Сломанные крылья - Михайлова Евгения (мир бесплатных книг TXT) 📗
Он сильно ударил ее по губам. Оля приложила к ним ладонь и с ужасом посмотрела на кровь. Ее ударили первый раз в жизни.
– Как меня зовут?
– Вася, – прошептала она.
– То-то же. А то «не помню». Ты эти штучки брось. Давай, питайся. Ведро в том углу – это твой туалет. Жди меня.
Он быстро повернулся и вылез из самодельного погреба, на сооружение и звукоизоляцию которого потратил не меньше полугода. В гараже запер потайную дверь. Что-то не то. Почему он сказал ей не свое имя? Боится, что ее найдут? Не найдут. Они никогда никого не находят.
Никита больше не ходил в институт, не ел, не пил, не бегал по улицам, опрашивая соседей. Заявление об исчезновении Оли в милиции приняли, но ничего конкретного сообщить пока не смогли.
– Да не ищут они никого, – сказал Никите друг по двору Серега. – «Конкретное» – это у них так называется труп нечаянно найти.
Вот после этих слов сердце Никиты сжало отчаяние. Оля – настолько правильная девочка, что с ней могло произойти только что-то очень страшное. А без нее ему, Никите, просто невозможно жить. Пошел четвертый день с того момента, когда девушка пропала. Никакой зацепки, никакой помощи, никакой надежды. Слова Сереги сверлили мозг. Это, наверное, так. Что же ему, Никите, ждать, когда ее найдут… мертвой? Боль стала нестерпимой. Казалось, сердце находится везде. Никита с трудом встал, прошел в ванную, открыл аптечку. Вот мамины снотворные, болеутоляющие, еще какие-то таблетки. Полно. Она всегда говорила, что давно нужно все пересмотреть, потому что у этого добра срок годности быстро истекает. Он налил большую кружку воды и медленно проглотил всю просроченную гадость. Немного посидел на бортике ванной, пока голова не стала тяжелой и туманной. Потом наполнил ванну горячей водой, лег в нее, взял приготовленное лезвие и глубоко, старательно перерезал вены на обеих руках. Вода в ванной стала розоветь, затем покраснела, а он отдавал себе отчет лишь в том, что боль понемногу тает.
– Лена, – серьезно говорила второй оператор Нина, – возьми себя в руки. Я вчера Никиту твоего встретила и не сразу узнала. Он просто черный от горя. Ты как-то не так себя с ним ведешь. Нужно найти силы успокоить, обнадежить. Сколько девочек исчезают на четыре дня, на четыре года, а потом возвращаются, иногда даже с мужем-олигархом. Ладно-ладно, Оля не такая, не сякая, но тоже могла на что-то повестись. Твой Никита хоть и красавец, но, извини, голь перекатная, она – тоже. А вдруг соблазнилась другой судьбой? И вообще, даже если что-то случилось с ней, ваша жизнь от этого не должна остановиться. Говорила я тебе, что у моей подружки дочка подходящая, жалко, не успели вовремя познакомить. Ну, ты помнишь, одноклассница моя, которая на Рублевке живет и не тужит с денежным мешком вместо мужа. Дочка у них, конечно, не такая хорошенькая, как Оля, но девка неплохая, в МГИМО учится. Конечно, они ей мужа из своих подыскивают, но если бы она хоть раз на Никитку взглянула, запала бы сразу. А она с характером.
– Нина, что ты говоришь! Ты хоть себя слышишь? Какая дочка? Какой денежный мешок? Беда у нас, а ты, как заезженная пластинка, извини, конечно. Я просто нервничаю. Никита дома, в институт не пошел, а телефон уже второй час не отвечает. И мобильник у него отключен. Я у заведующей пробовала отпроситься на полчаса, так она просто взвилась. Не знаю, что делать. Ох, кажется, Вера Михайловна к нам идет. Может, она поможет.
Вера Михайловна вошла на почту и, деликатно обойдя очередь, сказала:
– Здравствуй, Леночка, я на секунду. Только спросить: ничего не слышно?
– Вера Михайловна, дорогая, ничего не слышно. Но вы могли бы меня выручить. Никита дома, а телефон не отвечает. Меня с работы не отпускают, а мне бы посмотреть, как он там. Возьмите, пожалуйста, ключ, сходите к нам, если можете. Неудобно просить, но так тревожно!
– Господи, конечно! Схожу, посмотрю, может, он уснул крепко, заодно поговорю с ним. Плохо ему, наверное, одному. А потом сразу к тебе. Ключ верну и доложусь.
Она вернулась часа через два. На лице красные пятна, дышит, как будто кросс пробежала.
– Леночка, теперь вам точно нужно отпроситься. Только без паники. Он в больнице, но ему уже помогают. Убить он себя хотел.
Стелла решительно, без стука, вошла в комнату дочери и не сразу обнаружила ее среди вороха разбросанной по огромной кровати одежды. Надя спала голая, от нее явно попахивало спиртным. Второй час дня. Впрочем, она вернулась домой около пяти утра. Стелла сначала прикрыла дочь одеялом, затем решительно встряхнула ее за плечо. На нее уставились красные, припухшие глаза.
– Чего тебе нужно? – нежно спросила дочь. – Зачем разбудила?
– Мне нужно знать, до каких пор это будет продолжаться? Ты что, решила стать алкоголичкой? Всю жизнь проваляться, воняя перегаром? Ты посмотри, посмотри на себя в зеркало. Вся опухшая, вместо глаз дырки какие-то. Мы такие деньги платим твоим косметологам, массажистам, я уже не говорю о золотой пластической операции, после которой за собой нужно следить, чтобы все не расползлось и не превратилось в кошмар.
– Слушай, – пробормотала Надя, – а ты не могла все это сказать, когда я проснусь?
– Я целыми днями жду, когда ты проснешься. Сегодня у нас час просидел Марк в ожидании этого чудного мгновения.
– Рада слышать, что он уже ушел.
– Он на тебе жениться хочет, идиотка! Он терпит твое поведение, верит, что ты иногда ходишь в институт, возит тебя путешествовать, дарит дорогие подарки. С какой стати ты решила, что об него можно ноги вытирать?
– С простой, мама, – Надя потянулась. – Он хочет жениться на папином бизнесе. Если бы мой пластический хирург пересадил мне нос на место уха, Марк все равно хотел бы на мне жениться.
– Это неправда. Я вижу, я замечаю, как он на тебя смотрит, делает комплименты.
– Ладно, мама, комплименты так комплименты. Неохота мне сейчас это обсуждать. Может, ты выйдешь, чтобы я могла нормально встать, ванну принять, одеться?
– Я выйду. Ты с перепою становишься очень стеснительной.
Стелла спустилась в гостиную и налила себе два глотка виски. Она становится невозможной. Есть масса причин, которыми можно оправдать такое поведение. Тот же алкоголь, нездоровый режим, отсутствие серьезных отношений с мужчиной. С Марком она, конечно, спит от скуки и потому, что он рядом. Но вообще-то все это называется распущенностью, и никуда от этого не денешься.
Когда позвонил телефон, Стелла не сразу поняла, кто это говорит.
– Нина? Какая Нина? О господи, Ниночка, прости, мы так давно не разговаривали. Какая просьба? Помочь твоей подруге? В смысле денег? А что случилось? Боже, какой кошмар! Но жизнь ему спасли? Ну, конечно. Сколько? Ладно, сама прикину. Я очень занята, но пришлю кого-нибудь. Куда? В больницу? Говори адрес, палату, фамилию. Эта Лена, подруга твоя, там, наверное, все время сидит? Нина, я сейчас все организую. Ну, что ты плачешь, ты ж сказала, жизнь спасли? Красивый парень? Если бы это кого-то спасало от несчастий. Давай я запишу все телефоны, твой тоже, чтоб по книжкам не рыться. Держитесь.
Стелла положила трубку, лицо ее стало грустным. Нинка и в школе вечно всем пыталась помочь. Сейчас на почте работает. Надо же, какая беда у этой ее подруги.
В комнату вошла Надя в джинсах и майке.
– Кто звонил?
– Одноклассница моя. Денег немного просила.
– Ну, это конечно, раз одноклассница.
– Да она не для себя. У ее подруги сын пытался покончить жизнь самоубийством. Сейчас в больнице, состояние тяжелое, а средств у них нет.
– Что, серьезно? А из-за чего это он?
– Девушка у него пропала.
– Ничего себе эмоции!
– Нина говорит, парень красив как бог.
– Ты повезешь им деньги?
– Да нет. Шофера пошлю.
– А хочешь, я отвезу? Никогда не видела самоубийц.
Глава 3
Никита приоткрывал глаза, видел больничные стены, капельницу, маму у своей кровати, но задержать взгляд, произнести хотя бы слово не было сил. Вдруг раздался шум. Медсестра пыталась кого-то не пропустить в палату, но незнакомая девушка решительно отстранила ее и подошла к кровати. Никита слышал, как мать смущенно, почти перепуганно благодарит за что-то. Он с усилием поднял ресницы и встретил прямой и внимательный взгляд серых глаз. Его длинные ресницы вновь опустились на щеки.
