Люди в крови - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (книга жизни txt) 📗
– Вот как?!
Джиму хотелось продолжить разговор, но гость, торопливо попрощавшись, вышел.
…Мисс Эльфа Лейдж рано лишилась матери, поэтому очень любила своего романтичного и чуть беспомощного отца. Во время войны Джон Кеннет Лейдж был офицером связи между английским и американским казначействами. Когда Соединенные Штаты вступили в войну, Джон Лейдж был прикомандирован к армии, и Эльфа не видела отца больше года. Поездки по океану были сопряжены с большой опасностью из-за подводных лодок. Когда Эльфа получила трагическую весть о том, что американский пароход «Ленглан» пошел ко дну и в числе погибших был ее отец, она была убита горем и не хотела поверить случившемуся. Пароход, как гласило сообщение, погиб у Южного побережья Англии от мины подводной лодки, а Джон Лейдж возвращался на пароходе из Вашингтона, где он принимал участие в совещании финансовых деятелей Америки.
Отчаяние Эльфы было огромным, но она мужественно перенесла горе и вынуждена была начать новую жизнь. Она сдала нанимателю дом на Эдуард-Сквере и переехала на Кубит-Стрит.
У Эльфы были родственники в Америке, но она предпочла остаться в Лондоне, который был ей дорог воспоминаниями об отце. Постепенно она освоилась со своим сиротским состоянием. На стенах ее маленькой квартиры красовались отцовские картины. Он собирал их с любовью, хотя и не был знатоком в искусстве. Старое кресло отца стояло на почетном месте у окна, а его сабля висела на стене. Эльфа любовно хранила вещи дорогого покойника.
У Эльфы не было подруг, кроме двух-трех знакомых дам. Она была замкнута и не любила принимать гостей. Только вот Сюпер составил исключение. Когда прислуга доложила ей о приходе инспектора, она немедленно велела пригласить его. Он вошел с растерянной улыбкой на лице.
– Простите, мисс, я старею, – сказал он, кладя шляпу на пианино и тяжело дыша. – Раньше я поднимался по этим трем маршам лестницы одним махом, а теперь приходится делать остановки на площадках. Да, время дает себя знать…
Эльфа не знала, зачем пришел Сюпер. По его поведению трудно было решить, что ему было нужно. У него была манера говорить преимущественно о мелочах, касаясь важных вопросов мимоходом.
– У вас чудная комната, мисс Лейдж, и она хорошо обставлена. Играете ли вы на пианино?
– Да, иногда, – ответила Эльфа.
– Это важно для молодой девушки. Играть на граммофоне куда легче… Хорошо, что ужасная ночь осталась позади? Вот-вот! Если бы я полежал ночь на скале под дождем, то мне бы – каюк. Но вы еще молоды и отделались только ревматизмом.
– Я не получила ревматизма, слава богу.
– Вы его получили… Но заметите это только через двадцать лет…
Сюпер расхаживал по комнате и рассматривал картины и книги.
– Очень милые картины, но трудно угадать, оригиналы это или копии…
– Это работы великого французского мастера, – с гордостью заметила Эльфа.
– Французы умеют хорошо рисовать, хотя это не так уж трудно. Нужно только правильно накладывать известные краски на определенные места… это под силу каждому, кто научится… Ого! – воскликнул он. – У вас отличная библиотека! А нет ли у вас чего-либо по антропологии или психологии? Чего-нибудь с криминальным уклоном…
– Меня не интересует криминалистика, а это – книги моего отца.
– Вашего отца? Я его знал.
– Вы знали моего отца? – оживилась девушка. – Он был лучшим отцом в мире!
– Приятно слышать, когда дети так хорошо говорят о родителях. Всякий раз, когда они говорят плохо, я радуюсь, что остался холостяком.
– Вы не были женаты?
– Нет. У меня был всего один роман. Я познакомился с жизнерадостной вдовой, имевшей троих детей. Я, как вам известно, человек темпераментный, такой же была и вдова. Двум темпераментным людям тесно под одной крышей… К тому же дети оказались довольно подвижными шалунами и требовали, чтобы завтрак подавался им в кровати… В общем я отверг мысль о женитьбе… А был ли мистер Кардью сегодня в бюро? – вдруг сразу и без перехода спросил Сюпер.
– Нет. Он сообщил мне по телефону, что вернулся в Баркли-Стек. Наверное, сидит в рабочем кабинете и усердно занят книгами.
– Опять составляет версии и делает психологические заключения, – мрачно заметил Сюпер. – Я утром побывал у него. Он сидел за столом, изучал антропологию, социологию, психологию и логику. Перед ним лежал план его виллы, который он измерял циркулем и линейкой. Мистер Кардью высчитал, что от кухонной двери до главного хода девять метров. Я не заметил микроскопа и химических реторт, но, возможно, когда я ушел, он вынул эти приборы из шкафа. Я попросил у него план дома, но он не дал его мне. К тому же я заметил, что адвокат, имея при себе пробу морского песка, высчитал время приливов и вычислял высоту скал… Ох-хо-хо! Сегодня вечером мы наверняка узнаем, кто убийца, если уж сам Кардью взялся за работу, – иронически окончил свою тираду Сюпер.
Несмотря на сарказм, звучавший в голосе гостя, мисс Лейдж рассмеялась:
– Вы не являетесь большим приверженцем теоретических методов…
– Напрасно вы считаете, что я не уважаю науки, – возразил Сюпер. – Я – приверженец логики и психологии, мисс Лейдж. Вот пример: дама покупает шляпу в торговом доме Астора на Хейстрите в Кенингтоне. Она требует именно эту шляпу, хотя та уже вышла из моды. Не странно ли, когда женщина покупает вышедшую из моды шляпу?
Переход от криминалистики к проблеме дамских шляп был настолько неожиданным, что Эльфа широко раскрыла глаза:
– Вы имеете в виду мисс Шоу? Какую же шляпу она купила?
– Большую желтую соломенную шляпу с вуалью. Она купила ее в субботу вечером. Продавщица искренне заявила, что шляпа не идет к ее лицу, но мисс Шоу сказала, что шляпа ей нравится и она ее купит. Я не говорил об этом мистеру Кардью. Такие вещи выводят его из равновесия. Он сделает вывод, что экономка купила шляпу, чтобы поехать на континент и, чего доброго, еще станет измерять Париж своим циркулем и линейкой.
Сюпер опять начал мерять шагами комнату и вдруг спросил:
– Получил ли этот мистер… как его зовут… яйца и картофель?
– На Эдуард-Сквере? Нет, я больше не говорила с мистером Болдерводом Леттимером.
– Не могу понять, почему он зовет себя Болдерводом. Какое-то сумасшедшее имя… Вы любите цветы, мисс Лейдж?
– Очень люблю, – рассмеялась Эльфа.
– Я обожаю цветы… Фиалки, сирень и колокольчики приводят меня в восхищение. Вам нравится мистер Эльсон? Он ведь тоже американец…
– Да, он американец, но он мне не нравится.
– Ничтожный человек. Он едва читает, а писать совсем не умеет. Он держит секретаршу для корреспонденции.
– Вот как? Это странно!
Эльфа вышла, чтобы заказать чай. Когда она вернулась, Сюпер опять стоял у этажерки с книгами.
– Буквы на титульном листе книги – это инициалы вашего отца, мисс Лейдж?
– Да. Джон Кеннет Лейдж…
– Хороший человек… Он так и не нажил себе врагов.
– Да, у него не было врагов. Его все любили.
– Чего нельзя сказать обо мне. Меня все ненавидят, все завидуют моим успехам. Я мог бы заполнить всю эту книгу именами тех, кто не любит меня.
– Мне кажется, вы несколько преувеличиваете, – заметила Эльфа, наливая ему чай.
– Если пока меня еще любят, то скоро я стану одним из самых нелюбимых людей в Скотленд-Ярде, – заявил Сюпер. – Вот увидите, мисс Лейдж, это случится в ближайшие дни.
Выйдя из квартиры мисс Лейдж, Сюпер направился в Скотленд-Ярд. Он провел там два неприятных часа в спорах с начальством, но зато был вознагражден: с необычайным красноречием и жаркой убедительностью он разбил больше двадцати версий руководства относительно убийства мисс Шоу. Сюпер сопровождал свои доводы такими едкими замечаниями, что руководство было счастливо, когда дверь за Сюпером захлопнулась.
А Сюпер отправился в кино. Нет, не сюжет фильма и не похождения героев экрана привлекало его, а возможность хорошо выспаться. Два часа сидел Сюпер и дремал, опустив голову на грудь и подперев ее руками, пока служащий не разбудил его и вежливо не попросил пропустить на свое место какую-то толстую даму. Сюпер поднялся и вышел в фойе, где выпил чашку кофе и съел пачку кекса. Почувствовав себя свежим и бодрым, он отправился в кафе «Фрегетти».
