Кровь нерожденных - Дашкова Полина Викторовна (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– По запаху чувствую. Как собака, – усмехнулась Лена и зажгла свет в прихожей. Под ковриком она обнаружила точно такое же темно-коричневое пятно, как и снаружи.
Сняв сапоги, она плотно задернула шторы на кухне и в обеих комнатах. Потом везде включила свет и весело предложила:
– Может, чайку попьем?
– Какой чаек! Ты что! Поехали скорей отсюда. Они же могут вернуться в любой момент.
– Подожди, сейчас поедем. Надо все осмотреть как следует.
Осмотр не дал ничего. Кинув в рюкзак кое-какие мелочи, которые забыла прихватить, когда в спешке убегала из дома, отключив пустой холодильник, Лена последним, почти прощальным взглядом оглядела обе свои комнаты. Вряд ли до отлета в Нью-Йорк она решится заглянуть домой еще раз. Лучше уж оставшиеся дни пожить у тетушки на Шмитовском.
И вдруг взгляд ее упал на письменный стол. На столе лежал сложенный вчетверо листок бумаги – до этого она просто не обратила на него внимания.
– Кажется, это привет из Лесногорска. – Лена осторожно взяла листок, развернула и даже присвистнула от удивления.
Гоша заглянул ей через плечо и тоже присвистнул.
Это была переснятая на ксероксе иллюстрация из медицинского учебника, вероятно, дореволюционная, судя по подписи со старой орфографией. Гласила эта надпись следующее: «Продольный распил замороженного трупа беременной. Срок 25 недель». Именно это и было изображено на старинной фотографии.
– А нервишки-то сдают у мадам Зотовой, – задумчиво произнесла Лена.
– Почему ты думаешь, что это именно она?
– А ты сам подумай. Явиться ко мне домой только для того, чтобы оставить такое вот, с позволения сказать, послание, могла только натура нервная и впечатлительная. Это – акт истерики, бессмысленный и рискованный. Ну представь себе – человек берет старый учебник, переснимает такую вот веселую картинку, потом заходит в чужую квартиру и кладет на письменный стол. Смысл?
– Ну, она хотела напугать тебя... – робко предположил Гоша.
– Надо быть идиоткой, чтобы вообразить, будто после всего пережитого я испугаюсь какой-то картинки. Но Зотова – не идиотка. Просто у нее чувства перевешивают здравый смысл. Ведь эту бумажку ничего не стоит назвать угрозой с целью шантажа. Есть, кажется, такая статья? Причем угроза не просто была брошена в почтовый ящик, а доставлена непосредственно в квартиру. В общем, спасибо большое Амалии Петровне. Теперь мы имеем не только две кассеты, но еще и красивую картинку. Завтра утром я позвоню Кротову. А сейчас поехали на Шмитовский. Я устала сегодня. Хочу есть и спать.
– Знаешь, я тоже голодный как волк. Я одно кафе знаю, на Пресне, недалеко от твоего Шмитовского. Маленькое, тихое, и кормят там вкусно. Поехали, я угощаю. Мы с тобой сегодня заслужили хороший ужин.
В кафе действительно было тихо и уютно. Лена удивилась: как же, прекрасно зная на Пресне каждый закуток, каждый дворик, она никогда не замечала прежде этого чистенького, приличного кафе?
Они просидели там почти до полуночи. Когда принесли счет, Лена полезла в сумочку за деньгами.
– Ну мы же договорились! – возмутился Гоша.
– Ты будешь платить за своих девушек. А я пока твоя начальница. – И она протянула деньги официанту.
...В квартире Зои Генриховны было темно и тихо. Лена знала, что тетушка ложится спать рано. Только Пиня показался ей немного странным. Он вяло лизнул ей руку, без всякой радости отправился гулять.
Во дворе пес поднял свою тонкую мордочку в белесое ночное небо и жалобно завыл. Лена спустила его с поводка, но бегать он отказался.
«Он ведь тоже старик, – подумала Лена, – поэтому сейчас сонный, вялый».
Субботу Лена собиралась полностью посвятить переводу рассказа. До отлета надо было успеть подготовить его к публикации. Работа есть работа, несмотря ни на какие погони и угрозы. Только вот Кротову надо позвонить, договориться о встрече, отдать ему кассеты и картинку.
Амалия Петровна чувствовала себя замечательно. Она достала сырье, все получилось чисто и без накладок, если не считать неприятной реплики этой самой Глушко: «Я подам на вас в суд».
Но ничего, можно пару раз зайти к ней в палату, поговорить ласково и участливо, расположить к себе. Уж это Зотова умела!
Немного беспокоила еще одна мысль: зачем она пошла на эту дурацкую детскую выходку с иллюстрацией из учебника Бумма? Ей просто надо было излить свою ненависть к Полянской, когда она узнала о взрыве «скорой» и гибели троих мальчиков.
«Из-за этой гадины у нас пошла полоса одних неудач. Надо ее хоть как-то проучить, а то ей все сходит с рук!» – думала Зотова, заходя в чужую квартиру и кладя на письменный стол свое послание.
Теперь, когда ненависть немного утихла, Зотова поняла, что поступила глупо и рискованно. Но она не могла отказать себе в удовольствии – представить лицо Полянской, когда та на своем письменном столе увидит продольный распил трупа на картинке.
Немного пожурив себя за легкомыслие, Амалия Петровна вбила в очищенную кожу лица легкий ночной крем, погасила свет и легла спать. Завтра она устроит себе маленький праздник. Завтра суббота.
В субботу в десять часов утра к воротам Лесногорской больницы подъехал «жигуленок» Кротова. Рядом с Сергеем сидел Георгий Глушко.
Из будки у ворот лениво вышел охранник в камуфляже, с автоматом и милицейской дубинкой.
– Вы куда? – сонно спросил он.
– У меня здесь жена лежит, я навестить, – объяснил Георгий, высунувшись из окна машины.
– Отделение?
– Гинекология.
– Фамилия?
– Глушко Лидия Всеволодовна.
Ни слова не говоря больше, охранник скрылся в будке. Через несколько минут оттуда вышел другой, внешне почти не отличимый от первого, но не такой вялый.
– Ваша жена в послеоперационном боксе, – сообщил он. – К ней пока нельзя.
– Могу я поговорить с лечащим врачом? – Глушко был спокоен и вежлив. Кротов пока молчал.
– Сегодня суббота. Есть только дежурный врач, но он занят. Лечащий врач будет в понедельник, с десяти до шести.
– Спасибо. А в понедельник вы меня пропустите?
– Да.
– Еще раз спасибо. А передачу можно оставить?
– Давайте, – охранник протянул руку.
– Что, прямо вам? – удивился Георгий.
– Мне, – кивнул охранник, – только фамилию на пакете напишите.
Отъехав от ворот больницы на приличное расстояние, Кротов притормозил у автобусной остановки и спросил, где городское отделение милиции.
– Можно я с тобой? – спросил Георгий, когда они остановились у отделения.
– Пошли, – кивнул Кротов, – так даже лучше.
Начальник отделения капитан Савченко, несмотря на выходной, был на месте. Неожиданному визиту подполковника с Петровки он был удивлен и слегка напуган.
– У вас не больница, а прямо секретный объект, – улыбаясь, начал Кротов. – Вот у моего друга, Георгия, вчера туда жену привезли. Странно, что из Москвы понадобилось ее отправлять в Лесногорск. У вас здесь что, специалисты какие-нибудь особенные?
– Специалисты у нас правда хорошие, – спокойно подтвердил Савченко.
– Ну, в Москве, вероятно, тоже есть не хуже, – заметил Кротов, – а ребята в камуфляже, наверное, их охраняют, специалистов ваших, чтоб никто не похитил? И заборище такой с колючкой, осколками – тоже поэтому?
Савченко через силу улыбнулся.
– Понимаете, – пустился он в объяснения, – в больнице работает экспериментальная лаборатория. Лекарства новые изобретают. Лекарства эти уже выпускаются небольшими партиями, стоят безумных денег. Я точно не знаю, но говорят – они даже рак лечат. Поэтому и охрана, и забор.
– А заявление Полянской Елены Николаевны к вам поступало?
Вопрос был неожиданный, и Кротов заметил, как побледнел капитан.
– Поступало, – ответил он после небольшой паузы.
– Можно взглянуть?
– Да... – растерянно кивнул Савченко. – Но оно уже в архиве. Я могу вам показать регистрационный номер...
