Генеральские игры - Щелоков Александр Александрович (книги бесплатно без .txt) 📗
Дачный участок на Моховой улице окружал высокий бетонный забор. Свежим белым металлом поверху блестела спираль колючей проволоки. Где-то внутри за оградой бухали громкие собачьи голоса. Хозяева усадьбы знали об опасностях, которыми богатству грозил окружающий их преступный мир, и не боялись демонстрировать крепость своей обороны.
Оглядев ограду, Шоркин подумал, что судоремонтный завод «Комета», на котором модернизировали атомные субмарины, охранялся менее тщательно и надежно.
Притормозив у ворот, Шоркин уже собрался выйти из машины, но, к его удивлению, створка сама двинулась в сторону, открывая проезд. По обе стороны асфальтированной дорожки стояли два стража райских врат. Оба были в бронежилетах, но оружия Шоркин не заметил, хотя понял — оно должно быть.
Один из охранников с легкостью опытного регулировщика махнул рукой, показав, чтобы Шоркин проезжал без задержки. Все это производило хорошее впечатление. Охрана работала профессионально: они ждали машину и знали в лицо её владельца.
У дверей дома Шоркина встретил ещё один страж.
— Михаил Яковлевич, — «секьюрити» обращался к гостю с полной определенностью, — проходите в дом. Ключ не вынимайте. Машину отгонит на стоянку наш человек.
И это понравилось Шоркину. В дни, когда автомобиль, припаркованный к дому, может таить в себе угрозу взрыва, предосторожность была нелишней.
В светлой гостиной вокруг невысокого дубового столика в мягких креслах сидели четверо. Хозяин дома встал, вышел навстречу. Протянул руку. Улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, явно искусственные. Представился:
— Бергман. Корнелий Иосифович, — крепко тряхнул ладонь Шоркина. — Признаться, представлял вас иначе.
— Разочаровались?
— Наоборот. — Бергман ещё раз улыбнулся. — Особенно если учесть, что с первого взгляда мне нравятся немногие. А вы проходите, садитесь. И ни на кого не обращайте внимания. У нас тут небольшой междусобойчик… Все свои. Вас это не смутит?
Шоркин удивился.
— А что должно смущать?
Бергман развел руками.
— Разве угадаешь, как человеку нравится быть среди… — он нашел удобную форму: — быть среди незнакомых.
— Все нормально, я человек толерантный.
Бергман понизил голос.
— Простите, представлять вас не стану. На этом этапе незачем.
— Согласен. — Причин возражать Шоркин не имел.
— Отлично. Немного ожидания, и подадут обед. Пока садитесь.
Шоркин погрузился в кресло, которое буквально всосало его в себя, испустив глубокий выдох.
Гости Бергмана травили анекдоты.
— В газете объявление, — говорил профессорского вида мужчина в очках в тонкой золоченой оправе. — «Ликвидирую любую фирму в присутствии заказчика».
Гости абсолютно искренне хохотали.
— Штирлиц сидит и слушает радио, — продолжил рассказчик. — Играет военный оркестр. Подходит Мюллер. Спрашивает: «Вам ещё не надоела эта музыка, партайгеноссе?» — «Тише, тише, — ответил Штирлиц, — дирижирует сам Ельцин».
На этот раз посмеялись скорее из вежливости: анекдот уже знали.
— Господа, господа! — Слово взял очередной рассказчик. — Приходит в синагогу Рабинович. Спрашивает раввина: «Ребе, можно здесь присутствовать немного выпившему еврею?» Раввин подумал и говорит: «Пусть присутствует». Рабинович тут же закричал: «Ребята! Вносите Зяму!».
В гостиную вошел стройный молодой мужчина в строгом черном костюме и торжественным, чуть театральным голосом возгласил:
— Прошу в столовую, господа!
Разговоры мигом прекратились, словно у телевизора выключили звук. Гости двинулись к уже накрытому столу.
После обеда вышли в сад. Бергман взял Шоркина под руку и предложил прогуляться по тенистой аллее. Цвела сирень. Гудели пчелы.
Они двинулись неторопливо в сторону пруда.
— Михаил Яковлевич, нескромный вопрос.
Шоркин насторожился, и это не укрылось от внимания Бергмана.
— Я не собираюсь касаться ваших служебных тайн. Просто предупредил, чтобы не обидеть элементарностью самого вопроса.
Шоркин качнул головой.
— В чем дело, спрашивайте.
— Вы знаете, что такое трест? Если ближе к первоисточнику — то траст?
— Если вопрос без подвоха, то трест — это объединение предприятий.
Бергман весело хохотнул. Сжал руку гостя чуть выше локтя.
— Михаил Яковлевич, какой еврей задаст вопрос без подвоха? Или, как скажут в Одессе, разве что-то бывает без ничего?
— Тогда объясните.
— В деловом языке траст — это объединение бизнесменов на вере. Сами понимаете, в такого рода организациях одна гарантия — полное доверие между компаньонами.
— Понимаю. — Шоркин нахмурился, поскольку на самом деле пока ещё ничего не понял.
— Я верю Корягину и сразу предлагаю вам место моего заместителя по службе безопасности. Это обеспечит вам стабильное положение, хороший оклад.
— Сколько?
Бергман засмеялся, искренне, от души.
— Скажите, вы задавали такой вопрос, когда поступали в КГБ?
Шоркин смутился.
— Хотите сказать, теперь иные времена? Вы правы. — Голос Бергмана звучал успокаивающе. — Вопрос вполне законный. Если бы его не было, я стал бы сомневаться в вашей серьезности. Отвечу так: второе лицо будет получать столько, сколько весит его положение.
— Не будет ли моя должность лишней тратой для вас? Судя по тому, что я здесь увидел, охрана у вас поставлена профессионально.
— Спасибо. — Бергман кивнул, подчеркнув движением головы признательность за высокую оценку. — Однако безопасность значительно шире охраны дачи. Вы согласны?
— Бесспорно.
— Тогда продолжим о трасте. Такой союз прочен, когда каждый участник вносит в него свою долю.
Шоркин почувствовал, что дело, ещё минуту назад казавшееся таким перспективным, стало ускользать из его рук. Он помрачнел, нахмурился.
— Что я могу внести в такое дело, как ваше? — Шоркин сунул руку в брюки и вывернул наружу карман.
— Не спешите, Михаил Яковлевич. — Бергман не дал ему договорить. — Вы знаете, что по ценности следует сразу же за деньгами? Информация, Михаил Яковлевич. Именно в информации сила власти.
— И вы хотите получать её от меня?
— Почему нет?
