Знак змеи - Афанасьева Елена (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

— И что?

— А ничего. Много интересного Ким открыл. Раскопал, что Ованес Лазарян, он же Иван Лазарев, тот, что алмаз «Орлов» достал, руку свою к нашему городу приложил.

— И при чем здесь дела столетней давности?

— Не сто, а двухсотпятидесятилетней…

— Пусть двухсот пятидесяти, — согласилась я. — Но при чем здесь древние армянские тайны и пропажа моих мужей, сразу обоих. Не золото же скифов Кимка для тебя раскопал!

— До скифов мы еще не дошли. У нас же обратный отсчет, ход времени от нашего века к прошлым. До скифов подождать придется. Пока мы только до 1750 года добрались. А там не история — экшн с фикшном, триллер с киллером! Одни тайны! Ваш двор как раз на месте первых поселений стоит, хотел его под музей забрать, всех из этой богадельни переселить. Мои ребята и квартиры всем жильцам подобрали. Киму отдельно, Каринэ с Идой отдельно. Им в Нахичеване, соседям подальше, но в весьма приличном районе. Но…

Ашотик уныло развел руками.

— Благая идея разбилась о скалу моей свекрови? — догадалась я.

— До твоей скалы и добраться не успел. Зинка, соседка ваша, такой вой подняла, тентек [9]! Никакого музея не захочешь. Ничего-ничего! Я теперь к бывшему дому армянского общества на Большой Садовой присматриваюсь…

— Где гостиница «Московская»?

— Он самый. Там же раньше армянского общества дом был. Вернуть хочу!

— Бог с ним, с музеем, и с Зинкой, и с раскопками. Мужья мои бывшие здесь при чем? А Тимур, тот вообще ничего не копал.

— Да-а, Тимка твой в последнее время сник. Я ему уже предлагал: давай, оштах [10], я тебе на телеканал забашляю сколько надо, только не кисни! Не помогло.

— И башли на канал не взял?

— С лицензией на вещание что-то не срослось.

— Ашотик. Ты же все знаешь. Кто? — спросила я напрямую, надеясь, что один из хозяев города мне сейчас просто расскажет кто, за что и куда дел моих мужей. И как их из этого «куда» достать.

— Никто. Здесь не мог никто. Не посмели бы. Все знают, что я с Кимом советуюсь!

— Тогда где они? Если в этом городе, где никто не рискнул бы на тебя нарваться, никто тронуть их не мог, получается, их выкрал кто-то извне? И вывез куда-то.

Ашотик покряхтел.

— Жена последняя Кима не нравится мне что-то. Маймуд [11]! Араба какого-то сюда привозила.

— Араба?

— Она как за Кимом замужем побыла, модной галеристкой себя возомнила. Все работы Кима и его собутыльников в Эмираты вывезла. Устроилась там в какой-то галерее подрабатывать. Ни хрена не заработала, зато какого-то араба подцепила и лапшой все уши ему завешала. Даже в Ростов притащила, работы покупать.

— Да-да. Каринэ говорила, что шейх какой-то к ним во двор приходил, диким виноградом восхищался. Но арабу мои мужья зачем?

— Не знаю. Но сучка эта с арабом своим обратно в Эмираты уехала.

— Замуж вышла?

— Замуж таких арабы не берут. Но чую, что-то в этой арабской истории нечисто. Нюх у меня на такие дела, поверь.

Это «поверь» с почти твердым «э» во втором слоге и без мягкого знака в конце Ашот произнес так, что внутри у меня что-то нехорошо сжалось и расжиматься не хотело. В нашем почти дружеском общении случались мгновения, когда я вспоминала, что муж подруги не просто балагур, весельчак и подкаблучник, а что в этом городе у него и иная, весьма серьезная репутация. Сейчас был один из таких моментов. Если Ашот говорит «повэр», приходится верить.

— Она и Киму мозги вкручивала, через наш факс письма присылала, Элька к вам домой их отвозила.

— А что за письма?

— Не мое дело. У Эльки спроси. Это она свой носик в чужие записки любит засунуть, цависимис [12]!

Ничего от нее не скроешь! Может, эта бестия Кима в Эмираты звала.

— Слушай, я ведь эту мою последовательницу совсем не знаю, даже не видела ее ни разу. Что она собой представляет?

— Телка-метелка. Но с амбициями. Рыжая копна на мешке амбиций.

Рыжая копна… Что-то недавно мелькавшее. Какое-то незафиксированное ощущение. Рыжая копна на мешке амбиций. Ашот действительно стал философом.

— Чем сауну топить, во дворик бы вышла. Температура на улице примерно та же! — из кондиционированного пространства дома я втиснулась в сауну, где на верхней полке под аромат шалфея и эвкалипта млела раскрасневшаяся подруга. — Эль, а что в факсе было, который ты Киму отвозила?

— Я чужих записок не читаю, — пробормотала подруга. — Разве что в восьмом классе от твоих кавалеров…

— Верю в твою кристальную честность. Но в интересах следствия…

— Текст странный. Алинка из своих Эмиратов какой-то перевод с арабского присылала. Кроме перевода, там ничего и не было. «Привет» да «Пока». Даже без «Целую» — это на случай, если следующие за тобой супруги супругов вызывают у тебя ревность.

— Супруги супругов ничего у меня не вызывают. А из перевода ты ничего не запомнила?

— Бред там был. Сказки Шахерезады. Как раз для твоей дивной свекрови.

— Нет, Каринэ про факс ничего не знает. Видела только, что ты Киму бумагу отдала, а саму бумагу увидеть не успела. Вся надежда на твои умственные способности. Поднапрягись.

— Чего зря напрягаться. Говорю ж, бред бредятинский. Шах какой-то с восемнадцатым сыном, алмазы-топазы, в какую-то стенку зарытые. Говорю же, бред!

Клятвенно пообещав Эльке вернуться попозже вечером и попариться по полной программе, я засобиралась.

— Пора восвояси. Каринэ убьет, если соли и чеснока не куплю.

— Обижаешь! — расплылся самой гордой из своих улыбок Ашот. — Полный засолочный комплект уже в машине. И соль не йодированная, чтобы соленья ваши не повзрывались. А то моя красавица в прошлом году сама на закупки выписалась и вместо нормальной соли набрала йодированной. То-то залп из всех орудий в кладовой случился. Прислуга три дня потом отмывала. Но эта хорошая соль. Идэальная! Маркосик тебя отвезет.

Видимо, Маркосик в этом доме был на все руки мастер

9

ЦЕНА КРОВИ

— Воля твоя, Ленушка, а я за Семушку замуж пойду!

— Воля твоя, Любушка, не пойдешь!

— Пойду! Пойду! Я в Семушку Абамелека влюблена.

— Маменька говорит, детям любить невозможно. Потому как малы еще. Семушку любить тебе никак нельзя.

— Отчего же?

— Оттого, что Семушка армянского рода, а они промеж собой обыкновенно женятся. Абамелеки с Лазаревыми, Лазаревы с Абамелеками. Маменька говорила, чтобы род сохранять, имения да и капиталы из семьи не выпускать и алмаз какой-то персидский диковинный на сторону не отдать. Хотя как можно из-за алмазов против любви идти? Как можно против любви, Люба? А, Люба?! Ах, полно! Пожалуйста, перестань. Да что же такого я сказала, что ты так плачешь! Ведь только маменькины слова повторила. Я не виновата, что в армянском роду так принято жениться и что наш род Татищевых не армянский! Ах, Любушка, ах, голубушка, сестренушка, перестань, пожалуйста. Хочешь, я тебе свою Беатрису отдам. Насовсем отдам. Только еще три денечка поиграю — и отдам.

— Вместе с кружевным турнюром, который маменька из Бадена привезла?

— С ним самым и отдам, и лошадку в придачу! Только не реви! Не то нас хватятся и выспрашивать будут, отчего глаза у тебя мокрые и красные, и что говорить тогда? Что ты за Семушку замуж хочешь?

— И что капиталы, и что алмазы, у нас разве их нет? И Мамонтовка есть, и драгоценности от бабушки. У маменьки на портрете парюра фамильная, чем не драгоценности!

— Наши алмазики лазаревским не пара.

— Тогда за шаха замуж пойду! У него всяких драгоценностей поболе, чем у Абамелеков с Лазаревыми будет, когда он императору нашему алмазы преогромные дарит. Вот за шаха и пойду!