Любовница президента - Андерсон Патрик (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Стоун подошел к шкафчику с бутылками и быстро смешал два коктейля; такое гостеприимство, насколько было известно Нортону, в истории фирмы не имело прецедентов. Нортон отнесся к нему с легким подозрением, но все же он решил выслушать Стоуна до конца. Может, и в самом деле он руководствовался личными мотивами. Может, и в самом деле губил свое будущее.
Стоун подал ему стакан и сел.
– Ну, Бен, давай заглянем в будущее, где тебя, несомненно, ожидает блестящая карьера. Какие цели ты ставишь перед собой?
Нортон расслабился, с наслаждением обдумывая вопрос. Заглядывать в будущее было приятно – чем дальше, тем приятнее.
– Хочу быть хорошим юристом, – сказал он. – А в последние годы и здесь, и в Капитолии меня все больше и больше интересовали отношения между правительством и корпорациями. Они далеко не просто юридические. В них есть политический, экономический и культурный аспекты, и они развиваются по мере того, как конгресс издает новые законы, а корпорации движутся к некой сверхгосударственной роли. Здесь требуется определенность. Между обеими сторонами должна существовать более тесная связь, а мы являемся посредниками. Здесь есть простор, извини меня, для юридической мудрости, которая служила бы обеим сторонам и общественным интересам.
Он умолк и пригубил виски. Подумал, что Уитни Стоун известен служением отнюдь не общественным интересам и вряд ли может понять, о чем идет речь.
– Хорошо сказано, – заметил Стоун. – И совершенно справедливо. Иногда мне кажется, Бен, что половину времени я трачу, объясняя политикам корпоративный склад мышления, а другую – объясняя политический склад ума своим друзьям из корпораций. Здесь необходима определенность. И мудрость. И еще, можно сказать, философское осмысление. Каковы истинные связи между общественным и частным секторами? Кто хозяин и кто слуга? Или здесь встреча равных? Это очень интересные вопросы.
– Да, – сказал Нортон. – А когда изо дня в день бьешься над текущими делами, на них нелегко сосредоточиться.
– Совершенно верно, – сказал Стоун. – Об этом я и хочу поговорить. Генри Уиллогби скоро уйдет. Он пока молчит, но здоровье его все ухудшается. Бедняга! Как тебе известно, он всегда был у нас философом, ну, а я обращал внимание на более практические дела. Но мне потребуется новый сотрудник, чтобы он подвергал анализу нашу корпоративную работу. Писал кое-что. Отчитывался перед соответствующими комиссиями конгресса. В сущности, мне нужен человек, способный стать признанным на всю страну знатоком всех аспектов в отношениях между корпорациями и правительством. И, само собой, чтобы вел те дела, которые сочтет наиболее интересными. Думаю, что для этой работы ты самый подходящий человек. Если, конечно, она тебя привлекает.
– Безусловно, привлекает, Уит. Я даже не знаю, что сказать.
– Тогда не говори ничего. Просто поразмысли над этим, а детали мы обговорим позже. Разумеется, важность твоей новой работы отразится и на размерах жалованья.
– Уит… Я очень благодарен.
– Меня восхищает честность, Бен. Я восхищен твоей откровенностью о разногласиях с Эдом Мерфи. И твоей преданностью этой женщине. Хочу только по-дружески напомнить тебе, что осторожность и сдержанность тоже могут быть добродетелями.
Нортон недоумевал. Разговор о Донне внезапно обернулся предложением блестящей работы. Хотел ли Стоун подкупить его? Или даже думать так – безумие? После недолгих колебаний подозрения Нортона снова взяли верх.
– Уит, но в другом деле, в вопросе о гибели Донны, я не могу дать никаких гарантий.
– И не нужно, – спокойно сказал Стоун. – Только я хочу предупредить тебя. Мне по секрету сообщили один факт. У меня, как ты, наверно, догадался, есть некоторые источники информации о ходе расследования этого убийства, и я получил достоверное известие, что скоро, возможно, через несколько дней, будет произведен арест. Говорю это лишь для того, чтобы удержать тебя от опрометчивых поступков.
– Кто будет арестован?
Уитни Стоун вздохнул.
– Боюсь, это печальный конец печальной истории. Подозреваемый – ненормальный парень, на его счету целый ряд сексуальных преступлений, от подглядываний в окна до попытки изнасилования. Работает он продавцом винной лавки в Джорджтауне и продал мисс Хендрикс бутылку сливовицы в тот вечер, когда ее убили. Очевидно, он пошел за ней до самого дома и…
Стоун не закончил фразы. Но было ясно, что он имел в виду. Нортон безучастно уставился в пол. Значит, все кончено. Её убил какой-то псих, извращенец, его арестуют – и точка.
– Подлить тебе, Бен?
Нортон мгновенно вернулся к действительности.
– Нет, спасибо. Извини, я пойду. Все это было… словом, вполне достаточно на один день.
– Конечно, Бен, – сказал Уитни Стоун со своей змеиной улыбкой. – Завтра мы поговорим еще.
Ошеломленный Нортон вернулся к себе в кабинет. Там он стал сопоставлять то, что Стоун сказал ему о Донне и о новой работе. Инстинкт подсказывал ему, что надо бояться Уитни Стоуна, дары приносящего. Как узнать, правду ли говорил Стоун? Действительно ли собираются арестовать продавца из винной лавки, или Стоун это выдумал? Или он сам напрасно сомневается во всех и во всем? Нортон выругал себя за нерешительность и взялся за телефон. Через несколько секунд он разговаривал с Кравицем.
– Сержант, можно ли приехать сейчас, побеседовать с вами?
– Нет, если не собираетесь никого убивать, – ответил Кравиц. – Я сейчас еду на открытие бейсбольного сезона, там будет играть мой сын.
– У меня к вам один вопрос, – сказал Нортон. – Я слышал, вы собираетесь произвести арест по делу Хендрикс.
– Мы никого не арестовывали, – сказал Кравиц.
– Я понимаю. Но мне сообщили, что за парнем из винной лавки целый ряд сексуальных преступлений и следствие интересуется им.
– Следствие интересуется многими лицами, – ответил Кравиц с легким раздражением.
– Да, но не могли бы вы сказать, входит ли в их число этот парень?
– Послушайте, Нортон, – прорычал сержант, – мы не рассылаем предварительных уведомлений перед арестом. Да, следствие интересуется этим парнем, но больше я не скажу ничего.
– Хорошо, сержант. Спасибо. Надеюсь, команда вашего сына выиграет.
Наконец удовлетворенный, Нортон положил трубку. Разумеется, Кравиц не мог сказать ему о своих планах. Но было ясно, что последует дальше. Разгадка тайны завершилась не громом политического скандала, а хихиканьем ненормального парня. Нортон закрыл глаза и задумался, хотелось бы ему, чтобы грянул политический скандал, чтобы гибель Донны имела больший резонанс, чем придаст этому делу суд над каким-то подонком. Потом приказал себе отбросить эти мысли. Вел он себя достойно. Может, и не умно, но достойно, и теперь пора подумать о будущем. Нужно вырваться из облака отчаяния, которое окутывало его последние недели. Он с улыбкой вспомнил неделю после выпускных экзаменов, когда он пьянствовал с друзьями четыре дня. Сейчас напиваться его не тянуло, но хотелось общества, смеха, развлечений, и он решил принять приглашение Гвен Бауэрс на вечеринку. Гвен звонила, сказала, что у нее соберется компания отметить первый рассказ, пристроенный ее подругой. Видимо, там будет весело, и Нортон подумал, что ему необходимо немного развеяться.
14
Нортон дважды позвонил, потом толкнул дверь и вошел. По длинному коридору направился к библиотеке, откуда доносились музыка и смех, там он обнаружил Гвен, она стояла перед камином и рассказывала восьми или десяти гостям:
– Значит, я в новом бальном платье, метет метель, машина моя не заводится, такси не видно, а мне через полчаса нужно быть в Белом доме на встрече Нового года. Что делать? Что хочешь, то и делай. Я натягиваю сапоги, иду на Массачусетс-авеню и стою там с поднятой рукой, пока не останавливается какая-то машина, для точности, красная «импала»; водитель глядит на меня, я на него; такого здоровенного, черного, страшного негра я в жизни не видела. А газеты писали, что негр в красной «импале» совершил целую серию зверских изнасилований. Вот это, детки, называется попасть в переплет. Но стоять холодно, других машин не видно, поэтому я влезла в «импалу» и говорю: «Слушай, приятель, если будешь насиловать меня – давай по-быстрому, только прическу не порть, а потом подбрось к Белому дому».
