И только потом пожалели - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать бесплатно полные книги txt) 📗
– Конечно. Пребывание там было просто выброшенным временем для большинства из нас. Кемпбелл и Лейн работали всю репетицию.
– Во сколько вы выходили?
– Около половины третьего.
– Как долго вы отсутствовали?
– Может быть, пятнадцать, может быть, двадцать минут. Я поднялся наверх и выкурил сигарету.
– Значит, вы вернулись в комнату примерно без четверти три.
– Весьма возможно.
– Хорошо, но не точно. Вы не помните, другие актеры выходили из репетиционного зала после полудня?
– Конечно. Все выходили рано или поздно. Пребывание там нельзя назвать очень воодушевляющим.
– Выходил ли кто-нибудь после того, как вы сделали перекур?
Хенли пожал плечами:
– Я не знаю, но полагаю, что да. Я не обратил внимания.
– Но вы также не были сосредоточены на репетиции. О чем же вы думали?
– О Нью-Йорке. Мне следовало остаться на лето в городе. – Внезапная улыбка Хенли оказалась открытой и приятной. – Я понял это еще до того, как девушка спровоцировала убийство.
– Спровоцировала?
– Вы никогда не видели ее живой, верно?
– Не видел.
– Она расставляла ловушки вокруг себя. Похоже, кто-то попался в капкан.
– Для вас она тоже ставила ловушки? На сей раз Хенли улыбнулся насмешливо:
– Я ношу брюки, а стало быть, она целила и в меня. Но это не означает, что я убил ее. У меня не было необходимости убивать ее.
– Хорошо, – произнес Сондгард, размышляя о том, что подумает Джойс, когда доберется до этого места в допросе. – Я полагаю, что это все. Пришлите сюда Макги, ладно?
– Конечно.
Хенли встал, и Сондгард понял, почему его пригласили на роль футбольного игрока в рекламе. Хотя актер был не слишком высок – около пяти футов восьми дюймов, – он выглядел мощным. В первый момент Хенли казался толстым, но это было не так. Уилл Хенли был очень крепким и, вероятно, очень сильным.
Хенли вышел из комнаты, а через минуту туда вошел Род Макги. Макги был полной противоположностью Хенли. Худой как щепка, гибкий, он словно излучал нервную энергию. Возникало ощущение, что, если прикоснуться к нему, ударит током. И если Уилл Хенли выглядел несколько старше своих двадцати семи, то Макги явно казался моложе, чем был на самом деле. Костлявое, некрасивое лицо с удивительно яркими карими глазами и возбужденный открытый взгляд подростка. На вид не старше девятнадцати или двадцати.
Макги пересек кухню и плюхнулся на стул:
– Это “Воллензек”?
Его быстрые пальцы постучали по крышке магнитофона.
– Да.
– Старый или одна из новых моделей?
– Я не знаю, сколько ему лет.
– Раньше, когда их выпускала немецкая компания, машины были лучше. Теперь они – дочерняя компания “Ревере”. Вы знали об этом?
– Нет. Род – сокращенное от чего? Роберт?
– Нет, меня звали Фредрик, затем это превратилось во Фреда, а уж затем в Рода.
– Хорошо. Прошу прощения. – Сондгард включил магнитофон и произнес:
– Предварительный допрос Фредрика Макги, известного как Род Макги. Сколько вам лет, Род?
– Двадцать шесть.
– Ваш постоянный адрес?
– Вам нужен адрес моих родственников или тот, где я живу в Нью-Йорке?
– Вы постоянно живете в Нью-Йорке?
– Да. Кармайн-стрит, 37-а.
– Вы когда-нибудь работали в этом театре раньше?
– Нет, никогда. Я приехал сюда только вчера. Я вообще впервые оказался в этой части страны. Мне здесь понравилось.
– Хорошо. Теперь, пожалуйста, расскажите мне коротко о себе. Где вы жили, кем работали, вашу театральную историю.
– Ох, минуточку. Вам нужны адреса?
– Нет, называйте только город и какой период вы там жили.
– Ладно. Для начала Олбани, штат Нью-Йорк. Я имею в виду, я там родился. И вырос там. Я работал неполный день, когда был ребенком... Вам это тоже нужно?
– Нет, не так подробно.
– Затем, когда я закончил школу, я поехал... Ох, вам нужно название школы?
– Нет, меня не очень интересует ваше детство.
– Тогда... Колледж?
– Вы учились в колледже?
– Да, сэр, конечно. Меркьюри-колледж, Меркьюри, штат Нью-Йорк. Драма и американская литература, объединенный главный предмет. Затем меня призвали в армию... Я имею в виду сразу после того, как я закончил колледж. Меня призвали, и я уехал в Техас для базовой подготовки, а потом в Нью-Джерси, а оттуда в Род-Айленд. Когда меня демобилизовали, я уехал в Нью-Йорк, чтобы брать уроки актерского мастерства. У меня была рекомендация от моего преподавателя драмы в Монекью к Джулу Кемпу. Это преподаватель. И с тех пор я занимался с ним.
– У вас были профессиональные актерские работы?
– Видите ли, Джул не любит, когда студенты этим занимаются, но у меня действительно была парочка таких работ. Я работал в шоу для детей по уик-эндам, в субботу и в воскресенье после полудня. Я был глупым рыцарем, я заблудился, съел отравленное яблоко и тому подобное. И несколько раз я работал на дневном телевидении; один раз я три недели участвовал в мыльной опере – я был армейским приятелем главного героя, он привел меня домой из лагеря и всякое такое, и я попал в массовку на телевидение. Я надел арабский костюм, и я встретил смерть, она заговорила со мной, а ответ был: “Встреча в Самарре”.
– Вы состоите в актерском профсоюзе?
– Да, конечно. Меня приняли два лета назад в Театре южного тира в Бингхемптоне, штат Нью-Йорк.
– Почему вы не поехали туда и этим летом?
– А... Понимаете, это не такой репертуарный театр, как здесь, а просто готовые шоу. В тот год, когда я там работал, у нас были Талалу Бенкхид, и Артур Тричер, и Виктор Зочу, и...
– Ладно, хватит. Как насчет прошлого лета?
– Ну, я оставался в Нью-Йорке прошлым летом. У меня была очень хорошая работа с компанией, производящей кремы для загара. “Бронзо”, так он назывался. Я ходил по большим и маленьким магазинам и демонстрировал этот крем для загара. Очень хороший крем, кстати.
– Вы еще работали где-нибудь в Нью-Йорке помимо ваших актерских занятий?
– Да, конечно. Я работал в компании по перевозке... Вы, наверное, знаете, перевозка мебели. Братья Скаппали. И я работал для городских властей каждый раз во время снегопада. Я убирал снег, понимаете? А еще я некоторое время работал в благотворительном учреждении на Восточной Пятой улице: я преподавал драматическое искусство группе детей, мы поставили “Наш городок”. Получилось очень хорошо.
– Хорошо, – улыбнулся Сондгард.
Контраст между Родом Макги и Уиллом Хенли оказался куда больше чисто физических различий. Перед капитаном стоял увлеченный парень, добровольный рабочий, тот, кто всегда участвует в колледже во всех комитетах по увеселениям, кто никогда не получил ни одной оценки выше “В”, но и ни одной ниже “С”, кто не задумываясь одалживает деньги и кто на вечеринке дома у профессора вскакивает с места, чтобы помочь профессорской жене с закусками. Не из какого-нибудь расчета, а просто в силу своего характера.
Сондгард задал следующий вопрос только ради протокола, капитан не сомневался, что услышит отрицательный ответ.
– Были ли у вас когда-нибудь проблемы с полицией? Исключая штраф за не правильную парковку и тому подобное.
– О нет. До сих пор нет. Я имею в виду... Я полагаю, что и сейчас не будет проблем, верно? Но я хочу сказать, что я никогда раньше не разговаривал с полицейским, если не считать вопросов о направлении движения и так далее.
– Хорошо. Теперь по поводу того, что вы делали после полудня. Вы все время находились в репетиционном зале, верно?
– Да, конечно. Послушайте, вы думаете, что мы сможем продолжить работу? Я имею в виду.., я знаю, что это звучит ужасно бессердечно, ведь Сисси только что умерла и все такое, вы понимаете, но мы все говорили там, и мы сомневались, знаете ли...
– Я полагаю, что театр будет работать. – Сондгард улыбнулся. – Шоу должно продолжаться, помните?
– Разумеется, я знаю. Но кое-кто из нас считает, что, возможно, ничего не получится. Я не знаю, я думаю, что это не важно.
