Рандеву - Верхуф Эстер (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Я наколола на вилку кусочек рыбы. Сом, приготовленный во фритюре. Тео был шеф-поваром, если ему можно было верить, он заслужил такой титул, хотя сегодня его кулинарные изыски не шли мне впрок.
— Вам удалось выгодно продать дом в Голландии? — спросила Бетти. — Мы смогли это сделать.
— Нам удалось все на свете, — ответил Эрик. — Мы купили свой дом в девяностые годы за двести с небольшим тысяч — гульденов, конечно. Тогда в этой деревне кроме ее обитателей еще никто не хотел жить. Друзья сочли нас сумасшедшими, и все потому, что мы переселились так далеко. Сразу замечу, что сейчас никто из этой компании не живет в городе.
— Видно, это общая тенденция в Голландии, — сказал Тео. — Двадцать лет назад все стремились в город, а теперь в основном уезжают подальше из него. Такая нынче мода. Едут во Фрисландию, Гронинген, Дренте… в провинцию, где еще есть место.
— И остались дома по разумной цене, — поддержала мужа Бетти.
Я сделала глоток вина. Я выпила многовато, но это помогло мне успокоиться и кое-как продержаться вечер.
— Тоже пройденный этап, — Эрика разговор явно заинтересовал. — Тот же самый дом у нас в деревне, который еще пятнадцать лет назад стоил двести тысяч, в прошлом году подорожал почти до пятисот. Но уже в евро. Невероятно, в сущности, как быстро это произошло. Больше ни о чем так не скажешь.
Бетти намазала кусочек тоста собственноручно приготовленным тапенадом [44] и пояснила:
— Возможно, это главная причина, почему здесь появляется все больше иностранцев. Цены на недвижимость в сочетании с простором. Расстояния становятся короче, повсюду есть Интернет, телефон, вот и начинаешь смотреть дальше собственного носа. Ведь жизнь только одна, а?.. Эти британцы, они тоже бегут через Ла-Манш с воплями. Вы когда-нибудь видели такие цены, как там? В прошлом году мы остановились посмотреть витрину маклера в окрестностях Брайтона. В самом деле, не-мыс-ли-мо! А здесь можно купить отдельно расположенную ферму с несколькими гектарами земли по цене трехкомнатной квартиры в Голландии или в Англии.
— И климат лучше. — Тео подцепил на вилку остатки рыбы. — Для меня это, между прочим, главная причина. Я никак не мог привыкнуть к тамошнему холоду и дождю.
Бетти и Тео были милыми, интересными людьми, без фанаберий, но контакта у нас не возникало. Наверное, в Голландии я никогда не встретилась бы с ними, мы вращались в разных кругах. Это очень характерно для жизни за границей: родной язык был общим знаменателем, а из всех черт характера, которые при этом считаешь в своих собеседниках положительными, можно все-таки было извлечь пользу. Большого выбора соотечественников здесь попросту не было, а уж имеющих детей возраста Бастиана и Изабеллы и вовсе.
— Ну, дождя-то нам и здесь хватило, — заметил Эрик. — Еще как.
Он подтолкнул меня.
— Помнишь нашу первую неделю?
— Конечно, помню. Дождь, дождь и дождь.
Бетти наклонилась ко мне.
— Этого дождя, который достался вам, здесь все так ждали. В июле стояла небывало сухая погода. Мы задыхались от жары. Термометр показывал больше тридцати пяти градусов! Никогда в жизни не думала, что захочу дождя и прохлады, но этим летом я об этом действительно молила. Было просто невыносимо! Оставишь на столе кусочек масла, а через полчаса оно топленое!
Тео щелчком выбил сигарету из пачки «Мальборо».
— Не стоит жалеть, что вы пропустили эту жарищу. Одни наши постояльцы вернулись в Голландию потому, что не вынесли ее. Да и комаров развелось много.
Из соседней комнаты доносился громкий смех Изабеллы и Бастиана. Они кувыркались на полу вместе с Томасом и Максом и вполглаза смотрели телевизор, время от времени хватая с журнального столика крабовую палочку или бутерброд с сыром. Телевизор был включен на полную громкость. Бетти уже несколько раз вставала из-за стола, чтобы утихомирить детей и убавить звук.
— Еще бордо? — спросил Тео.
Не дожидаясь ответа, он на три четверти наполнил все бокалы. Я тут же поднесла свой к губам и сделала два больших глотка, впрочем, отдавая себе отчет в том, что это становится опасным.
Тео закурил. Бетти начала убирать со стола, и я встала, чтобы помочь ей. Тут-то алкоголь и ударил мне в голову. Ноги меня не слушались. Бетти замахала руками.
— Нет-нет, сиди спокойно. Отдыхай! Тебе и своих забот хватит.
Эрик протянул мне тост с тапенадом.
— Когда вы открываетесь? — спросила Бетти.
Она вдруг опять оказалась рядом со мной и по-дружески положила руку на плечо.
— Открываемся?
— Да. Когда открываете гостиницу?
— Как только все будет готово. Надеюсь, весной. Три комнаты для гостей уже есть, сейчас там спим мы сами. А рабочие занимаются ванной.
— Одной?
— Э… боюсь, что пока да.
— Нет, слушай, так нельзя. Люди всегда хотят иметь собственную ванную. Ты учитывала это в своих планах?
Я невольно подумала о Мишеле, о его ванной, которую он делил с восемью другими парнями. Грязный пол, кружки с зубными щетками. Длинные бурые подпалины от затушенных сигарет на краю раковины. Я сделала еще глоток вина.
Эрик поспешил вмешаться:
— Конечно, мы об этом думали! Скоро будут встроены маленькие секции с туалетом, душем и раковиной. Стенки уже поставлены, и подводка тоже есть. Нам осталось только все подключить.
Похоже, Бетти это понравилось.
За целый вечер о Петере никто и не упомянул, а этот человек сейчас меня интересовал, как никто другой. Они знали Вандама лучше, чем я, во всяком случае, дольше. И я рискнула перевести разговор.
— Где вы познакомились с Петером? — спросила я Тео.
— На строительном рынке. Мне нужна была морилка, но все эти банки так похожи друг на друга. Он подошел ко мне, увидев, что я в замешательстве, и мы разговорились. Через две недели он уже работал здесь, по крайней мере, с семью рабочими. Он ловкий парень, этот Петер, без него мы бы не справились. Но, уж конечно, человек непростой. С одной стороны, душевный, но у меня был случай убедиться в том, что у него есть и другие качества. В нем намешано гораздо больше, чем можно подумать.
— Наверное, так и надо! — крикнула Бетти от кухонного стола (она ставила посуду в посудомоечную машину). — На одной любезности предприятие с сорока работниками не построишь.
— Мне он нравится, — сказал Эрик. — Нравится его подход. Не ныть, а делать дело.
— О каких других качествах ты говоришь? — я повернулась к хозяину дома.
Тео сделал неопределенный жест рукой.
— Да ничего особенного.
— И все-таки?
Бетти снова села рядом со мной. Ответила на мой вопрос она.
— Были серьезные споры.
— Какие?
— Это…
Тео бросил на жену предостерегающий взгляд.
— Ну да, нехорошо о нем так говорить. Он сделал много добра и все еще делает. Но… Вы знаете, что все парни, которые у него работают, имеют судимость?
Я опрокинула вино. Камчатная скатерть цвета слоновой кости пропиталась бордо. Не меньше, чем на четверть, дорогая вещь окрасилась в фиолетовый цвет. Жидкость капала на пол.
— Тьфу ты, черт! — я вскочила. — Простите.
Мне пришлось ухватиться за спинку соседнего стула, чтобы сохранить равновесие. Стул покачнулся, но не упал. Бетти метнулась к кухонному столу за посудным полотенцем.
— Простите, простите, — лепетала я.
— Ничего страшного.
Возможно, мне только почудились нотки раздражения в ее голосе.
Общими силами мы переставили бокалы, подсвечники и вазу с цветами на другой край стола. Хозяйка откинула скатерть и начала проворно вытирать столешницу. Я захотела ей помочь и уже направилась к кухонному столу.
— Нет, ты лучше сиди! — крикнула мне вслед Бетти.
Пришлось вернуться. Нет, мне не показалось, теперь я точно знала, что она рассердилась. Я на самом деле выпила лишнего, и по мне это было очень заметно.
Вошли дети, все четверо. Изабелла посмотрела на отца:
— Что-то случилось?
— Да нет, все в порядке. Просто мама опрокинула бокал с вином.
