Том 22. В мертвом безмолвии - Чейз Джеймс Хедли (книги бесплатно .TXT) 📗
Калверт вошел вовнутрь, и Люси заперла дверь. В длинном коридоре, увешанном картинами, не горела ни одна люстра. Лицо Люси было едва различимо в полумраке, и Гарри не мог разглядеть его выражения. Лишь поблескивали обнажившиеся в улыбке жемчужные зубы.
— Я рада видеть вас, — прошептала девушка.
Он обнял ее за плечи и наклонил голову в поисках поцелуя. Она легко увернулась и пошла впереди него по темному коридору. Через несколько шагов вдруг резко обернулась и оказалась в его объятиях.
— Будь что будет… — глухо сказал он, не выпуская девушку из рук.
— По-вашему, это может плохо кончиться? — еле слышно спросила Люси.
— Нет, думаю, что нет. Все закончится благополучно, — спохватился Калверт, прижимая девушку к себе.
— Я боюсь, — она льнула к нему тоже.
— Ваш отец здесь?
— Он здесь, но я не знаю…
Она мягко отстранилась и снова двинулась вперед по коридору. Увидев, что Калверт не последовал за ней, Люси остановилась. Так они стояли несколько минут — молча, не двигаясь, устремив друг на друга взгляды. Казалось, никакой близости между ними даже и не было. Сейчас оба они, скорее, напоминали друзей-врагов.
Первым заговорил Калверт.
— Ладно, пора все выяснить до конца. Дальше так продолжаться не может.
Словно соглашаясь с ним, Люси улыбнулась и двинулась дальше, в глубь галереи. Калверт решительно шагал следом. Когда они повернули к двери главного зала, пола его незастегнутого пальто резко мотнулась и пистолет, лежавший в кармане, гулко стукнулся о стенку.
Похоже, Лазарус с самого утра так и не отошел от своего «Минотавра». Размахивая руками, он продолжал заумно и нудно разглагольствовать о достоинствах своей картины. На этот раз его речи были обращены к Лорэми Бостону, развалившемуся на широкой кушетке. Его полное лицо не выражало ничего, кроме усталости. Когда он, заметив дочь и Калверта, встал и направился им навстречу, Лазарус как ни в чем не бывало продолжал лекцию для пустой кушетки.
— Мистер Калверт? — Бостон протянул гостю руку, — Давно ожидаю встречи с вами.
Калверт пожал протянутую руку, немного сбитый с толку столь теплым приемом. Он ожидал скорее враждебной, чем дружественной встречи.
— Дочь говорила мне о вас, — продолжал Бостон. — Конечно, до меня доходили и другие суждения, но, как говорится, сколько людей, столько и мнений.
Люси слегка нахмурилась, и Калверт понял, что ее тоже удивила странная манера отца вести беседу.
— Может быть, отец, ты предложишь нам сесть? — сказала она.
— О да, конечно. Разрешите ваше пальто, мистер Калверт.
Гарри несколько минут колебался, правой рукой едва касаясь оттягивающего карман пистолета, потом снял пальто. Лазарус, молча наблюдавший за этой сценой, приблизился и принял пальто Калверта.
— Прекрасное пальто, — сказал он. — Добротный материал и хорошо сшито. Я всегда был в восторге от вашего вкуса. Вы не возражаете, если я получше рассмотрю вашу вещь?
— Фрэнк, — скривился Бостон, — у нас с мистером Калвертом интимный разговор.
— Вот только здесь оно немного испачкано, — продолжал Лазарус.
— Присаживайтесь, мистер Калверт, — Бостон указал на банкетку. — Люси, имеет ли смысл забивать себе голову всякими скучными вещами? Иди…
— Нет, я останусь.
— И я предпочитаю, чтобы мисс Бостон присутствовала при нашей беседе, — сказал Калверт.
— Хорошо.
Все расселись: Калверт и Люси рядом, Бостон — напротив.
— В самом деле, какая элегантная вещь, — не унимался Лазарус, рассматривая пальто со всех сторон. — Когда разбогатею, куплю себе точно такое же.
Внезапно он умолк, нащупав что-то в кармане. Взор его стал серьезным и переместился на Калверта. Тот заерзал на стуле, но более активных действий предпринимать не стал.
— Фрэнк, ты долго будешь надоедать нам? — не выдержала Люси.
— Уже ухожу, — ответил художник, продолжая с интересом рассматривать Калверта.
Не выпуская пальто из рук, Лазарус направился к дверям. Калверт даже испугался, что он прихватит его с собой. Однако в последний момент художник повесил пальто на спинку стула. Шаги его стали удаляться по темному коридору, пока не замерли вовсе. Вскоре раздался звук захлопнувшейся входной двери.
— Итак, — сказал Бостон, — вы, мистер Калверт, случайно оказались замешаны в одно неприглядное дельце.
— Прошу прощения, — перебил его Калверт. — Вы начали не с того конца. Моя непричастность к этому делу общеизвестна. А вот вашу еще надо доказать.
Он услышал, как Люси печально вздохнула. Ей, должно быть, в этот момент было очень тяжело. Калверт подумал, что ему следует щадить ее дочерние чувства, однако, когда Люси подняла глаза, в них была непреклонность. Она желала знать правду, какой бы жестокой та ни оказалась.
— Вы немного резки, но не так уж и далеки от истины, — Бостон взглядом старался успокоить дочь. — Не знаю, насколько подноготная всех этих событий извести. I нам, мистер Калверт, но, полагаю, во многие детали нм посвящены.
— Гастингс рассказал мне все, что знал.
— Бедняга Гастингс, — задумчиво вымолвил Бостон и после короткой паузы продолжал. — Покупая у ван дер Богля картины, я понимал, что с этической точки зрения мои действия не совсем корректны, ведь я находился в командировке за государственный счет. Я не имел морального права заниматься в это время личными делами. Но я все же не удержался. И дело даже не в том, что это мой бизнес, который кормит мою семью. Я искренний, даже фанатичный поклонник искусства, особенно старых мастеров. Ни один коллекционер не смог бы устоять перед таким искушением.
— Картины достались вам весьма недорого, — вставил Калверт.
— Вы наивны, мистер Калверт. Подлинный коллекционер тем и отличается от дилетанта, посещающего галерею, что испытывает удовольствие не от созерцания, а от обладания вещью. Цена при этом, естественно, имеет значение, но не решающее. Но, дабы внести ясность, добавлю, что, покупая картины, я понимал, что не смогу владеть ими.
— Почему? — спросила Люси.
— Из-за некоторых обстоятельств, которые не должны беспокоить наших детей. Картины Гроота — это солидное и надежное вложение капитала. Мистер Калверт упрекнул меня, что они приобретены по бросовой цене. Не отрицаю. Тем с большей выгодой я мог бы продать их потом. Ты многого не знаешь о моей жизни, Люси. Разве тебя не интересовало, например, почему я взял Рода в компаньоны?
— Продолжай, отец, — глаза Люси были опущены.
— Это было вызвано крайней необходимостью. Я тогда очень нуждался в деньгах, — Бостон умолк, искоса глянув на Калверта — даже следа прежней доброжелательности не осталось в этом взгляде. — Я покупал картин больше, чем продавал. Расходы резко превысили доходы. Причина этого была не в моей неопытности, а в моей любви к живописи, в моем меценатстве. Я охотно предоставлял выставочные залы малоизвестным художникам и даже покупал их работы, чего бы не сделал ни один из моих коллег. Взять того же Лазаруса. Я вожусь с ним уже десять лет, хотя не имею ничего, кроме убытков. Все мои запасники забиты непроданными картинами. Деньги иссякли, нужен был новый источник. Потому я и пригласил Рода с его капиталами. Наше финансовое положение сразу улучшилось, появилась возможность создать кое-какой оборотный фонд. Естественно, Род имел равные права на галерею, но разница между нами в том, что он чистый коммерсант, а я — поклонник искусства. Иногда мне хотелось вырваться из-под его влияния. Одной из таких попыток как раз и была покупка картин Гроота. Это было нужно лично мне… Как тут объяснить… Для самоутверждения, из желания потрафить самому себе… Оказавшись вдали от Рода, я, как жеребчик, освободившийся от узды, поддался соблазну, не устоял. Когда я вернулся в Штаты и сообщил о покупке Роду, он пришел в бешенство. Нужных средств у нас не оказалось, и взять их было негде. Мы стали искать богатых покупателей на обе картины, но из этого тоже ничего не вышло. Все коллекционеры очень осторожны, и на обделывание таких делишек требуется немало времени. Тогда я решил обратиться к услугам другого коммерсанта, более удачливого и имевшего больше связей.
