Смертельное правосудие - Бернхардт Уильям (версия книг TXT) 📗
Консетти пожал плечами:
– Хоть убейте, не знаю. Разве что Кинг? Попробуйте спросить его.
– Проверялась ли надежность оригинальной пружины вашей конструкции в экстремальных условиях?
Консетти гордо выпрямился и обиженно вскинул покрасневшее лицо:
– Мистер Абернати, каждая деталь любой конструкции, спроектированной в "Аполло", проверяется множество раз во всевозможных условиях с помощью специальных тестов на безопасность. Если хотите знать, это – принципиальная позиция нашей корпорации. Продукция "Аполло" безопасна, как материнские объятия.
– Очень похвально.
– Мы сотрудничаем со всеми соответствующими федеральными службами.
– Не сомневаюсь. Но мой вопрос не распространялся на всю продукцию "Аполло". Я спрашивал конкретно о пружине.
Повторяю: ваша оригинальная пружина проходила испытания на надежность в экстремальных условиях?
Бен выразительно посмотрел на Консетти. Нельзя давать Абернати возможность повторять вопросы. Любая уклончивость или двусмысленность в ответе играет на руку адвокату истца. Нужно придерживаться очень четких лаконичных ответов только на поставленный вопрос, без каких-либо отклонений в сторону.
– Да, мы проводили испытание пружины, – на этот раз однозначно сказал Консетти.
– Есть ли какие-либо документы, отражающие этот факт?
– Конечно.
– Где они могут находиться?
Консетти взглянул на Бена.
– Все документы сдаются в архив.
– Материалы, о которых идет речь, были представлены поверенному истца на прошлой неделе, – пояснил Бен.
– Да, – подтвердил Абернати. – Вместе с тысячами других документов. Я едва успел просмотреть эту гору бумаг. – Он взял карандаш и начал нервно крутить его. – Были ли предусмотрены какие-либо дополнительные устройства в конструкции для повышения надежности пружины?
– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду?
– Меня интересует, было ли предусмотрено в конструкции что-либо, предупреждающее возможную поломку пружины в экстремальных ситуациях?
– Это все равно что предохранять весеннюю листву от осыпания в случае внезапного стихийного бедствия.
– Но именно такая не предусмотренная вами ситуация и привела к трагической гибели сына моих клиентов.
– Протестую, – вмешался Бен. – Необоснованное обвинение.
– У меня создается впечатление, что мы с вашим клиентом просто впустую теряем время, Кинкейд.
– Если у вас еще есть вопросы, задавайте, – невозмутимо произнес Бен. – В противном случае мы готовы поставить на этом точку.
Абернати недовольно повернулся к Консетти и раздраженно прорычал:
– Отвечайте на мой вопрос.
– На какой вопрос? – спокойно осведомился Консетти.
– О дополнительных устройствах, повышающих надежность.
– Нет, подобных устройств не предусматривалось.
– Прекрасно. Спасибо за вашу откровенность. – Абернати до хруста сжал пальцы.
– Может быть, устроим перерыв? – спросил Бен.
– Нет, – рявкнул Абернати. – У меня еще много вопросов к свидетелю. Если, конечно, мистер Консетти согласится на них отвечать. – Он на мгновение замер над столом и неожиданно резко выпалил: – Предъявляли ли вам когда-нибудь обвинение в уголовном преступлении?
Консетти выглядел глубоко оскорбленным.
– Как вы можете задавать мне подобные вопросы?
– Отвечайте! – не унимался Абернати.
– Отказываюсь.
– Не имеете права.
Консетти повернулся к Бену.
– Я обязан отвечать на этот вопрос?
Бен кивнул:
– Боюсь, что да.
Консетти готов был рассвирепеть. С его точки зрения, адвокату полагалось кричать, протестовать, мешать ведению допроса, а не покорно соблюдать закон и призывать к этому своего подзащитного.
– Нет, мне никогда не предъявляли обвинение в уголовном преступлении.
– Находились ли вы когда-либо под арестом по подозрению в совершении уголовного преступления?
– Конечно нет.
– Вы в этом уверены? – Абернати достал из кейса тоненькую папку. – Разрешите мне напомнить вам, как однажды, не справившись с управлением своей машины, вы выехали на встречную полосу скоростной магистрали и стали виновником аварии.
Консетти вспыхнул:
– Ну это уж слишком!
– Оставьте риторические восклицания для присяжных, – заметил Абернати. – Я же прошу вас как можно более точно ответить на конкретно поставленный вопрос.
– Заявляю протест, – вмешался Бен. – Нет никакой связи между вашим вопросом и сутью разбираемого дела.
– Вы не видите связи? А то, что XKL-1 сконструирована пьяницей?! – патетически воскликнул Абернати.
– Протест, – повторил Бен. – Бездоказательное обвинение.
– Я думаю, гражданам Америки будет интересно узнать, что каждый раз, заводя мотор, сделанный в "Аполло", они подвергают свои жизни смертельной опасности!
– Я вынужден снова заявить протест. Ваше выступление совершенно неуместно.
– А запускать в серийное производство ненадежные конструкции, чреватые смертью для подростков, уместно?!
– С меня довольно! – крикнул Консетти и возмущенно вскочил со стула.
Абернати добился своего. Консетти стал игрушкой в его руках.
Исчерпав все возможные вопросы, Абернати не мог уже что-либо добавить. Но разыграв этот спектакль и вынудив Консетти отказаться отвечать на вопросы, он надеялся воспользоваться правом на повторный допрос, к которому сможет лучше подготовиться.
– Мистер Абернати, – поспешил исправить положение Бен. – Если у вас есть еще вопросы, задавайте их. Или прекратим допрос.
Абернати рассеянно уставился в свои бумаги, разочарованный тем, что Бен разгадал его игру.
– Итак, вы были арестованы тогда, не так ли? – продолжил он допрос.
– Нет. Я был задержан. Но не находился под судом.
– А-а! Какое тонкое различие! Поражаюсь вашему уму. Вы были доставлены в отделение полиции, не так ли?
– Это правда, – согласился Консетти.
– И вас поместили в тюремную камеру?
– Да, – процедил Консетти сквозь зубы.
– Но уголовное дело не было возбуждено?
– Меня полностью оправдали.
Абернати задумчиво покачал головой.
– Забавно. Мне так и не удалось найти какие-либо документы, подтверждающие это. Но зато я выяснил, что после вашего ареста вы позвонили кому-то и в отделение полиции вскоре прибыл шеф полиции Блэквелл собственной персоной. В результате его визита вас незамедлительно отпустили.
– Это что, тоже вопрос? – огрызнулся Консетти.
– Нет. Вопрос я только собираюсь задать. Вы с Блэквеллом – члены одного клуба, не так ли?
– Что из того?
– Ничего. Просто приятно узнать, что старые дружеские связи остаются по-прежнему крепкими. Вам было известно, что в машине, в которую вы врезались, находились две девочки подросткового возраста – четырнадцати и шестнадцати лет? Они ехали на заднем сиденье.
– Да, – после недолгого колебания ответил Консетти.
– И эти две девочки погибли, не так ли?
– Да, насколько я знаю.
– А вы остались целы-невредимы, отделавшись легким испугом, правильно? И не заплатили семьям погибших ни цента.
Вы даже не предложили им отремонтировать машину!
– Я снова заявляю протест, – вмешался Бен. – Все эти вопросы оскорбительны и не имеют отношения к рассматриваемому делу.
– Не имеют отношения! – Абернати почти кричал. – Этот человек убил двух невинных девочек и не понес никакой ответственности за содеянное. Можем ли мы ожидать, что его призовут к ответу за гибель сына Нельсонов?
– Протест. Оставьте ваши аргументы для присяжных.
– Это касается именно того дела, по поводу которого мы здесь собрались. Я повторяю: можно ли ожидать, что человек, не предотвративший гибель детей, ответит за свою преступную халатность? Ведь родители этих подвергающихся опасности детей верят, что система, разработанная в "Аполло", безопасна, как... материнские объятия!
– Бездоказательное обвинение, – повторил Бен. – Если вы будете продолжать в такой же оскорбительной манере, мне придется подать заявление судье Роимеру.
