Пальмы, солнце, алый снег - Литвиновы Анна и Сергей (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Ярослава очень старалась поднести свою новость так, чтобы я не начала нервничать. Но все равно огорошила меня так, что я опять не спала всю ночь, а Пузожитель вновь устроил в животе беспредельную дискотеку. Да что же это такое происходит?! Респектабельный отель, солидные постояльцы – и смерть происходит за смертью. Модный и явно дорогой тренинг для успешных людей – и эти успешные люди один за другим кончают с собой?.. Да, тут явно что-то нечисто! А Ярослава знай себе щебечет полные глупости. Что у Антона, мол, не выдержали нервы. А рыжую Сашу – еще смешнее! – совесть замучила. Из-за того, что она беременную женщину едва своим снегоходом не убила. Вот она, из-за угрызений-то, и вколола себе смертельную дозу наркотика. По-моему, полная чушь. На эту бестию достаточно единственный раз взглянуть, и поймешь: совести у такого человека не имеется в принципе.
Так что Ярослава совсем меня не убедила.
На тренинг приехали пятеро, двое из них один за другим покончили с собой – и моя подруга полагает, что эти внезапные смерти всего лишь два не связанных друг с другом несчастных случая?.. Да она, дурочка, – тоже одна из этих пяти – сама в опасности!
Ладно, мании преследования у меня нет, и я, конечно, не буду утверждать, что в нашем отеле затаился коварный убийца, который последовательно убирает участников тренинга, умело имитируя суицид. Это было бы слишком нелепо и слишком сложно. К тому же никаких следов насилия на телах Антона и Александры вроде бы не обнаружили.
Но за то, что эти двое покончили с собой неспроста, я могла бы поручиться. И дело здесь, конечно, не в том, что у Антона сдали нервы, а рыжую Сашку вдруг замучила совесть. Как-то очень странно, что нервы и совесть у обоих сдают именно во время тренинга… И с таким коротким временным интервалом…
Так что, похоже, дело тут в проклятом психологе. Это он их к самоубийствам подтолкнул. Не зря же я в первый вечер подслушала, как бородач кому-то сказал в телефонную трубку: «Все пятеро уже покойники».
А Ярослава – единственный человек, с которым я могу здесь посоветоваться, – поднимает меня на смех. Мол, у беременных мозги заточены по-особому. Организм, как у всех самок, настроен на защиту будущего потомства – вот везде заговоры и мерещатся. Как в том анекдоте, когда тетка вдруг зарыдала, когда подумала: «А вот мой ребеночек родится, потом подрастет, потом начнет ходить, полезет на крышу сарая, упадет и расшибется…» Вот вроде и мои страхи за ее жизнь – и за жизнь остальных двух участников тренинга – как раз из этой серии. А Яков Анатольевич – психолог на самом деле великий, талантливый и добрейшей души человек. И якобы сам чуть не плачет, когда узнает об очередной смерти в рядах его подопечных.
Но только какой бы беременной я ни была, а в подобные сказки все равно не поверю. Достаточно этому бородачу, великому, блин, психологу, в глаза заглянуть. Сразу видно – пройдоха еще тот. Как он упивается своим авторитетом! Как наслаждается, когда взрослые, солидные люди внимают его речам столь преданно, как я воспитательницу в детском саду слушала. Да явно эти две смерти, Антона и Александры, инициировал он!
…Ярослава, правда, в ответ на мои подозрения резонно поинтересовалась:
– Я с тобой соглашусь, если ты объяснишь, каким образом он это сделал.
– Не знаю, – покачала я головой.
А она раздельно и ласково, будто ребенку, начала мне объяснять:
– Когда Александра себе укол вкатила, я не знаю, но умерла она, я так поняла, около трех часов дня. А психолог с самого завтрака был на глазах – сначала в ресторане, потом на тренинге… Как Антон погиб… – она стушевалась, горько вздохнула, – ты тоже в курсе. И, конечно, понимаешь, что Якова Анатольевича тогда, ночью, с нами не было… Как же можно его обвинять?
– А он их и не убивал. В смысле, своими руками. Они действительно сами с собой покончили. Но этот психолог ваш их каким-то образом к самоубийствам подтолкнул.
– Чушь, – возмутилась Ярослава. И саркастически предложила: – Ну-ка, попробуй. Подтолкни меня, взрослого, здорового человека, к самоубийству.
– Я и не сумею, я ж не специалист. А он, психолог, может, – упорствовала я. – Есть ведь всякие технологии… Нейролингвистическое программирование, гипнозы разные, да мало ли что! А эти, как их, Аум Синрикё?! Когда чуть не сто человек разом с собой покончили?!
– Да ерунда это все! Выдумки журналистов! – безапелляционно заявила Ярослава.
Этот ее тон – когда взгляд твердеет, а в голосе звенит металл – я уже хорошо изучила. Но все-таки решилась поспорить:
– Да про Аум Синрикё весь мир знает! Это правда реально: так на человека повлиять, чтобы он себя убил!
– Хорошо, тогда еще вопрос, – не сдавалась Ярослава. – А ЗАЧЕМ Якову Анатольевичу нас убивать? Мы вообще-то ему деньги приносим, на его тренинги ездим, а он нас вдруг убивает?
– Не знаю зачем, – буркнула я. И предположила: – Может, вы в его пользу завещания пишете?
– Еще смешней, – покачала головой Ярослава. И заверила: – Да я родной матери – не говоря уже о сестрице с братцами – и то ни одной копейки не отпишу. А ты говоришь – психологу…
– А Антон, может быть, отписал, – упорствовала я.
– Антону, к твоему сведению, и завещать было нечего. Гол, как сокол, – одна зарплата, – жестко оборвала меня Ярослава.
– А Клевенская? Она, с этим ее антивирусом, явно богачка…
– Ты можешь себе представить, чтобы Александра что-то кому-то завещала? – усмехнулась Ярослава. И приговорила: – Нет уж, Алена, следователя из тебя явно не получится.
– А совпадений в жизни не бывает, – едва слышно проговорила я.
Все-таки упрямства не занимать и мне.
– Все, и говорить больше об этом не хочу. Тема закрыта, – отрезала моя собеседница.
Да уж, если Ярослава что решит, спорить с ней бесполезно. Как, впрочем, и со всеми начальниками.
Сначала мне было обидно, что не смогла настоять на своем. А потом я подумала: «А, собственно, зачем мне с ней спорить? Ну, боготворит она своего психолога, ну, не может даже представить, что он вовсе не такой зайка, каким хочет казаться, – так и пусть себе верит. А я попробую доказать обратное. Хотя бы из духа противоречия. Все равно мне в этих «Тропиках» уже надоело. Сколько можно объедаться, тупо плавать (даже с водной горки не скатишься!) и в одиночестве бродить по лесу?! А тут хоть какое-то дело».
Значит, мне нужен… да для начала всего лишь компьютер с выходом в Интернет! Надо посмотреть в поисковиках, что этот Яков Анатольевич, роковой психолог, за птица.
Я, правда, в одну из бессонных ночей пообещала своему Пузожителю, что до его рождения больше к компу, под вредное излучение, не подойду. И слово – пусть даже данное всего лишь эмбриону – надо держать. Но, с другой стороны… секретарей, которых я могу усадить за компьютер, у меня здесь нет. Как и специальных служащих, которые делают из печатных изданий подборки по теме. Значит, только и остается: лезть в Интернет самой.
«В конце концов, малыш, пара часов за компом ничего не решают, – обратилась я к Пузожителю. – Скоро ведь подрастешь и сам начнешь во всякие «Думы» резаться!»
Прикоснулась к животу, прислушалась… Пацанчик сидел тихо. Значит, не возражает. Ну и чудненько. Я уже четыре битых дня без компьютера. Да для современного человека, столичного жителя, это почти год! Заодно, кстати, и погоду на завтра посмотрю, и в свой живой журнал загляну…
Так что утром, сразу же после завтрака, я пошустрила в развлекательный комплекс, где находились боулинг, бильярд, танцевальный зал и интернет-кафе.
Заказала себе положенный примерным беременным девочкам морковный сок, выбрала самый удобный, в уголке, компьютер и набрала в окошке поиска: «ГВОЗДИЦИН ЯКОВ АНАТОЛЬЕВИЧ».
Он постарался уйти как можно дальше от всех и нашел приют в пустом по дневному времени помещении боулинга. Дорожки еще не работали, бар только что открылся.
