Принц с опасной родословной - Жукова-Гладкова Мария (серия книг .txt) 📗
Обе девицы хихикнули, парень матюгнулся, но заведение тем не менее покинул. Девицы, как я поняла, остались. Чего мне ждать? Но выходить-то все равно надо.
Оправив платье, я вышла. Они так и стояли у раковин. Я вопросительно посмотрела на них. Тут из своей кабинки вылетела рыжая и, даже не помыв рук (ей вообще-то следовало посушиться полностью), пролетела мимо нас троих. Ее каблучки зацокали в коридоре.
– Ты кто? – спросила блондинка.
Я запустила руку в сумочку, извлекла журналистское удостоверение и продемонстрировала штатным сотрудницам ночного клуба. Заглянув в него, они обе зашлись в приступе истерического хохота. Я демонстративно приподняла парик и сделала легкий поклон. Девицы захохотали еще громче.
– А что смешнее, девочки? Удостоверение или мой внешний вид? – вежливо поинтересовалась я.
– Юля, – посмотрела на меня блондинка, вытирая слезы, – если наши хозяева узнают, что вы оказались в клубе, то у нескольких наших мальчиков полетят головы. За то, что пропустили вас сюда. – Она перешла на «вы».
– А что такое? – невинно спросила я.
– У нас есть черный список. Тех, кого в клуб нельзя впускать ни при каких условиях. Вы в нем стоите одной из первых.
– Но раз уж вы здесь, – добавила вторая с подленькой улыбочкой, – мы вам кое-что покажем. Только, пожалуйста, не ссылайтесь на нас.
– Мы просто хотим сделать небольшую гадость… кое-кому. Идемте. Только быстро, а то нам в самом деле нужно в зал.
Девицы схватили меня за руки и потащили как раз к той двери, за которой я совсем недавно исключительно плодотворно провела какое-то время.
Блондинка распахнула ее – и я увидела, что из правой комнаты в каморку струится свет. Левая теперь была погружена во мрак. Рыжая с депутатом забыли выключить? Или там новый посетитель?
Блондинка первой заскочила в каморку, я за ней, последней залетела брюнетка. Затем блондинка взвизгнула, но быстро заткнула рот рукой. Ее подруга прошептала: «Мамочки!» – и осела в одно из кресел.
На кровати лежал депутат Ефимов. Из его груди торчал здоровенный тесак.
– Что ты думаешь о Смирновой? – спросил Александр Евстафьевич у дочери.
Светка молчала какое-то время, потом сказала:
– Надеюсь, я ее заинтересовала. Мне, правда, пришлось немного изменить наш первоначальный план… Но на Смирнову невозможно давить! Она сама решает, что ей делать, а что не делать! Если бы она была мужчиной…
– Н-да, и мужика-то ведь к ней не подошлешь. – Ковальчук задумчиво потер переносицу. – Она сдвинута на любви к этому своему кретину. Хотя сейчас… После того, как он ее оговорил…
– Папа, после знакомства со Смирновой я не могу даже предположить, что она решит! И в смысле своего парня тоже. Ей не так-то просто задурить голову. Даже мне. Кстати, барону бы надо снова о себе напомнить. Что ему скажем?
– Пусть пока сидит в своей Германии. Но вопрос мы решим. Не упускать же такие деньги?!
Глава 13
Не раздумывая ни секунды, я извлекла фотоаппарат из сумочки и сделала пару кадров, затем так же быстро фотоаппарат убрала и повернулась к девицам. Я помнила план здания, но решила, что лучше этого не показывать штатным сотрудницам.
– Выведите меня отсюда, – попросила я. – Не через главный вход.
Блондинка судорожно кивнула.
– Пойдемте, – брюнетка уже пришла в себя.
И тут я вспомнила про Татьянин плащ…
Но девчонки уже тащили меня куда-то под лестницу, на которой мне не довелось побывать, открыли там дверь, пробежали по коридору и остановились перед дверью, ведущей на улицу. Я сказала про плащ.
– Не волнуйтесь, мы его возьмем, отвезем домой. Мы вдвоем квартиру снимаем, – сказала блондинка. – Мы позвоним вам.
Я вручила им свою визитку.
– Согласитесь на интервью? – Я ни на секунду не забывала о своей работе.
– Да. Только без фотографий. И не снимать, а в газету. Мы позвоним. Идите, Юля!
Они раскрыли дверь, и я выскочила в ночь, пробежала два квартала, несколько раз чуть не упала на скользком асфальте (самое то по нему в босоножках бегать), наконец остановилась, привела в норму дыхание, сбившееся скорее не от бега, а от переживаний, сунула руку в сумочку, выключила диктофон, извлекла сотовый и уже собралась набирать номер Лопоухого, когда увидела впереди его «Мерседес». Или не его – в общем, тот, на котором он меня сюда привез. Но до него придется идти по сплошному льду… Этот идиот что, другого места для парковки найти не мог?
Я быстро сняла босоножки и босиком (то есть в тоненьких колготках) пронеслась до «Мерседеса» и постучалась в стекло у водительского места. Дверца тут же распахнулась, и из машины показалось удивленное лицо Лопоухого.
– Как ты здесь оказалась? – спросил он.
Я обогнула машину, села на место пассажира, поджав под себя ноги, и в двух словах описала случившееся. Кое-что, признаться, опустила. Лопоухий выслушал меня внимательно, потом набрал номер Сухорукова и повторил мой отчет ему, правда, немного сократив. Сухоруков велел передать трубку мне.
– Твои предложения, Юленька? По «ноль-два», надеюсь, еще не звонила?
– Да я по «ноль-два» никогда не звоню, Иван Захарович, я обычно по личным телефонам своих знакомых. Сегодня Генка дежурит. Желаете группу захвата сорганизовать? Для хороших людей, думаю, все можно сделать.
Иван Захарович задумался на мгновение, потом сказал, чтобы я спокойно ехала домой. Повременим с группой захвата.
– А может, подождать в окрестностях? – предложила я. Мне в самом деле было интересно, чем дело кончится. Схватят рыжую или не схватят? И за что прикончили депутата?! В «Мерседесе»-то тепло ждать, это не босой в одной «змеиной шкурке» по улицам бегать. – Только машину следовало бы поменять. И мне, пожалуйста, пришлите что-нибудь из теплой одежды. И обуви, желательно без каблуков. Если позвоните Татьяне, она что-нибудь подберет у меня в квартире.
Сухоруков опять задумался и заявил: сделаем. Ждите, только подальше от клуба.
Когда мы распрощались с Иваном Захаровичем, Лопоухий вдруг заметил, что я прибежала босая.
– С вами тут станешь последовательницей Порфирия Иванова. Слышал про такого? Для них нормально босиком ходить, даже по снегу.
Лопоухий заявил, что вопрос о нормальности со мной обсуждать не намерен. Я огрызнулась и заметила: могли бы туфли на более низком каблуке купить. Или решили из меня дылду сделать? Почему теперь мужчинам так нравятся эти «вешалки», которые на женщин-то совсем не похожи?
Виталя заявил, что модели ему никогда не нравились. Впрочем, и я тоже. Я поинтересовалась, каких женщин он предпочитает.
– Зачем мне это нужно? – огрызнулся Виталя.
– Просто любопытно, – ответила я, одновременно подумав: «Тоже, что ли, извращенец какой-нибудь?»
– В теле, – родил Лопоухий. – С большой грудью. В общем, чтобы все было.
Я порадовалась: Виталю можно не опасаться и спокойно оставаться с ним наедине. Я совсем не в его вкусе. Не изнасилует, хотя несколько раз за время нашего знакомства обещал придушить.
За этими милыми разговорами прошло примерно полчаса. Рядом с нами притормозили неприметные «Жигули». Еще минут через десять появились вторые, в них мне привезли одежду и обувь. Более того, приехала сама повелительница змей с двумя особями в термосах.
– Как ты, Юлька? – спросила меня соседка, осматривая со всех сторон. – Все в порядке?
– Таня, твой плащ там остался, – кивнула на клуб. – Девчонки, правда, обещали вынести…
Татьяна махнула рукой и заявила, что потребует компенсации у Ивана Захаровича. Раз не сообразил мне сразу купить верхнюю одежду вместе с платьем и париком, пусть ей теперь покупает.
– Он будет рад, – вставил Лопоухий.
– А тебя никто не спрашивал. И вообще подслушивать нехорошо.
Татьяна посмотрела на его уши. Уши покраснели, сам начальник охраны тоже.
Чтобы немного разрядить обстановку, я предложила продвигаться к ночному клубу. Вид у меня был еще тот: на «змеиную шкурку» была надета турецкая кожаная куртка большого размера (явно с плеча кого-то из охранников Сухорукова), в которую поместились бы три такие, как я. На ногах – высокие кроссовки (мои собственные). «Мерседес» мы оставили без присмотра (такие машины обычно не воруют), сами распределились по «Жигулям». Мы с Татьяной и Лопоухий – в одной машине, двое его подчиненных – в другой. Припарковались с двух сторон ночного клуба, правда, на некотором удалении, чтобы, не дай бог, не привлечь ненужного внимания. Я предпочла дежурить у служебного входа.
