Интервью с магом - Леонтьев Антон Валерьевич (чтение книг .TXT) 📗
Иллюзионист встретил меня чрезвычайно радушно и проводил в свой кабинет, занимавший почти весь последний этаж. Никакой нарочитой роскоши, никакой позолоты и сомнительных шедевров «творцов» наподобие Сальвадора Аскольдова. Все выдержано в темно-синих, серых и жемчужных тонах, на стенах – афиши на разных языках и фотографии.
Марк галантно поцеловал мне обе руки, я опустилась в глубокое кожаное кресло и выпалила:
– Меня снова уволили!
И поведала ему обо всем, что со мной произошло. Марк тотчас схватил трубку телефона и забормотал, сверкая глазами:
– Аскольдов допустил очень крупную ошибку! Я ведь тоже далеко не последний человек в нашей стране, и тоже знаком кое с кем на самом верху! Я немедленно решу проблему...
– Нет! – заявила я так энергично, что Марк даже вздрогнул.
– Но я думал, ты очень хочешь вести эту программу, – произнес он в недоумении.
– Очень хочу, но только не по причине того, что ты поговоришь с нужными людьми, – ответствовала я. – К тому же... Всем наверняка уже известно, что меня заменили Безенчучкой, и если ее снова заменят мной, то ситуация будет курам на смех. Я, Катя Саматоха, не такая, чтобы мною бросались! Не хотят – и не надо. Займусь новым, гораздо более крутым проектом. А программу с Софьей все равно закроют, причем очень быстро. Харизма у нее не та! Лошадиная!
Беда была только в том, что у меня не было нового проекта. Просто я хорохорилась, распускала хвост перед Марком, а самой хотелось выть от отчаяния. И он, кажется, понял это.
Подойдя ко мне, иллюзионист присел на подлокотник кресла, нежно погладил меня по щеке и поцеловал в макушку. О, неземное блаженство, не сравнимое ни с каким секс-марафоном!
– Ты должна знать, Катюша, что я всегда буду с тобой, – произнес нежно Марк, и сердце у меня запело от его слов. – Если хочешь, можешь прямо сегодня приступать к работе над моим новым шоу иллюзий, премьера которого состоится в начале следующего года.
Я тут же представила себя в роли девушки, распиливаемой магом на две части. Нет, для всяких трюков у него имеются длинноногие блондинки, а я могу войти в команду креативщиков. Но на меня будут косо смотреть, понимая, что я попала туда по протекции шефа…
Посему я гордо отказалась. Марк, еще раз поцеловав меня, теперь за ушком, заметил:
– Искренне надеюсь, что ты еще передумаешь, Катюша. Кстати, Аскольдов пытался нагадить и мне. Я узнал, что он хотел сделать так, чтобы мой контракт с Государственным Кремлевским дворцом расторгли, а ведь именно там состоится премьера моего шоу иллюзий. Ничего, естественно, у этого сумасшедшего не вышло, но все равно, неприятный осадок остался...
Тогда я окончательно поняла, что с Марком мы находимся в разных весовых категориях, вернее, обитаем в разных мирах. Он – известный во всем мире, богатый, удачливый, влиятельный маг. А я – дважды бывшая ведущая, уволенная с последней программы еще до того, как она вышла в эфир...
Однако я собрала волю в кулак и не пожелала показать, что готова разрыдаться. Что-то в последнее время я слишком часто рыдала и излишне рьяно налегала на спиртное…
– У меня имеются и хорошие новости, – сообщил Марк и зашелестел бумагами на письменном столе. – Удалось установить, кому принадлежит номер, по которому Светлана звонила за пару часов до своей смерти.
Отбросив жалость к собственной персоне, я поинтересовалась:
– И кто же это? Один из прислужников Аскольдова?
– Последнее мне не известно, – сказал Марк. – Мобильный телефон зарегистрирован на некоего Кронсберга Дениса Викторовича. Имеется и его адрес. Так что если желаешь...
Конечно же, я желала! Однако спросила, может ли Марк позволить себе заниматься подобными пустяками и забросить подготовку к собственному шоу.
– Ради тебя, Катюша, я пойду на все! – ответил Черносвитов таким серьезным тоном, что я не могла не поверить.
Кронсберг обитал в Северном административном округе столицы, а именно в Ховрино, одной из новых многоэтажек. Дома его не было, вернее, никто не открывал, поэтому нам пришлось ждать. Наконец повезло, вышла одна из соседок, и мы быстро нырнули в подъезд.
Поднимались мы, конечно же, пешком, причем на тринадцатый этаж. Внезапно, когда мы были почти у цели, Марк прижал меня к себе и поцеловал. У меня закружилась голова, как будто я, как в детстве, нанюхалась болиголова. Сопротивляться я и не думала. Мы бы так долго стояли на площадке между двенадцатым и тринадцатым этажами, если бы нам не помешали самым бесцеремонным образом – по лестнице, топоча каблуками, кто-то скатился. Я только успела заметить рыжую косицу, почти скрытую кепкой. Это привело меня в чувство, и я сказала:
– Мы здесь совершенно за иным!
Хотя, если честно, не была в этом уверена! Мы поднялись на тринадцатый этаж, подошли к искомой квартире и позвонили. Никто не открыл. Но затем я обнаружила, что входная дверь не заперта! Однако подозрительно…
Мы оказались в скудно обставленной квартире. Марк позвал хозяина, и в ответ до нас донесся стон. Мы с иллюзионистом бросились на кухню и увидели лежащего на полу мужчину лет тридцати с небольшим. Он был смертельно бледен, а на линолеуме под ним растеклось большое кровавое пятно.
– Господи, что с вами? – запричитала я, хотя и так было понятно – на человека было совершено разбойное нападение. Его, как и Свету, зарезали!
Несчастный силился что-то сказать, но на губах лопались кровавые пузыри. Пока я искала телефон, Марк уже вынул мобильный, набрал номер и произнес:
– Немедленно приезжайте, речь идет о ножевом ранении. Адрес...
Он продиктовал адрес Кронсберга. Я склонилась над жертвой, и мужчина выдохнул:
– Я не хотел... Они убили меня за то, что я решил выйти из игры... Мальчик... Феликс...
– Что с ним? – воскликнула я, но хозяин квартиры странно дернулся, шумно вздохнул – и затих.
Марк, глянув на него, сказал:
– Кажется, он мертв. По всей видимости, задето легкое. Или не исключаю, сердце. Мы сделать ничего не можем, требуются медики.
Я в ужасе уставилась на мужчину. Марк отрывисто произнес:
– «Скорая» будет с минуты на минуту...
– Вообще-то я бы не была так уверена, – вырвалось у меня.
Я понимала, что мы попали в некрасивую историю. И тут мне вспомнился тип, помешавший нам целоваться на лестнице.
– Тот рыжий в кепке и убил его! – сказала я уверенно. – Он вылетел с тринадцатого этажа!
– Да, вполне вероятно, – заметил Марк, обшаривая кухню.
Я спросила, что он делает.
– Нам надо ретироваться, – тут же откликнулся он, – иначе придется иметь дело с милицией, что совершенно не входит в наши планы. Но если хозяин квартиры был связан с похитителями, то, не исключено, здесь имеются улики…
Я, окончательно наплевав на моральные запреты, принялась вместе с Марком обыскивать жилище. В углу я заметила компьютер, и Марк занялся им, пояснив:
– Возьмем только жесткий диск, мои ассистенты с ним разберутся.
Мое внимание привлекла большая тетрадь в черной обложке, лежавшая на диване. Я раскрыла ее и увидела странные записи – колонки цифр и букв, а помимо того – несколько фотографий. Мужик, лежащий сейчас на полу, и рыжий тип с косицей. Он же и две женщины. Опять он и девочка с сенбернаром.
Я сгребла тетрадь, решив, что с ней можно разобраться и позже. Тут раздался пронзительный звонок домофона, и меня едва не накрыл инфаркт.
– «Скорая» приехала, – констатировал Марк, пряча в карман плаща жесткий диск. – Нам здесь делать больше нечего. Жаль, что времени не так много, иначе бы обыскали квартиру получше.
Мы покинули квартиру и по лестнице спустились вниз. У подъезда находилась машина «Скорой помощи», подле которой стоял и курил седой шофер. С индифферентным видом мы прошествовали мимо и устремились к припаркованному неподалеку джипу Марка. Меня всю трясло – еще бы, я преступила закон, да еще таким наглым образом! Но я ни в чем не раскаивалась и ни о чем не сожалела. Тем более что со мной был Марк.
