Забытые на обочине - Горохов Александр Сергеевич (электронная книга .TXT, .FB2) 📗
Он уже поднимался на лифте, когда подумал, что брат Геннадий за эти годы стал для него окончательно чужим человеком, и невоможно даже предположить, что он из себя представляет и чем живет. Никаких писем он не получал от него лет семь, в сумасшедшем родственнике Геннадий не нуждался, что вполне закономерно. Ни обижаться на него, ни помощи ждать не следует. И вообще - лучше бы всего было ограничится телефонным разговором, спросить, как найти могилу родителей и на этом отношения прекратить. Благо их и не было.
Но все-таки - полукровная родня, батюшка, можно сказать, общий.
Лифт остановился, Гриша вышел на лестничную площадку, нашел дверь под цифрой 46 и нажал на звонок. В глубине квартиры послышались быстрые шаги, двери распахнулись и на пороге появилась миниатюрная девушка с копной черных волос, в черном трико, на высоких каблуках. Из-за спины её ударила громкая музыка.
- Вы к кому? - с веселым удивлением спросила она.
- Я Нестеров... Кира?
- А! Нет, я не Кира! - девушка повернулась в коридор и прокричала. Кира Дмитриевна это к вам! Вы заходите.
Гриша ступил в большую прихожую и увидел, как издали, из кухни, со сковородой в руках вышла высокая женщина в неряшливом халате, небрежная в одежде, растрепанная, откровеннно усталая и лишь с большим трудом натянувшая на серое лицо вежливую улыбку.
- Григорий?
- Да.
- Идите за мной.
Красотка в тугом трико хмыкнула и нырнула в другие двери, именно из-за которых, сотрясая стены, грохотала музыка и доносились веселые голоса.
Кира ввела Гришу в маленькую комнату, тесно, словно на мебельном складе, заставленного кроватями, шкафами, тумбочками - в углу спал младенец.
Здесь не жили, здесь только ночевали, болезненнно подумал Гриша, не зная, куда даже свою шляпу положить.
- Раздевайтесь, Григорий. - Кира поставила сковороду на стол. - На музыку и прочее не обращаейте внимания. Это соседи у нас молодые обормоты, им не запретишь.
- Соседи? - потерялся Нестеров. - Мать писала, что отец получил... Генеральскую квартиру в Москве.
Кира неприязненно покривила пухлые губы.
- Получил. Это она и есть. Четыре комнаты. Но теперь, чтобы выжить, три комнаты мы сдаем, как видите.
- Сдаете?
- Да. Тем и живем. Ничего большего ваш братец заработать не может.
Кира заведомо была враждебна как к нему, а к брату Геннадию относилась однозначно презрительно. И даже не скрывала этого. Но все же, видимо, поняла, что груба излишне. Она поравила волосы, сверкнула яркими, выразительными глазами - единственным, что выделялось на её сером лице, и сказала чуть мягче.
- Простите, что я такое говорю, что начала с мерзостей, но все происходит именно так.
- Как? - спросил Гриша, удерживая в руках куртку и шляпу.
- А вот так! - с вызовом ответила олна. - Братец ваш умеет только трепаться! Все люди вокруг зарабатывают, открывают банки, фирмы, крутят дела с иностранцами, а от Геночки я вижу только болтовню третий год! Промотал, продул в карты все отцовское наследство! Практически потеряли квартиру, да ещё вот этого спиногрыза мне заделал!
При последних словах она указала на детскую кроватку, взяла из рук Гришиа шляпу с курткой и повесила на гвоздь за шкаф.
- Но у него есть работа, зарплата? - неловко спросил Гриша.
- Работа, дорогой кузен, это сейчас абстрактное понятие. - насмешливо ответила Кира, быстро взглянула на него и попыталась улыбнуться. - Ах, да. Вы же десять лет.... Ясно, что многое вам непонятно, извините. Есть хотите, или подождем Геннадия? Он звонил, сейчас будет.
- Подождем, - всполошился Гриша, вспомнив, что приехал с подарками, полез в свою сумку и подал Кире два пакета.
- Здесь я кое-что купил. Для встречи.
Она тут же вывернула пакеты на стол - Гриша купил бутылку коньяка, небольшой торт и половину семги с хвостом.
Кира глянула на конькяк и сказала сухо.
- Такие вещи мы теперь пьем только по большим праздникам.
Музыка за стеной грохнула уже с нечеловеческой силой, Кира метнулась в коридор и Нестеров услышал, как она визгливо прокричала.
- Ребята, имейте же совесть! У меня Вовка только заснул!
Ей не ответили, но музыка немного притихла.
Кира вернулась в комнату, не глядя на Несетерова прошла к ребенку, кинула через плечо.
- Присаживайтесь на любое место, не церемоньтесь, мы родня в конце концов.
- А вы сейчас тоже не работаете?
- Нет. Раньше служила в театре, а теперь и он погорел.
- Вы актриса? - встрепенулся Гриша.
- Да. Но теперь мы никому не нужны.
Она не смотрела Грише в лицо, все время куда-то ускользала, даже не пыталась изобразить хотя бы формальную приветливость и Гриша вздохнул.
- Кира... Вы, пожалуйста, не думайте, что я приехал вам сесть на шею. Я понимаю, что человек лишний. Не надо на меня злиться...
- Я не злюсь. - сдержанно сказала она. - Я просто устала. Но если позволите быть откровенной...
- Конечно! - заторопился он.
- Ваш брат неудачник. Болтун и неудачник. Если бы ни эта квартира, просто неизвестно, на что бы мы жили. Он может наобещать вам райские кущи. Посулит работу, миллионы и не сделает ничего.
- Да мне ничего и не надо! - перебил её Гриша - Я устроюсь, я вам мешать не буду и если повезет, то помогу, чем смогу.
Кира слабо улыбнулась.
- Хоть от кого-то слышишь человеческие слова. Вы ещё их того мира, где люди помогали друг другу... Дай Бог вам счастья... А вот и Геннадий!
Как она услышала сквозь музыку шаги в коридоре, осталось неизвестным, но через секунду дверь распахнулась и поначалу через порог перекатилась сумка на колесиках, а потом появился и Генка - все такой же темнорыжий, остроносый, в джинсовом костюме и такой же куртке. Между сводными братьями не было ничего общего - Привет, братан! - весело крикнул он, ногой откинул сумку в сторону, шагнул в комнату и они обнялись. Геннадий отскочил, пытливо взглянул Грише в лицо и спросил игриво.
- Ну что? Как твое здоровьишко? Крыша медленно скользит, черепицею шуршит? Здоровым тебя, надеюсь, выпустили?
Веселье его было неприятным и Гриша поморщился.
- Все нормально.
Кира дернулась к сумке на колесиках, распахнула её и спросила с удивленной настороженностью.
- Гена, откуда это?
- Купил! - с вызовом ответил Геннадий. - Должен же я братана встретить по первому разряду?!
- Но на какие шиши, Генка?!
- Молчи, женщина! Нашел деньги!
Она болезненно смотрела ему в лицо, потом скользнула глазами по всей фигуре и вдруг закричала со слезой.
- Ты продал свои швейцарские часы?! Мои часы, которые я тебе подарила на свадьбу?!
- Ну ладно, ладно, потом разберемся! - попытался успокоить Геннадий. - Накрывай стол.
- Да ты же свинья! Свинья из свиней! Ты все готов пропить, скотина! Нам нечего жрать, а ты устраиваешь пиры!
- Да что ты орешь?! - тут же взвился и Геннадий. - Я брата десять лет не видел! Ты что, нашим нищенством хвалиться хочешь? Да не по русски это! Он и так всё уже видит! Веди себя прилично, мать твою так! Тихо, я сказал!
Гриша с ужасом понял, что в этой семье дело может дойти до драки, как себя вести он не знал и произнес растерянно.
- Ребята, не надо... Я могу уйти...
- Сиди!! А ты, стерва, - накрой на стол! Часы твои поганые я не продал, а заложил! Через неделю выкуплю! - он повернулся к брату. - Ты куришь, Гриша?
- Да...
- Пойдем, подымим на лестнице, а мадам пока остынет.
Они вышли на лестницу, остановились у подокнника, где стояла высокая банка, набитая окурками.
- Вот так и живем, братан. - невесело сказал Геннадий и тут же заметил. - Ого, какую марку ты куришь! А я вот, без фильтра.
- Да так, - смутился Гриша. - "Кэмел". Я его в юности любил.
- Ты что, при деньгах? Откуда?
- Да нет, денег у меня немного. - он набрался духу и проговорил решительно. - Геннадий, я к тебе не приехал на хлеба. Посидим, отметим встречу, сходим на кладбище и я уйду. Может в Ригу поеду, старых друзей поищу...
