А я леплю горбатого - Алешина Светлана (книги хорошего качества .TXT) 📗
Строго-настрого запретив ей посвящать кого бы то ни было в наши планы и действия, мы по ее испуганному лицу поняли, что рандеву ей предстоит с Ярославом Сосновским. Впрочем, Маринка и без напоминаний всегда держит язык за зубами, но нам было слишком скучно, чтобы лишить себя удовольствия почитать ей перед отъездом мораль.
— Посмотрите, здесь тропинка! — крикнул Виктор, когда наша процессия остановилась как раз напротив дома Журавлевых.
Я подняла голову и наконец посмотрела не себе под ноги, а вверх: двухэтажный особняк был хоть и деревянным, но довольно внушительного вида строением. Хорошо еще, Алевтина заранее предупредила, что этот дом им с Андреем Николаевичем достался в наследство от родителей. И к нему вела узкая, но заметная даже в ранних сумерках тропинка.
— Похоже, недавно здесь кто-то был. — Кряжимский встретился с моим недоумевающим взглядом.
— Но… Аля утверждает, что они зимой никогда сюда не приезжают. К тому же дорожку и снегом не успело сильно занести, значит, посетители побывали буквально на днях, — объяснила я.
— Что-то мне все это не нравится, — подал голос Виктор. — Хозяева утверждают, что их здесь не было, а дорога к дому протоптана. Ничего не понимаю!
Чтобы понапрасну не ломать голову, мы стали пробираться к калитке. Идти приходилось след в след, но по утрамбованному снегу это было намного легче, чем проваливаясь по колено в сугробы. «И все-таки тропинка именно протоптана, хотя и довольно прилично, а вовсе не расчищена лопатой, как у некоторых других домов», — отметила я с интересом, когда моя нога неожиданно соскользнула в сторону и я снова провалилась в снег.
Открыть калитку было парой пустяков, и уже через секунду мы очутились возле входной двери.
— Ух ты! — присвистнул Виктор. — С каждой минутой мне это все больше не нравится.
Я подошла ближе: навесной замок был взломан, но снова вставлен в цепочку очень аккуратно. Я достала из сумки полиэтиленовый пакет, прихваченный из дома на всякий случай, и сунула туда железное — в буквальном смысле! — доказательство чьего-то незапланированного проникновения на дачу Журавлевых. Виктор сделал несколько снимков:
— Вдруг пригодится… Конечно, жаль, но ключи нам, похоже, сегодня не понадобятся, — усмехнулся он, осматривая еще один взломанный дверной замок.
Мы осторожно вошли в дом и включили свет. Я даже сначала зажмурилась — не-., известно, какие еще сюрпризы преподнесет нам этот показавшийся таким милым дом.
Впрочем, неожиданности не произошло — даже невооруженным взглядом было видно, что на даче кто-то побывал: вещи перерыты, лежат где попало, не на своих местах. Вообще-то особого беспорядка я не заметила, но все-таки хозяева очень редко оставляют открытыми дверцы кухонного шкафа, если уезжают на всю зиму в город. Припомнив идеальный порядок в квартире Журавлевых, я поняла, что Аля не забыла бы убрать подальше всякие домашние мелочи, создающие сейчас дисгармонию в нашем общем впечатлении от этого дома. Виктор сделал еще несколько снимков и не стал зачехлять фотоаппарат.
Впрочем, не заботясь особо о чистоте и порядке, непонятный посетитель все-таки действовал как-то целенаправленно. Мы еще раз осмотрелись.
— Какие-то ненастоящие воры приходили, — покачал головой Кряжимский, вынимая из ящика стола серебряную ложку. — Ничего особенно ценного не пропало. Это странно — обычно если на дачах промышляют не очень опытные домушники, то их все равно кто-нибудь страхует. Но пропустить такое.., хм…
Последнее, не совсем понятное восклицание можно было расценивать как угодно, но мне почему-то послышалось в нем пренебрежение.
— У вас, Сергей Иванович, большой опыт, так что спорить не берусь, — улыбнулась я, намекая на профессиональный журналистский стаж работы с криминальными материалами, из которых можно было почерпнуть еще и не такие сведения.
Дальнейшее обследование места происшествия поставило нас перед еще большими странностями: из посуды исчезли только несколько стаканов, о чем явно свидетельствовало пустое пространство в шкафу, но зато все алюминиевые тазы и кастрюли были на месте. «Значит, точно здесь побывали не охотники за цветметом, — решила я. — Если это профессиональные воры, то тоже довольно странные: вполне приличные покрывала на диванах остались в целости и сохранности».
— А вот это уже интересно, — донесся голос Виктора откуда-то из кладовки.
При ближайшем рассмотрении маленькое помещение, примыкавшее к кухне и имевшее запасный выход из дома, оказалось не продуктовым складом, а каким-то подсобным помещением, прототипом садового домика для хранения всякого рабочего инвентаря.
— Ольга Юрьевна, посмотрите, почти все на месте, а плоскогубцев нет, — показал мне Кряжимский на какой-то специфический портфель с кармашками и углублениями, лежащий на полке.
Действительно, одно место среди других инструментов зияло пустотой. «Хм, целый набор с перламутровыми ручками, — заметила я. — Вряд ли настоящему дачному ворюге мог понадобиться всего один предмет. Уж взял бы весь набор, а так…» Из остального инвентаря ничего не пропало. Вот только еще резиновых перчаток, о которых говорила жена Журавлева, мы тоже нигде не могли найти, а это уже наводило на определенные мысли.
— По меньшей мере мне кажется странным, почему же сторожа не было на месте? — мучился над вопросом Сергей Иванович.
Мы переглянулись, и уже в наступившей темноте мужчины отправились на его поиски. Вообще-то до полуночи было еще далеко, но зимние сумерки навевали какое-то зловещее воспоминание о недавних происшествиях, поэтому я предпочла попутешествовать по снежным просторам Мишуткиной Поляны, вместо того чтобы просто поджидать возвращения их на даче. Но подумать о чем-либо мне просто не пришлось — приходилось смотреть под ноги, чтобы снова не оказаться в сугробе. Честно говоря, в пустом дачном поселке наши темные фигуры на фоне белого снега смотрелись довольно экзотично, когда мы почти в полной темноте брели по улице к дому сторожа Оказывается, он нас уже поджидал.
— А я думал, опять Журавлевы приехали, — поприветствовал он нас с порога, убирая двустволку за спину. — Увидал свет в окошках и успокоился, потом гляжу, незнакомый кто-то… Проходите в дом, чаем угощу, а то баб Вера моя в город сегодня уехала — внучек повидать.
Видимо, журналистские удостоверения внушили к нам не только уважение, но и доверие, потому что Николай Федорович сразу же пригласил нас в дом. После пяти минут разговора по душам лицо сторожа покрылось мертвенной бледностью.
— Откуда ж мне знать-то было, разве ж я мог подумать?.. Ой, старый дурак!.. Кто ж тогда это был-то? — испугался он, когда мы рассказали, что Журавлевы не выбирались на дачу с самой осени. — Я ж и тропку увидал к дому, и мужика какого-то, вот сослепу и подумал, что Андрей Николаевич приехал…
Оказалось, Николаю Федоровичу пятого января позвонили из города и сообщили, что его дочь находится в больнице.
— Я и подумать не мог, что без меня тут случится чего! Баб Вера дома осталась — нельзя же совсем без присмотру службу бросить. А в случае чего — на соседней улице Макаровы приехали. Они каждую зиму наведываются, я даже специально для них там дорогу расчищаю. Ну, и в тот раз попросил, чтоб они за моим хозяйством присмотрели, да в случае чего баб Вере помогли — откуда я знал, на сколько уеду, дочь все-таки заболела!
— И Макаровы не видели вновь прибывших? — поинтересовалась я.
— Видели, — с готовностью кивнул сторож — Да только им и дела нет, кто на свою дачу средь бела дня пожаловал Сказали мне уж потом, что Андрей Николаич тьфу, ну, этот мужик, наверное, свою машину на трассе оставил, а сам пешком к дому пошел. Так неудивительно — снегу полно, я там не чистил, потому как не ждал никого. А они его издали увидали, этот мужик еще с ними поздоровался.
«Совсем обнаглел! — изумилась я. — Мало того, что средь бела дня на чужую дачу пожаловал, так еще и с соседями здоровается, чтобы подозрений не вызывать! Хорошо, что хоть запоминающийся цвет машины — темно-зеленый, вот только марка неизвестна».
