Девять граммов пластита - Баконина Марианна Станиславовна (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
– У меня выпуск! – запротестовала Лизавета. – Вы, наверное, не знаете, что это такое, я вам объясню. Новости должны выходить точно в срок…
– А вы опаздываете! – укоризненно усмехнулся рубоповец. Лизавету опять поразило несоответствие между его грубой, даже грозной внешностью и мягкой, искренней манерой вести разговор.
– Именно. Я опаздываю, а вы меня еще больше задерживаете.
– Так вы сами в этом и виноваты.
– Ничего подобного, я ответила на все ваши вопросы.
– Не на все! Далеко не на все! Вот что, Елизавета Алексеевна, – он по-прежнему умудрялся говорить мягко, – я тоже работу работаю, а не с телезвездой кокетничаю. У меня сотрудник в больнице с ножевой раной, а вашего коллегу Айдарова нашли мертвым. И оба эти убийства тоже на мне…
– Что вы сказали?! Кирилл?…
– Убит. Вчера вечером. Когда вы играли в «ничего не знаю». Сейчас будете повторять то же самое?
– Я действительно… – Лизавета облизнула вдруг пересохшие губы.
– И я не знаю. Но посмотрите: вы с этим парнем работаете по «Тутти-Фрутти», потом у вас взрыв в машине, причем то, что пострадал другой человек, – это чистая случайность, а вот Айдарова, который расследовал дело об отравлении, убивают всерьез. И покушение на моего сотрудника, который работал с Айдаровым. Чудом жив остался, сейчас без сознания. Есть у меня основания полагать, что эти события связаны?
– Есть… А как… – Лизавета вдруг поняла, что не помнит имени гориллообразного рубоповца. – А как вас зовут?
– Игорь. Игорь Горный.
– Игорь, у вас есть все основания думать что угодно. Но взрыв, если он действительно был не случайным, не имеет отношения к «Тутти-Фрутти». Поверьте мне. И не в меня, по крайней мере, не в меня одну целились.
– Почему?
– Хорошо. Отвечу. На мой взгляд, взрыв связан с угрозой по телефону. Помните, ваш сотрудник еще бегал узнавать, откуда звонили? Так вот, мы тут поразмышляли. Эта угроза, скорее всего, имеет отношение к другому расследованию. Мы с журналистом Савельевым занимаемся делом о злоупотреблениях в здравоохранении: льготные лекарства, страховки и всякое такое. Мы как раз должны были ехать на внеплановую съемку. Предстояла встреча с одним человеком, который должен был передать материалы о злоупотреблениях.
– Но ведь съемка была внеплановой. О ней никто не мог знать.
– Это не совсем так. Уже когда вы ушли, мы нашли в кабинете у Саввы, так его зовут, подслушивающее устройство. Заметьте, не у меня в кабинете, а у него! Именно в этом кабинете мы обсуждали все документы, планировали съемки и прочее.
– И вы молчали об этом? – возмутился рубоповец.
– Почему? Савва уже, наверное, сообщил.
– А вы?
– А что я? «Жучок»-то не у меня!
– Но ведь машина ваша!
– Я это и не скрывала. Ну как, удалось мне вас убедить, что взрыв не имеет отношения к «Тутти-Фрутти»?
– Наполовину. Это все косвенные доказательства. Конечно, будем проверять…
Какое – то время они ехали молча. Надо отдать должное старшему оперуполномоченному Игорю Горному, машину он водил прекрасно. Правила не нарушал, но и клювом не щелкал. Уверенно обгонял на светофорах, знал проулки-закоулки, причем дорога не мешала ему разговаривать.
– Кстати, этот Айдаров, что он за человек? – вдруг спросил Игорь.
– Трудно сказать. – Лизавета, как раз размышлявшая, как бы половчее разведать насчет убийства и возможности сделать об этом репортаж, растерялась. – Я его не слишком хорошо знала. Встречались на съемках. В прошлом году раза два были в одной компании, праздновали что-то, не то двенадцатое июня, не то пятое мая…
– А пятое мая почему? – удивился милиционер.
– Это как для вас десятое ноября. День печати, только по-старому.
– И что?
– И все. Я не могу сказать, какой он был. Тщеславный – это точно. Честолюбивый, как все мы. Обидчивый, если ругали его лично, а так вполне объективный. Еще любил всем рассказывать про своего прадедушку перса, все повторял, что унаследовал от предка любовь к халатам и гаремам. Любил вкусно покушать. Больше ничего не скажу. Все-таки шапочное знакомство.
– Понятно. – Рубоповец затормозил. Пока Лизавета говорила, они добрались до студии. – А с кем он дружил, не знаете?
– Нет.
– Хорошо. Спасибо. И еще хорошо, что вы мне рассказали про это медицинское расследование. И насчет «жучка». Будут какие-нибудь новости, звоните. – Горный продиктовал телефон.
– Хорошо, – кивнула Лизавета. – А если я позвоню, чтобы узнать, можно ли сделать репортаж об убийстве Айдарова и возможной связи между этим убийством и происшествием в «Тутти-Фрутти»?
– Это повредит следствию, – стандартно ответил Горный.
Старая правоохранительная песня. Причем все поющие о тайне следствия отчего-то полагают, что, слушая этот напев, народ, и в частности журналисты, должен молчать, склонив головы. Лизавета пристально, не отрываясь, смотрела в глаза собеседника. Он не выдержал:
– Это действительно может повредить работе. Как вы не понимаете!
– А собственно, что я должна понимать? Я и так знаю про убийство. Знаю, что у вас есть определенные предположения. И могу сказать об этом в эфире. Картинку мы подберем. Так что по большому счету можно обойтись и без звонка. К тому же «Интерпост» наверняка даст сообщение об убийстве. Я же хотела проконсультироваться, именно чтобы «не повредить следствию».
– Ладно, – неожиданно согласился оперативник. – Этим занимается Центральное РУВД, их убойный отдел. А я через нашу пресс-службу попробую что-нибудь передать. Только ничего лишнего.
– Разумеется. – Лизавета взглянула на часы: оставалось ровно полтора часа на то, чтобы причесаться, просмотреть агентства и попросить выпускающего выделить корреспондента, который съездит в «Интерпост», свяжется с милицией и сможет дать хоть что-нибудь к первому выпуску.
Сообщение об убийстве комментатора «Интерпоста» пошло первой новостью в час дня. Лизавета сама перемонтировала и переписала материал о попытке отравить хлеб в «Тутти-Фрутти», а Саша Маневич занялся непосредственно убийством. Он, к счастью, был на работе и сумел за час прозвониться знакомым милиционерам и записать интервью с начальником петербургского отделения «Интерпоста». К концу дня он пообещал дать картинку с места происшествия. У него были хорошие связи в Центральном РУВД, где ему пообещали всяческое содействие.
К четырем дня вернулся со съемок Савва, очень довольный. Он действовал строго по разработанному накануне плану и рассказывал о своих приключениях долго, в красках.
Рано утром он договорился о встрече с начальником ГУВД. Василий Игнатьевич Коровин согласился принять назойливого журналиста, лишь когда тот сообщил, что только начальнику расскажет о возможных виновниках взрыва на улице Чапыгина, причем рассказать нужно немедленно, иначе что-то подобное может повториться.
Сводка с подчеркнутым красным маркером сообщением о взрыве в машине телеведущей Зориной уже лежала на столе Коровина.
Савва, как и было задумано, передал ему материалы, полученные в Счетной палате, и подслушивающее устройство.
Василий Игнатьевич перелистал сколотые скрепкой листки.
– Ну и что?
– Это имеет прямое отношение к взрыву в машине Зориной.
– Почему вы так думаете? – Василий Игнатьевич знал о медицинских деньгах и связанных с ними интригах и противоречиях значительно больше, чем Савва и даже чем Счетная палата. Но он сознательно сторонился политики, справедливо полагая, что в лесу, где растут политико-экономические сосны, ничего, кроме шишек, не найдешь. Поэтому без крайней нужды он не вмешивался в дела такого рода. И сейчас не хотел вмешиваться.
– Дело в том, что мы занимаемся этими злоупотреблениями. И как раз вчера должны были ехать на встречу, очень важную. Даже съемки планировали. Когда мы шли к машине, прозвучал взрыв.
– Ну и что? – упрямо повторил Коровин и дотронулся до вдруг покрасневшей лысины. Савву красная лысина изрядно развеселила.
– Да в принципе ничего. Просто все складывается так, что, кроме лекарственников, подозревать некого! Им потребовалось нас припугнуть, и они немедленно подсунули бомбу в машину. Они это подстроили! И вы должны принять меры!
