Секретная миссия супермодели - Жукова-Гладкова Мария (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
– А как можешь. Дом с привидениями? С тайной? Остров сокровищ в дачном поселке? Построен на месте найденного клада в память о предках, его закопавших, – этакий современный памятник нашим прародителям?
Я несла еще какую-то чушь, пытаясь создать у Люды впечатление ветреной особы, которая ко всему в жизни относится легко и в самом деле хочет просто прогуляться по всем комнатам из чисто женского любопытства. Я видела, как она постепенно расслабляется, начинает смеяться вместе со мной, улыбаться моим шуткам. Вообще, улыбаться ей следовало бы чаще. Улыбка здорово преображала ее лицо. Грубые черты смягчались, в глазах загорались лукавые огоньки, и она уже не напоминала суровую крестьянку, вымотанную работой в поле.
На первом этаже находились огромные гостиная и столовая (где мне уже неоднократно доводилось бывать) и кухня, снабженная мыслимой и немыслимой техникой, с двумя холодильниками, морозильником, шкафчиками и кладовкой. Я поняла, что Людмила – прекрасная хозяйка.
Нам с Марисом были отведены покои на втором этаже (две соседние спальни, как я и просила), там располагалась и спальня Вахтанга Георгиевича с огромным сексодромом, на котором могли бы уместиться четыре пары, не мешая друг другу, а также кабинет хозяина, который был заперт.
На третьем этаже одну из спален отвели дяде Саше, одна пустовала, за ней шел кабинет Вадима (он тоже был заперт), далее – спальня Вадима и Людмилы и комната, где хранились простыни, полотенца, скатерти и тому подобное.
Осмотрев дом, мы спустились вниз.
– Давай чайку попьем? – предложила я. – Или ты хочешь спать?
– Вадим велел его дождаться, – ответила Люда, направляясь на кухню.
Она произнесла это таким тоном, что я поняла: приказы дражайшего Вадика не обсуждаются. И как только она живет здесь? Но, с другой стороны, почему молодой, симпатичный мужик спарился с Людой, а не с Валентиной, самой молодой (лет двадцать пять, если не меньше) из аборигенов? Да, тайн в этом доме немало.
– Тебе в гостиную принести, когда вскипит? – обратилась ко мне Люда.
Я удивленно посмотрела на нее.
– А ты что, не будешь? – спросила я. – Я думала, мы вместе попьем. Или ты собиралась что-то сделать по дому?
Люда молчала, словно прикидывая, отвечать мне или нет. Я тем временем снова открыла рот:
– Людочка, что-нибудь не так? Ты прости, я вашего уклада не знаю. Я же тут в первый раз и, наверное, в последний. Мы с Марисом и дядей Сашей свалились на вашу голову, я понимаю, что некстати. Не обращай на меня никакого внимания! Занимайся своими делами. Хочешь – ляг, я тебя разбужу через часик. Раньше-то мужики в любом случае не вернутся. А, ляг ненадолго? Пошли в мою комнату. У меня поспишь, услышим, как они приближаются, и встанешь. А я почитаю, их дождусь. Я привыкла под утро ложиться.
Я изображала саму заботу, с беспокойством смотрела Люде в глаза, пытаясь добиться хоть какого-то ответа. Вадим велел за мной следить, чтобы не пошла куда не следует? Вадим чем-то держит Людмилу, и она его боится?
Внезапно кухарка разрыдалась горючими слезами. Я тут же кинулась к ней, обняла и принялась утешать как могла. Мне стало ее искренне жаль – хоть я пока не знала, почему ее нужно жалеть, но здесь явно что-то было не так. Так не плачут, если все идет нормально, и человек в общем и целом своей жизнью доволен.
– Пойдем на кухню, – еще раз позвала я. – Посидим, почаевничаем, поболтаем. Пойдем, Людочка.
– Господи, – причитала Людмила, – ты – первая, кто со мной как с человеком заговорил! Я для всех – только прислуга. Подай, принеси. А ты… ты правда со мной за один стол сядешь?
«Ну ничего себе», – подумала я. Как мало человеку надо для счастья. Я ведь ничего такого и не сказала. Предложила, по-моему, элементарные вещи. Вместе попить чайку или дать ей поспать, а потом разбудить, когда надо будет.
Обнимая за плечи, я отвела Людмилу на кухню и усадила за стол, за которым, определенно, ела прислуга, потом включила электрочайник, спросила, где чашки. Людмила кивнула на один из многочисленных шкафов. Сама она тем временем утирала слезы, пытаясь успокоиться, что у нее не очень получалось.
Я накрыла на стол, поставив французское печенье и банку клюквенного варенья (явно Людмилиного производства). Сама кухарка тем временем встала, отошла к шкафчику, расположенному в углу той стены, у которой стояла огромная электроплита, открыла его, вытащила снизу банку с мукой, пошарила рукой и извлекла початую бутылку «Абсолюта».
– Будешь? – спросила она меня.
Я кивнула: надо было устанавливать более тесный контакт, а как его лучше всего установить, если не за бутылкой чего-нибудь крепкого? Про виски со сливками я пока решила помолчать.
– Ты не волнуйся: это настоящий, а не тот, что хозяин по подвалам разливает, – тем временем сообщала мне Людмила. – Ну, для себя-то, естественно, только хороший держит.
Интересная информация, отметила я про себя. Значит, Марис с дядей Сашей правильно все говорили про подпольные цеха. Один – официальный на металлопрокатном заводе и несколько подпольных, где разливают всякую бурду.
– Я была на заводе Вахтанга Георгиевича, – сказала я, чтобы еще больше расположить Людмилу к себе. Ведь если не предоставишь человеку никакой информации, ничего и не получишь взамен. – Вернее, я была не у Вахтанга, а у другого человека… Но как раз тогда стрельба и началась.
– Какая стрельба? – Людмила смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Ты что, не в курсе? – Тут уже я сама сделала большие глаза.
Людмила хлопнулась на стул, поставила с грохотом «Абсолют» и уставилась на меня.
– А что случилось-то? – тихо спросила она, помолчала несколько секунд и добавила: – Мне вообще ничего не говорят. Держат тут, в этой золотой клетке. Вот. Никуда не выпускают и ничего не говорят.
«М-да, интересное кино получается», – подумала я.
– Давай-ка выпьем, – предложила я. – Тогда легче будет говорить.
– Ой, стаканы-то! – спохватилась Людмила, вскочила, достала из шкафа два граненых и поставила их на стол. – Ты из таких можешь пить? – обратилась она ко мне. – Я вот из таких предпочитаю, а не из хрустальных рюмочек-стопочек. Тьфу, интеллигенция!
– Я из любых могу, – сказала я. – Я, Люда, университетов не кончала и в люди выбилась только благодаря своей внешности. Живу за счет особей мужского пола – самцов, одним словом. Чтоб их всех инопланетяне кастрировали!
Людмила восприняла мою идею с огромным энтузиазмом и разлила «Абсолют» по граненым стаканам. Никакой запивки не предлагалось.
– А огурцы у тебя есть? – спросила я, глядя на печенье и варенье, которыми мне совсем не хотелось закусывать. – И хлебца черного бы, а?
Соленые огурцы, конечно, нашлись, черного ржаного хлеба не было – эти «интеллигенты» (имелись в виду Вадим, Леня и Валентина) почему-то предпочитали белый, и Вадим закупал только его.
– По магазинам Вадим ездит? – удивилась я.
– Меня отсюда не выпускают, я же говорю, – угрюмо промолвила кухарка. – Я ему список продуктов пишу, он и закупает все. Да в любом случае я машину водить не умею, а отсюда иначе, как на тачке, никуда не доберешься. Ладно, поехали!
Мы чокнулись гранеными стаканами, я сделала пару глотков и взялась за огурчик. Люда выхлебала все, что было налито, резко выдохнула воздух, понюхала согнутый указательный палец, откусила «попку» у одного огурца.
– Ой, у меня же маринованный чеснок есть! – вспомнила она. – Хорошо под водочку.
– Давай, – кивнула я, понимая, что чаепитие на сегодня накрылось: будет только водкопитие.
Людмила поставила на стол банку с маринованным чесноком, за которым последовала еще и маринованная морковь.
Кухарка практически сразу же раскраснелась, подобрела, живительная влага быстро растекалась у нее по телу, улучшая настроение. Да тут еще и собеседница заинтересованная и сочувствующая под боком оказалась… Я превратилась в одно большое ухо.
– Так что же, тебя взаперти здесь держат? – осторожно спросила я, добавляя «Абсолют» в наши стаканы. – Что за тюрьма такая?
