Открытая дверь - Рэнкин Иэн (книги без регистрации .txt) 📗
Между тем Аллан и Уэсти уже прошли непосредственно на склад, а Майк, не обращая внимания на жавшихся к стене экскурсантов, поспешил в комнату охраны и достал из настенного шкафчика ключи от нужных хранилищ. Их номера ему назвал профессор Гиссинг, он же подсказал, что обычно шкафчик бывает заперт, но день открытых дверей, по-видимому, относился не только к главному входу. На одно мгновение Майк замешкался, не сразу вспомнив один из нужных номеров; ему даже показалось, что он его забыл, но, к счастью, это оказалось не так. Майк даже отругал себя: неужели так трудно запомнить три паршивые цифры?
Три цифры — три ключа — три хранилища. Гиссинг, впрочем, предупреждал, что это не были хранилища наподобие банковских. Гораздо больше они походили на огромные стенные шкафы, в которые можно войти, но с металлическими стенами.
Выйдя из комнаты охраны, Майк молча кивнул, и двое бандитов тут же затолкали в помещение посетителей во главе с экскурсоводом. Там им предстояло оставаться до самого конца. Камеры наблюдения отключили, жалюзи на внутреннем окне опустили, чтобы пленники видели как можно меньше и не смогли ничего запомнить или узнать.
Чтобы отыскать Уэсти, Майку потребовалось времени больше, чем он рассчитывал. Ему казалось, он хорошо знает, где что лежит, но они не учли последних поступлений из музея на Чамберс-стрит. Некоторые экспонаты оказались столь велики, что их приходилось обходить, поэтому, когда Майк наконец добрался до нужного места, Уэсти только раздраженно закатил глаза. Извиняться Майк не стал — просто бросил ему ключ и отправился на поиски Аллана. Он изо всех сил старался сосредоточиться на стоящей перед ним задаче, но это было нелегко, ведь со всех сторон его окружало столько сокровищ! Слева и справа громоздились на стеллажах бесчисленные предметы, многие из которых Майк не мог идентифицировать даже приблизительно. Кельты, майя, Древняя Греция, Рим первых веков христианства… Казалось, здесь представлены все культуры и все эпохи. Вот Майк обогнул старинный велосипед с колесами разного диаметра — кажется, такие модели называли «пенни и фартинг» — и прошел мимо укутанного в ткань громоздкого предмета, который вполне мог оказаться мумией слона. Пожалуй, Гиссинг нисколько не преувеличивал, когда говорил, что здесь можно бродить неделями — и не переставать удивляться.
«А ведь я здесь в первый и в последний раз, — вдруг подумалось Майку. — Даже если сегодня все кончится удачно, он вряд ли когда-нибудь осмелится сюда прийти. Впрочем, и склад, наверное, больше никогда не откроет свои двери для широкой публики».
Увидев выходящего из-за угла Майка, Аллан кривовато ухмыльнулся. Его лицо блестело от испарины; он даже ненадолго снял парик, чтобы почесать голову.
— Ну что, пока все в порядке? — проговорил он свистящим шепотом, и Майк почувствовал, что любой ответ кроме положительного способен лишить его друга последних капель самообладания.
— Все отлично, — ответил он и, дождавшись, пока Аллан снова наденет парик, протянул ему ключ. — Кстати, ты не заметил, среди экскурсантов не было никого из наших общих знакомых? — спохватился Майк.
Аллан покачал головой, отчего его парик слегка съехал набок.
— Честно говоря, я не обратил на них внимания, — признался он с виноватым видом.
— Я тоже, — кивнул Майк. — Ну, за дело… — И с этими словами он отправился на поиски «своего» хранилища.
Последнее хранилище имело номер 37. На это указывала прикрепленная к ключу маленькая бирка. Гиссинг предупредил, что комнаты с металлическими стенами пронумерованы не по порядку: с одной стороны склада располагались хранилища под четными номерами, с другой — под нечетными. Протиснувшись в узкий проход между стеллажами, Майк стал пробираться вдоль загроможденного центрального коридора. Свой пистолет он снова засунул сзади за брюки: все охранники и посетители сидели в комнате при входе, и он не боялся наткнуться ни на кого из них. Правда, под потолком хватало камер, но Майк надеялся, что они не работают. Потом перед его мысленным взором возникла только что виденная картина: Аллан, снимающий парик, чтобы пригладить слипшиеся от пота волосы. Что, если молодые гангстеры пропустили хотя бы одну камеру и она зафиксировала его лицо? Впрочем, волноваться по этому поводу было все равно поздно.
Ну вот и хранилище… Ключ повернулся в замке, и Майк рывком распахнул тяжелую дверь. Негромко скрипнули петли. Как и говорил Гиссинг, под потолком горело несколько ламп дневного света, а вдоль стен тянулись металлические стеллажи, на которых ребром к проходу стояли десятки картин в рамах. Каждая была упакована в пузырчатый пластик и джутовое полотно и снабжена ярлыком с номером. Найдя нужные полотна, Майк сунул их под мышки и ринулся обратно. Наверное, думал он на ходу, одному богу известно, какие сокровища ему приходится здесь оставить. Будь у него время, он, быть может, захватил бы что-то еще, а так… Впрочем, картину Монбоддо Майк взял бы в любом случае. Сейчас он держал ее под левой мышкой — из двух картин она была меньшей по размеру. Что ж, если придется бежать, он знает, что бросить в первую очередь…
Но за закрытой дверью комнаты охраны все было спокойно — похоже, сорвиголовы Чиба умели сдерживать себя, когда возникала такая необходимость. Один из них уже открыл главные погрузочные ворота, и сквозь них в помещение склада лились дневной свет и свежий воздух свободы. Их фургон был уже на месте — Гиссинг подогнал его к воротам почти вплотную и открыл задние дверцы. Сам профессор ждал в салоне. При виде Майка на его лице отразилось столь явное облегчение, что Майк невольно подумал, уж не случилось ли что-нибудь с Алланом и Уэсти. А в самом деле, где они? Почему их до сих пор нет?
Нервно оглянувшись через плечо, Майк протянул профессору первую картину — работу Кэдделла, — которую Гиссинг сразу же стал освобождать от упаковки. Пока Майк искал в фургоне копию, профессор уже выставил картину из рамы — у него в этом деле был большой опыт, поэтому на всю операцию ушло не больше минуты, благо что полотно в раме удерживали небольшие деревянные клинышки, которые можно было вынуть даже руками.
Потом наступил самый ответственный момент. Майк даже затаил дыхание, когда профессор стал вставлять в старинную раму копию Уэсти. Размер, впрочем, подошел идеально, и Гиссинг, довольно крякнув, закрепил картину в раме теми же клиньями. Потом он взял оригинал и придирчиво осмотрел обратную сторону картины, выискивая на полотне или на подрамнике инвентарные номера или штампы. Перенести их на поддельную картину, — во всяком случае, так, чтобы это не бросалось в глаза, — они не могли: для этого у них элементарно не было времени. Но профессор, к счастью, ничего такого не обнаружил.
— Чисто, — буркнул он, и Майк подумал, что им повезло.
Впрочем, Гиссинг с самого начала утверждал, что инвентарные номера и ярлыки чаще всего помещают на рамах, а не на самих полотнах. В частности, именно по этой причине они остановили свой выбор на небольших по размеру полотнах: в их рамах почти никогда не бывало устанавливаемых для прочности крестообразных раскосов, а значит, меньше была вероятность того, что где-то появится идентификационная метка.
— Заворачивай, — скомандовал профессор, а сам уже взялся за вторую картину — за шедевр Монбоддо.
Майк потянулся к брошенной им пузырчатой пленке и мешковине, но услышал какой-то шум. Подняв голову, он увидел появившихся из недр склада Аллана и Уэсти. Каждый из них нес в руках по три картины, и Майк едва не хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть?! Именно поэтому они и провозились дольше, чем он.
— Все в порядке? — спросил Майк чуть дрогнувшим голосом.
— Угу, — отозвался Аллан.
Пот ручьями стекал по его лицу, капал с подбородка, и Майку вдруг пришла в голову дурацкая мысль: смогут ли следователи определить ДНК по каплям пота? В любом случае выяснять это сейчас, пожалуй, не стоило — на это просто не оставалось времени. Уэсти уже начал разворачивать одну из картин. Как и профессор, он хорошо знал, что и как нужно делать, да и время работало против них. Кто знает, вдруг участники следующей экскурсии начнут собираться раньше обычного?
