Последний тамплиер - Хаури Реймонд (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Прокрутив два десятка сайтов, она наткнулась на статью, где имя Венса упоминалась вскользь и в насмешливом тоне. Автор, опубликовавший свой доклад, прочитанный более десяти лет назад перед французскими историками в Нантском университете, бегло перечислял теории, с его точки зрения, не заслуживающие внимания и только мутящие воду.
Имя Венса мелькнуло ближе к концу списка. Докладчик вспомнил, как насмешил его Венс, заподозривший, что Гуго де Пайен мог быть катаром, на том лишь основании, что корни его генеалогического древа уходили в Лангедок.
Тесс перечитала абзац. Основатель ордена тамплиеров — катар? Смешно даже предположить. Что может быть дальше друг от друга, чем катары и тамплиеры? Храмовники двести лет беззаветно сражались за христианство. Катары же — приверженцы гностического учения.
И тем не менее было в этой гипотезе нечто интригующее.
Движение катаров берет начало в середине десятого века. Название производится от греческого katharos — «чистые». В основе учения лежало представление об изначальном зле Мира и о непрерывном перевоплощении душ — души могли воплощаться даже в животных, поэтому катары практиковали вегетарианство. Очистившись в перерождениях, душа освобождалась из плена материи и возносилась в небеса.
Учение катаров было осуждено Церковью. Катары были дуалистами: верили, что помимо милосердного и благого бога существует бог злой, ответственный за ужасную судьбу этого мира. Благоволящий бог создал небеса и человеческую душу; а злой заключил душу в тюрьму тела. В глазах Ватикана катары уравнивали сатану с Богом. Катары почитали злом все мирские блага, что заставило их отвергать богатство и власть, так явно разъедавшие Римскую католическую церковь.
Еще более раздражал Церковь их гностицизм. Гностики — как и «катары», происходят от греческого корня gnosis, означающего высшее знание, или прозрение, — учили, что человек способен вступить в прямой контакт с Богом без посредства священников и Церкви. Вера в личную связь с Богом освобождала катаров от всех моральных запретов и обязательств перед Церковью. Не нуждаясь в благодеяниях Церкви и в строгих обрядах, они не чувствовали также нужды в духовниках. Их службы проводились в простых домах или под открытым небом. Они также признавали равенство женщин и возводили их в ранг «совершенных» — наиболее близкий к священству в их практике. Телесная оболочка не имела для них значения, поскольку душа одинаково свободно могла вселиться в тело и мужчины и женщины.
Это учение широко распространилось в Южной Франции и Северной Италии. Ватикан забеспокоился и решил, что долее терпеть эту ересь невозможно. Она не только угрожала католической Церкви, но и подрывала основы феодального строя в Европе, поскольку катары считали грехом любую привязанность к телесному, а следовательно, злому миру. Это угрожало обесценить отношения, связывавшие крестьянина или вассала с сеньором-феодалом. В борьбе с этой угрозой папство без труда заручилось помощью французского дворянства. В 1209 году на Лангедок обрушилась армия крестоносцев, и в следующие тридцать пять лет Воинство Христово перебило более тридцати тысяч еретиков — мужчин, женщин и детей. Рассказывали, что в церквах, где искали спасения крестьяне, крови было по щиколотку, а когда один из солдат папы пожаловался, что не умеет отличить еретика от христианина, ему было сказано: «Убивай всех, Господь узнает своих».
«Ну никак не связывается». Тамплиеры отправились в Святую землю, чтобы оборонять пилигримов — паломников-христиан. Они были штурмовыми отрядами Ватикана, его надежнейшей опорой. Катары же были врагами Церкви.
Тесс удивляло, что такой серьезный ученый, как Венс, мог выдвинуть столь дикое предположение, основываясь всего лишь на происхождении одного человека. Может быть, она гонится за миражом? Как бы то ни было, решила Тесс, с Венсом нужно встретиться и поговорить. Несмотря на его научные оплошности, он вполне может увидеть связь — если она существует — между тамплиерами и ограблением музея.
Она снова вызвала Колумбийский университет и быстро связалась с историческим факультетом. Напомнив секретарше о предыдущем разговоре, спросила, не узнала ли она, как найти Уильяма Венса. Женщина ответила, что поговорила с двумя коллегами Венса, но оба потеряли с ним связь.
— Понятно, — вздохнула Тесс.
Больше ухватиться было не за что.
Секретарша почувствовала ее огорчение.
— Я понимаю, что вам нужно с ним поговорить, но, может быть, он избегает встреч. Люди иногда предпочитают забыть… вы понимаете, о мучительных моментах…
Тесс встрепенулась:
— Мучительных?..
— Ну конечно. То, что ему пришлось вынести… Это так грустно. Видите ли, он так любил ее.
Тесс соображала на ходу, пытаясь вспомнить, что она упустила из виду.
— Извините, я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Разве профессор Венс лишился кого-то из близких?
— Ох, я думала, вы знаете. Да, его жена. Она заболела и скончалась.
Для Тесс это оказалось совершенной неожиданностью. Ни в одном из прочитанных сайтов не упоминалось о смерти жены — конечно, академические издания не занимаются личной жизнью.
— Когда это случилось?
— Прошло уже несколько лет, пять или шесть. Дайте вспомнить… Кажется, это было весной. Профессор взял тогда полугодичный отпуск и больше уже не возвращался на работу.
Тесс поблагодарила и повесила трубку. Видимо, стоит забыть о Венсе и попробовать связаться с Симмонсом. Однако любопытство победило. Она опять вошла в Сеть и открыла веб-сайт «Нью-Йорк таймс». Вызвала функцию широкого поиска и с радостью убедилась, что на сайте хранится архив начиная с 1996 года. Ввела «Уильям Венс», щелкнула по колонке некрологов и получила ссылку.
Короткая заметка сообщала о кончине его жены Марты. Причина смерти не указывалась, говорилось только об осложнении после кратковременной болезни. Тесс отметила для себя, что панихида состоялась на кладбище Гринвуд в Бруклине. Задумалась, оплачивает ли Венс уход за могилой. Если да, в конторе кладбища может быть его теперешний адрес.
Она хотела позвонить на кладбище, но передумала. Скорее всего, они не выдают подобных сведений кому попало. Помедлив, нашла карточку Рейли и позвонила по рабочему номеру. Услышав, что Рейли на совещании, задумалась, объяснять ли взявшему трубку агенту причину звонка, но решила подождать до встречи с самим Рейли.
Положив трубку, она снова скользнула глазами по некрологу на экране и вдруг вздрогнула от волнения.
Секретарь факультета не ошибалась: Марта Венс умерла весной.
Назавтра должно было исполниться пять лет со дня ее смерти.
ГЛАВА 29
— Экспертиза подтвердила, что Уолдрон тоже убит, — сообщил Рейли, обводя взглядом сидевших за столом членов Бюро. Из посторонних здесь был только монсеньор де Анжелис. — В крови обнаружены следы лидокаина. Это анастетик, и никто из персонала госпиталя его не вводил. Большая доза вызвала отказ сердечной деятельности. Интересно отметить, что на шее тоже имеются следы укола. Лекарство парализовало голосовые связки, так что он не мог позвать на помощь.
При этом сообщении монсеньор немного напрягся, видимо, пораженный жестокостью преступника. Кроме него, здесь присутствовали все сотрудники, занимающиеся расследованием «Штурма Метрополитен»: Янссон, Бучински, Амелия Гейнс, Апаро, Блэкбарн с двумя подчиненными и молодой техник, представлявший команду видео- и аудионаблюдения. Доклады не внушали большой надежды.
— В конюшне нашли и оборудование для холодного клеймения, — продолжал Рейли. — Петрович мог воспользоваться им, чтобы скрыть клейма на лошадях, использованных налетчиками. Все это означает одно из двух: то ли тот, кто за этим стоит, избавляется от пешек, то ли один из банды решил забрать себе все добро. В любом случае один или двое всадников оказываются следующими мишенями. А тот, кто этим занимается, зря времени не теряет.
Де Анжелис повернулся к Рейли:
