Только не дворецкий - Блейк Николас (читаем книги .TXT) 📗
Детективная проза четы Коул завоевала со временем широкую популярность. Этот успех вдохновил их на многочисленные эксперименты — как с художественными приемами, так и с персонажами. Коулы, приверженцы научного подхода, изобретали с каждым разом все более изощренные орудия убийства, но их произведения всегда оставались традиционными и даже предсказуемыми. Хитросплетения очередной истории были для них скорее отдушиной, забавой для ума, способом отвлечься от активной научной и общественной деятельности. Но даже в своих детективах эти вдохновенные теоретики социализма не забывали обличать капиталистическое общество и его влияние на человека; впрочем, живое чувство юмора всегда спасало авторов от излишней назидательности.
ПОСТОЯННЫМ героем Коулов стал суперинтендант Генри Уилсон. В каждой следующей книге он открывается читателю с новой стороны, развиваясь как личность и как профессионал. Суперинтендант ведет расследование и в рассказе «У телефона», который считается самым удачным у Коулов (в некоторых антологиях он печатался под другим названием — «Сова в окне»).
Последний роман Коулов так и остался недописанным — после войны супруги направили все силы на службу обществу. Джордж Дуглас Ховард Коул активно занимался политической деятельностью вплоть до самой своей смерти. В 1959 году он скончался от диабета. Маргарет, пока позволяло здоровье, продолжала дело мужа. В настоящее время его работы по политической теории вновь обретают популярность, однако детективное наследие Коулов сегодня по-прежнему известно только знатокам жанра.
© А. Курышева, перевод на русский язык и вступление, 2011
ДЖ. Д. X. КОУЛ И МАРГАРЕТ КОУЛ
У телефона
Об «Убийстве на Дауншир-Хилл» (как его прозвали в газетах) стало известно воскресным утром в половине десятого. Это был 1920 год, один из тех чудных майских дней, когда наш климат притворяется, что вот-вот наступит лето. Суперинтендант Нового Скотленд-Ярда Генри Уилсон шел по Дауншир-Хилл, в Хемпстеде, в компании своего друга, доктора Майкла Прендергаста. Дело происходило задолго до смерти миллионера Радлетта, которая прогремела по обе стороны Атлантики, когда Уилсон, неосмотрительно уличивший экс-министра внутренних дел в махинациях, вынужден был оставить службу и удалиться в «изгнание» частной практики. В те дни он все еще оставался сотрудником уголовной полиции, и его могли в любой момент вытащить из постели по делам государственной важности; поэтому он не без колебаний подчинился требованию сестры, у которой гостил, хотя бы один день не сидеть возле телефона. Как бы то ни было, утро выдалось чудесным, и Майкл Прендергаст, один из немногочисленных близких друзей Уилсона, приехавший накануне вечером, присоединился к просьбам. И теперь они, оба во фланелевых брюках и теннисных рубашках, шагали в сторону станции Северолондонской железной дороги, где собирались сесть на поезд до Ричмонда.
— Такое ощущение, словно мы за городом, — одобрительно сказал Прендергаст, окидывая взглядом деревья в палисадниках и молодую зелень парка Хемпстед-Хит, в который упиралась дорога. — У меня за окном всю ночь ухала сова.
— Они здесь часто летают вблизи домов, — ответил Уилсон, — но я никогда раньше не видел, чтобы они селились прямо в стенах.
— Я тоже. А что?
Вместо ответа Уилсон показал на увитую плющом стену домика, который едва виднелся ярдах в ста впереди сквозь заросли сирени и молодого каштана.
— Что-то промелькнуло там, в просвете меж ветвей: скрылось в плюще, показалось снова и пропало, — сказал он.
Прендергаст удивленно посмотрел на него:
— У тебя на редкость острое зрение. Я смотрел на сирень, но ничего такого не заметил. Но даже если и так, откуда ты знаешь, что это была сова, — с такого-то расстояния?
— Я не утверждаю, — сказал Уилсон. — Может, и не сова. Я не разглядел хорошенько. Но для другой птицы великовата. Смотри, кажется, кто-то еще ее заметил.
Они как раз подошли к увитому плющом дому: теперь его фасад открылся их взгляду. У ворот на тротуаре стоял человек и с огромным интересом разглядывал дом. Когда друзья подошли ближе, он посмотрел на них с сомнением, словно прикидывая, заговорить с ними или нет. Тогда Прендергаст, который всегда был не прочь поболтать, немедленно завязал разговор.
— Вы тоже видели сову? — спросил он.
— Сову? — повторил мужчина. — Совы не видал. Зато видал человека. — Он указал на дом. — Что ему там понадобилось, хотел бы я знать?
— Может быть, это его дом, — предположил Прендергаст.
— Как же! — сказал мужчина. — Тогда зачем он полез в окно, хотел бы я знать. Сначала так колотил в дверь, что мертвого разбудил бы. А потом заметил меня и говорит, мол, что-то там не так, говорит, не отвечают, вытащил нож и полез в окно. И зачем он в дверь колотил, если это его дом, и что там не так, хотел бы я знать.
И он с подозрением сплюнул.
Через мгновение на его вопрос был дан весьма красноречивый ответ. В доме послышались шаги. Парадная дверь, находившаяся в каких-нибудь двадцати ярдах от ворот, внезапно открылась, на улицу выглянул щуплый бледный мужчина с испуганным лицом и издал неожиданно мощный для своего телосложения вопль: «Убили!» Все трое вздрогнули, и немудрено — его, должно быть, услышали как минимум в Кемден-Тауне. Увидев их изумленные лица, человек у двери смутился и, подойдя к воротам, добавил уже значительно тише:
— Прошу вас, джентльмены, не могли бы вы привести полицию? Мистера Карльюка убили.
Затем он закрыл ворота и собрался вернуться к дому. Уилсон кивнул Прендергасту, и тот пошел по дорожке следом.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он любезно. — Я врач.
— Врач ему, бедняге, уже не поможет, — сказал щуплый мужчина. — Холодный, как рыба. Видно, давно помер. — Он остановился, взявшись за ручку входной двери. — Если пойдете за полицией, сэр, я с ним побуду. Не стоит дом без присмотра оставлять, а тут никого.
— Все в порядке. — К ним подошел Уилсон, который замешкался, разговаривая с человеком у ворот. — Я из Скотленд-Ярда, вот моя визитная карточка. — Он достал ее из портсигара, и Майкл бросил на него удивленный взгляд, не понимая, какую пользу он собирался извлечь из своей должности в Ричмонде. Незнакомец взял карточку осторожно, словно паука, и окинул ее владельца неодобрительным взглядом. Он, очевидно, подумал, что полисменам следовало бы одеваться в форму, а не разгуливать во фланелевых брюках.
— Я послал того джентльмена в полицейский участок на Росслин-Хилл с сообщением, — продолжал Уилсон. — Через несколько минут полиция будет здесь. Но, как вы правильно заметили, нельзя оставлять место преступления без присмотра. Если вы будете так добры показать мне, где находится тело, я начну предварительные процедуры, а мой друг попытается установить, как был убит несчастный. Вы уверены, что это было убийство, мистер?..
— Бартон, — представился щуплый человечек. — Эдвард Бартон. Точно убийство, сэр. Прямо в голову выстрелили бедняге. Мозги по всему полу. Сюда, сэр!
Кажется, его несколько оскорбило недоверие к поставленному им диагнозу.
— Ну-ну, посмотрим, — примирительно сказал Уилсон. — Где он?
— В комнатке с телефоном, — указал Бартон. — Справа от лестницы, за стеклянной дверью. Она не закрывается из-за его ноги. Я его не трогал, только убедился, что бедняга мертв.
Когда Уилсон открыл дверь темного тесного помещения, перед ними предстало не самое приятное зрелище, однако оно полностью оправдывало уверенность мистера Бартона в своем диагнозе. На полу, скорчившись, одной ногой на пороге, лежало тело крепкого мужчины пятидесяти-шестидесяти лет. Лежал он лицом к телефону, а пальцы были согнуты так, будто он умер, цепляясь за что-то, что потом выронил. Но причина смерти была ясна: лицо и голова были в нескольких местах прострелены, весь пол забрызган мозгами и кровью. Майкл Прендергаст прошел войну и считал, что привык иметь дело со смертью, но вид старика с размозженной головой в этой душной, затхлой каморке вызвал в нем чувства, которые, как ему казалось, он давно поборол, и пришлось одолеть приступ тошноты, прежде чем он решился переступить порог.
