Странники в ночи - Быстров Андрей (книга жизни .TXT) 📗
Казалось бы, самое время отправить королю донесение о победе и присовокупить к нему сундуки с мексиканским золотом... Однако не тут-то было. Агирре вынашивал другие планы и охотно делился ими. Большинство его сподвижников с готовностью соглашались; те, кто протестовал или колебался, таинственным образом умирали.
Итак, сведений о судьбе экспедиции Агирре в Испании не дождались, а вскоре и забыли о ней, ибо громкие подвиги Кортеса отодвинули в тень первую попытку цивилизаторской миссии в стране идолопоклонников. Между тем Альваро Агирре стал единоличным и безраздельным властителем Города Падающих Звезд. Исключительное стратегическое положение города, труднодоступного в силу природных условий и удобного для обороны, позволяло новому императору не слишком беспокоиться о происках остального мира, будь то враждебные индейцы или испанцы. И впрямь, нападения на город случались нечасто, отражались с легкостью, а уцелевшие воины противника пополняли армию Агирре, платившего не скупясь.
В безопасной изоляции Альваро Агирре мог ощущать себя властелином Вселенной - если близко нет ничего, кроме Города Падающих Звезд, все далекое можно попросту игнорировать. Но он был достаточно умен и дальновиден, чтобы не замкнуться в стенах собственного государства. Сначала его корабль "Испания" (переименованный в "Неугомонного Скитальца"), а потом и другие корабли, построенные посланцами Агирре в уединенных бухтах, отправлялись в загадочные путешествия. Они увозили золото, долженствующее стать в будущем основой влияния Агирре в разных странах, и привозили известия о географических открытиях, о нравах и обычаях народов, о событиях в различных частях света, привозили книги, а иногда и людей, с которыми подолгу беседовал император. Некоторые покидали Город Падающих Звезд с секретными поручениями, щедрыми авансами и надеждами на ещё более щедрое вознаграждение впоследствии. Другим, увы, не суждено было расстаться с государством Агирре.
С медленным течением лет прежние соратники инквизитора из Толедо старели и умирали, их место занимали новые - индейцы и европейцы, но и они уходили в свой срок. Не старел, не дряхлел, не менялся внешне только император. Его называли бессмертным, ему воздавались божеские почести, он затмил и самого Иисуса Христа, почитавшегося больше по традиции, как древний апологет не очень ясного и вдобавок полузабытого учения. Впрочем, по какому-то необъяснимому капризу Агирре отказывался от пышных титулов, он велел именовать себя просто дон Альваро.
Наступил 1586 год, семидесятый год абсолютной власти Альваро Агирре.
9.
ГОРОД ПАДАЮЩИХ ЗВЕЗД
14 АПРЕЛЯ 1586 ГОДА
Слух пронесся над городом, как опустошительная гроза: сегодня будет принесена жертва, и она уже избрана. Тринадцатилетняя красавица Юма, дочь землевладельца Мок-Чампа, наречена божественному дону Альваро. Никто не посмеет коснуться её после живого бога, и её бросят в глубокий колодец, дабы она воссоединилась с духовным воплощением дона Альваро на небесах.
Жертвоприношения в Городе Падающих Звезд обычно сопровождались красочными ритуалами. Агирре избегал мелочного вмешательства в индейские обряды, и постепенно жрецы возродили прежние культовые действа. Единственное отличие заключалось в том, что теперь вместо идолов в храмах стояли распятия, и никто не мазал их кровью.
В большом зале императорского дворца, воздвигнутого пятьдесят лет назад по приказу властителя на руинах прежнего, тогда же разрушенного, жарко мерцали угли в каменной пасти огромного изваяния, изображающего ягуара в атакующем прыжке. В угли был подброшен ароматический копаль, и сладковатый сизый дым извивался в воздухе. Агирре полулежал на белом каменном ложе, покрытом выделанной шкурой, изукрашенном вырубленными нефритовыми резцами узорами. Он выглядел усталым и скучающим; предвкушение назначенной на сегодня церемонии не возбуждало его. Уже сколько таких жертв принесено ему, какого угодно возраста, необычайной красоты, поодиночке и десятками сразу! Он предпочел бы вообще отменить сегодняшнее жертвоприношение, но что поделаешь, скипетр бога обязывает. Стоило ли добиваться власти, усмехнулся Агирре, удерживать её, чтобы запутаться в ритуальной паутине собственного величия...
У ворот трижды ударили в гонг, возвещая о приходе жреца. Агирре поднялся, он хотел приветствовать жреца стоя. По обыкновению правитель был одет в тонкую накидку с геометрическим орнаментом, а длинные волосы перехвачены синей лентой.
Молодой жрец Шим-Комбаль, из рода Орлов, вошел в зал и низко склонился перед императором.
- Божественный дон Альваро! - воскликнул он.
Агирре недовольно скривился.
- Долой божественного, - он махнул рукой. - Дон Альваро, сколько можно повторять... Ты пришел сыграть со мной партию в синто-го или что-то случилось?
- Случилось, дон Альваро. Шпионы доносят о подходе крупных сил испанцев с севера.
- И только-то? - пренебрежительно протянул император. - Разве на стенах города не больше пушек, чем на башнях Мадрида? Разве иссякли запасы свинцовых ядер для наших фальконетов? Разве не все наши воины отчаянно храбры и отменно вооружены?
Без сомнения, Агирре имел основания для уверенности в своих силах. Еще на заре его правления пушки с корабля "Испания" были доставлены в Город Падающих Звезд и установлены на стенах, а потом император научил поданных самостоятельно отливать орудия, изготавливать ружья и порох. А некий странствующий китайский монах, прибывший в Мексику на "Неугомонном Скитальце", поведал о способах изготовления более мощной взрывчатки, как, впрочем, и о вещах не столь приземленных. Продолжительные ночные беседы с этим китайцем, отправившимся затем обратно в свою Поднебесную страну, заставили Агирре о многом задуматься, и сейчас он все чаще вспоминал их.
- Мы вооружены превосходно, - согласился Шим-Комбаль, - но на этот раз, боюсь, нам не выстоять. По донесениям шпионов, испанские власти чрезвычайно раздражены существованием независимого города. Против нас не менее пяти тысяч солдат, и ведет их брат губернатора дон Монтехо Вильяс... Помимо того, не имея достоверных сведений о нас, испанцы распаляют свое воображение домыслами о нашем золоте... Они настроены очень, очень решительно.
На губах Агирре заиграла неуловимая улыбка. Золото? О да, оно было здесь. Есть и теперь, но не в том количестве, чтобы удовлетворить непомерные аппетиты дона Монтехо и присных.
- Мне нужно подумать, - сказал Агирре после непродолжительного молчания. - Пойду пройдусь... Хочешь меня сопровождать или тебя больше занимает подготовка к церемонии?
- Если божественный позволит...
- Прекрати.
- Если дон Альваро позволит, я присмотрю за последними приготовлениями...
- Как угодно, Шим.
Вместе они вышли на террасу дворца, Шим-Комбаль поклонился императору и поспешил в город. Агирре медленно спустился по ступеням широкой лестницы и направился в противоположную сторону.
Он шел вдоль маисовых полей, где крестьяне падали ниц, завидев императора, вдоль каменоломен, где рабы нефритовыми зубилами вырубали из скалы громадные камни для строительства, вдоль городского базара, где при его появлении все замирало и торговцы перцем, медом, перьями редких птиц, деревянными игрушками становились на колени с низко склоненными головами. Он шел мимо храмов, где индейцы исповедовались в своих грехах распятиям точно так же, как раньше идолам, прокалывая себе язык рыбьей костью в качестве епитимьи... И мимо других, лечебных храмов, украшенных каменными пернатыми змеями. Там внутри, в прохладном полумраке, лекари готовили снадобья, сушили травы и листья, раскладывали по полкам осиные гнезда и сыпали черные бобы на глиняные жаровни... Агирре проходил мимо храмов-школ, где жрецы учили детей писать слова на бумаге из коры фикуса, мимо колонн с барельефами, мимо пирамидальной обсерватории... Он шел неторопливо, во власти многотрудных размышлений, он смотрел на свой город, прощаясь.
Церемония началась, когда солнце склонилось над усеченной вершиной главной пирамиды Города Падающих Звезд. Агирре сидел на верхней площадке рядом с Шим-Комбалем; далеко внизу жрецы вели девушку вдоль широкой улицы, где вынужденно ликовал охваченный суеверным ужасом народ. Процессия двигалась от стадиона для игры в мяч, возглавлял её жрец в красно-черно-голубом одеянии, размахивающий жезлом, ощетинившимся хвостами гремучих змей. Били барабаны, ревели трубы, стрекотали трещотки, дым копаля струился из фигурного золотого сосуда. На поясе обнаженной красавицы светилась красная ракушка - знак девственности.
