные варианты. И местную полицию, и даже попытку взять в заложницы здешнюю Аллу…
– Как так?
– А просто так: запереть ее и сказать, что мы ее убьем, если они не освободят настоящую Аллу.
– Но вы же противостоите людям без совести, которые умеют убивать…
– Я согласен, согласен… К тому же я понимаю, что они могут пожертвовать Аллой. Не только моей, но и своей.
Лидочка расплатилась с официанткой. Ради этого та оторвалась от миски с супом, который она ела за соседним столиком. Лидочка со Славой вышли на улицу.
Было уже темно. Разноцветно и уютно горели витрины, на площадке перед пабом стояли столики, за одним нестройно пели пожилые люди.
– Все-таки я думаю, она доложила своему начальству, что вы в курсе наших дел, – сказал Слава. – Может быть, вам уехать?
